Лоис Буджолд - Священная охота Страница 27

— Позволь мне самой судить об этом. — Халлана опустилась в кресло и ободряюще кивнула головой.

— Мне этой ночью приснился очень странный сон. — Йяда нервно стала прохаживаться по комнате, потом села на скамью у окна. — Новый.

— Странный?

— Необыкновенно живой. Я сразу вспомнила его утром, когда проснулась, а все остальные сновидения изгладились из памяти.

— Продолжай. — Лицо Халланы казалось высеченным из камня: с таким вниманием она слушала Йяду.

— Он был очень короткий: что-то вроде видения. Мне казалось, я вижу… не знаю, как сказать… посланца смерти в виде жеребца. Он был черный как уголь, без единого пятнышка или отблеска света на шкуре, с раздувающимися красными ноздрями, из которых шел дым, с огненными гривой и хвостом. Жеребец скакал галопом, но очень медленно. От его копыт летели искры, а пылающие отпечатки подков превращали все вокруг в пепел. И вообще кругом клубился пепел… Всадник был так же черен, как и конь.

— Хм-м… Кто ехал на коне — мужчина или женщина?

Йяда нахмурила брови.

— Этот вопрос кажется почему-то неправильным. Ноги всадника переходили в ребра коня, словно их тела были одним целым. В левой руке всадник держал цепь и вел на привязи огромного волка.

Брови Халланы поползли вверх, и она посмотрела на Ингри.

— Ты узнала этого… именно этого волка?

— Я не уверена. Может быть. Волк был черным с оловянным отливом, совсем как… — Голос Йяды стих, потом снова окреп. — Во сне по крайней мере он показался мне знакомым. — Карие глаза Йяды скользнули по Ингри, и их задумчивое выражение смутило его. — Только на этот раз он был волком целиком. На нем был ошейник с шипами, и шипы были обращены внутрь и впивались в шею. С его морды капала кровь, превращая пепел в лужицы черной грязи. Потом пепел забил мне глаза и рот, и больше я ничего не видела.

Просвещенная Халлана надула губы.

— Да, дитя, действительно, живой сон… Я должна буду все обдумать.

— Ты предполагаешь, что он может быть вещим? Может быть, это просто следствие… — Йяда обвела рукой комнату, напоминая о странных событиях прошлого вечера, и искоса взглянула на Ингри сквозь ресницы.

— Вещие сны, — наставительно проговорила Халлана, — могут быть пророческими, содержать предостережение или указание. Как тебе кажется, твой сон из таких?

— Нет. Он был совсем кратким — я уже об этом говорила. Правда, очень напряженным…

— Что ты чувствовала? Не когда уже проснулась, а во время сновидения? Ты боялась?

— Не то чтобы боялась… Во всяком случае, не за себя. Скорее я испытывала ярость… досаду. Я как будто пыталась догнать кого-то и не могла.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Потом Йяда спросила:

— Просвещенная… что мне делать?

Халлана, чьи мысли явно были очень далеко, заставила себя улыбнуться.

— Ну, молитва никогда не помешает.

— Разве это ответ на мой вопрос?

— В твоем случае, возможно, как раз ответ. Твой сон не кажется мне утешением.

Йяда потерла лоб, словно у нее болела голова.

— Не хотела бы я еще увидеть подобные сны.

Ингри тоже хотелось спросить: «Просвещенная, что мне делать?» — но какой ответ, в конце концов, мог он от нее услышать? Оставаться на месте? Но если он не явится в Истхом, Истхом явится к нему, со всеми положенными церемониями. Ехать дальше, как предписывает ему долг? Ни одна жрица храма не могла бы дать ему иного совета. Бежать и заставить Йяду бежать? Согласится ли она? Он однажды, в лесу у реки, уже предлагал ей это, и она вполне разумно отказалась. Но что, если организовать все более ловко: ночью и так, чтобы никто не догадался, кто обеспечил ей коня, деньги, одежду… охрану?

«Об этом нужно будет еще поговорить».

А может быть, можно поручить ее покровительству жрицы, ее подруги, — тайком переправить в Сатлиф? Будь такое убежище доступным, Халлана наверняка уже предложила бы… Готовые сорваться с языка слова Ингри превратил в кашель, опасаясь, что получит указание удалиться и молиться.

Херги помогла своей госпоже подняться из кресла.

— Да будет твое путешествие благополучным, просвещенная, — сказала Йяда, криво улыбнувшись. — Мне очень не хотелось бы думать, что из-за меня ты подвергаешься опасности.

— Не из-за тебя, дорогая, — рассеянно ответила Халлана. — Или по крайней мере не из-за тебя одной. Все это оказалось гораздо более сложным, чем я ожидала. Мне необходимо посоветоваться с моим дорогим Освином. У него такой логический ум.

— Освином? — переспросила Йяда.

— Моим супругом.

— Погоди, — глаза Йяды сделались круглыми от изумления, — это ведь не тот… не тот Освин? Наш Освин, просвещенный Освин из пограничной крепости? Тот надутый сухарь? С руками и ногами, как палки, и шеей, как у цапли, проглотившей лягушку?

— Тот самый. — Супругу Освина ничуть не смутило такое нелестное описание; выражение ее лица смягчилось. — Уверяю тебя, с возрастом он исправился. И он теперь почти лысый. И я тоже… ну, надеюсь, я тоже немножко исправилась.

— Ну и чудеса творятся на свете! Не верю своим ушам! Ведь вы же непрерывно спорили и ссорились!

— Только по поводу теологии, — мягко возразила Халлана. — Понимаешь, нам обоим это очень важно. Ну… Все-таки по большей части мы расходились во мнениях насчет богов. — Губы волшебницы дрогнули от какого-то невысказанного вслух воспоминания. — И раз мы разделяли одну страсть, со временем за ней последовали и другие. Освин отправился за мной в Вилд, когда срок его службы в храме закончился, — я еще сказала ему, что он делает это, чтобы оставить за собой последнее слово. Таких попыток он не оставляет до сих пор. Освин теперь преподает в семинарии, а что касается споров — они для него величайшее блаженство. Я поступила бы жестоко, если бы лишила его такой возможности.

— Просвещенный господин здорово управляется со словами, — подтвердила Херги, — и мне представить страшно, что он мне скажет, если я не доставлю вас домой в целости и сохранности, как обещала.

— Да, да, дорогая Херги. — Улыбаясь, волшебница наконец заковыляла из комнаты под бдительным присмотром служанки. Проходя мимо, Херги одобрительно кивнула Ингри — благодаря его если не за содействие, то по крайней мере за молчание.

Ингри взглянул на Йяду: на лице девушки, смотревшей вслед подруге, было написано раскаяние. Йяда поймала его взгляд и грустно улыбнулась. Чувствуя странную теплоту, Ингри улыбнулся ей в ответ.

— Ох! — вскрикнула Йяда, невольно поднося руку к губам.

— Что такое? — озадаченно поинтересовался Ингри.

— Вы умеете улыбаться! — Судя по ее тону, это было таким же чудом, как если бы Ингри вдруг отрастил крылья и взлетел к потолку. Ингри даже поднял глаза, представив себе такую картину. Крылатый волк? Ингри потряс головой, чтобы прогнать глупую мысль, но это вызвало только головокружение. Может быть, и хорошо, что Херги увезла с собой ту бутылку…