Лоис Буджолд - Священная охота Страница 28

— Вы умеете улыбаться! — Судя по ее тону, это было таким же чудом, как если бы Ингри вдруг отрастил крылья и взлетел к потолку. Ингри даже поднял глаза, представив себе такую картину. Крылатый волк? Ингри потряс головой, чтобы прогнать глупую мысль, но это вызвало только головокружение. Может быть, и хорошо, что Херги увезла с собой ту бутылку…

Йяда подошла к окну, выходившему на улицу, и Ингри присоединился к ней. Вместе они смотрели, как Херги осторожно сажает свою госпожу в починенную тележку под бдительным присмотром Бернана. Грум — или кузнец, или кто бы он ни был — взялся за вожжи, щелкнул языком, и приземистые лошадки потрусили по улице и свернули за угол. Дуэнья начала возиться с седельными сумками, распаковывая вещи, приготовленные в дорогу, но, как и гроб Болесо, не погруженные из-за приказа Ингри задержаться надень.

Он стоял очень близко от Йяды, глядя через ее плечо, — так близко, что мог бы коснуться нежной кожи там, где из сетки выбилось несколько прядей волос. Йяда не отодвинулась, хотя, оглянувшись, оказалась лицом к лицу с Ингри. В ее взгляде не было ни страха, ни отвращения; только пристальное внимание.

И это при том, что она видела не только чудовище, рожденное заклятием, но и его волка; его скверна, его способность к насилию были теперь для Йяды не сплетней, не слухом, а непосредственно пережитым опытом. Который невозможно отрицать…

«Она и не отрицает. Так почему же она не отшатывается в ужасе?»

Ингри чувствовал растерянность. Ведь все можно повернуть наоборот: как он-то сам относится к ее леопарду? Он видел его — в той странной реальности — так же отчетливо, как она видела его компаньона-волка. Логически рассуждая, она осквернена также, как и он. И тем не менее ночью ей являлся бог, и легкого касания его плаща было достаточно, чтобы вызвать восторженное возбуждение… Все теологические теории, которые жрецы храма вдалбливали в упирающегося подростка-Ингри, таяли, как снег, под безжалостными лучами какого-то великого Факта, маячившего где-то на границе рассудка Ингри. Зверь Йяды был ослепительно прекрасен. Ужас, похоже, обрел новый, очаровывающий оттенок, о чем Ингри никогда и не подозревал.

— Лорд Инфи, — заговорила Йяда, и ее тихий голос взволновал кровь Ингри, — я хотела бы последовать совету просвещенной Халланы и вознести молитвы в храме. — Девушка бросила настороженный взгляд на дуэнью. — Без помех.

Мысли Ингри едва ли не со скрипом пришли в движение. Отвести пленницу в храм, оставив компаньонку в гостинице, было замечательной возможностью: в этот час храм будет безлюден, и они смогут поговорить, не скрываясь и в то же время наедине.

— Никто не удивится, если я провожу вас в храм, леди, молить богов о милосердии.

Губы девушки дрогнули.

— Скажите лучше о правосудии, и я соглашусь с вами.

Ингри отодвинулся от Йяды и согласно кивнул. Предоставив дуэнье освобождение от ее обязанностей на час, Ингри следом за леди Йядой вышел из гостиницы. Осторожно ступив на мокрый булыжник, девушка взяла Ингри под руку и двинулась по улице, не глядя на спутника. Вскоре перед ними вырос храм, выстроенный из местного серого камня, — типичный образец основательности времен царствования внука великого Аудара; впрочем, вскоре дартаканские завоеватели показали, что и они способны пасть жертвами кровавых междоусобиц.

Ингри и Йяда вошли через кованые ворота в обнесенный высокой стеной двор и оказались перед величественным портиком. Внутренность храма после яркого утреннего солнца казалась сумрачной и холодной; только узкие полосы света падали вниз через круглые окна, расположенные под потолком. Три или четыре коленопреклоненные или распростертые фигуры виднелись перед алтарем Матери. Ингри почувствовал, как на мгновение напряглась рука леди Йяды: девушка сквозь арку бросила взгляд на установленный в зале Отца гроб Болесо, накрытый богато расшитым покрывалом; рядом с ним стоял караул из солдат городской стражи. Однако в этот час залы Дочери и Сына были безлюдны, и Йяда решительно направилась к алтарю Сына.

Девушка грациозно опустилась на колени; Ингри последовал ее примеру, хотя и далеко не с изяществом. Камень пола был таким жестким и холодным… Йяда молча смотрела вверх. Какую молитву возносит она Сыну?

— Что, — тихо начал Ингри, — случится с вами, как вы думаете, по прибытии в Истхом? Что вы намерены делать?

Йяда искоса, не поворачивая головы, взглянула на Ингри. Таким же тихим голосом она ответила:

— Думаю, что меня допросят королевские судьи или храмовые следователи, а скорее всего и те, и другие. Не сомневаюсь, что жрецы проявят интерес, особенно после последних событий и письма просвещенной Халланы. Я намерена говорить чистую правду, потому что это моя лучшая защита. — Губы Йяды искривила легкая улыбка. — К тому же, говорят, так легче всего запомнить собственные слова.

Ингри только вздохнул в ответ.

— Каким вы представляете себе Истхом?

— Ну… я там никогда не бывала, но мне всегда казалось, что это великолепный город. Самым роскошным, конечно, должен быть королевский дворец, но принцесса Фара столько рассказывала и о причалах на реке, о стекольных мастерских, о школах при главном храме… и о Королевском колледже тоже. Дворцы, сады, лавки с модной одеждой, скриптории… Говорят, лучшие ювелиры и прочие ремесленники живут в столице. И еще актеры разыгрывают представления — не только в дни священных праздников, но и для удовольствия знати в резиденциях вельмож.

Ингри решил испробовать другой подход.

— Случалось ли вам видеть, как стая стервятников кружит вокруг тела какого-нибудь крупного и опасного зверя — быка или медведя, — который умирает, но еще жив? Большинство ждет в сторонке, но некоторые подскакивают, вырывают клок и тут же убегают. По мере того как идет время, любители падали придвигаются все ближе, и вид этого стягивающегося кольца привлекает издалека родичей трупоедов, которые боятся упустить лакомый кусочек, когда наконец начнется пиршество.

Леди Йяда с отвращением поморщилась и вопросительно взглянула на Ингри.

— И что?

Ингри позволил прозвучать в своем тихом голосе зловещей нотке:

— Сейчас Истхом очень похож на такую стаю. Скажите, леди Йяда, кто, по-вашему, будет избран следующим священным королем?

Йяда заморгала.

— Мне кажется, принц-маршал Биаст. — Старший и более вменяемый брат Болесо в последнее время под руководством советников отца зарабатывал себе воинскую славу на северо-западной границе.

— Так думали очень многие, пока священного короля не поразила долгая болезнь, а теперь еще и паралич. Если бы удар случился лет через пять, королю, по мнению Хетвара, удалось бы еще при своей жизни добиться избрания Биаста. Или же если бы старик скончался скоропостижно — тогда Биаста удалось бы усадить на трон, воспользовавшись трауром, до того как оппозиция успела бы собраться с силами. Мало кто предвидел эту полужизнь-полусмерть, длящуюся месяцами и дающую возможность маневра темным силам… впрочем, как и всем остальным. Люди стали задумываться, перешептываться, испытывать искушение… — Священный король уже на протяжении пяти поколений избирался из представителей клана Стагхорнов, и другие кланы давно уже начали подумывать о том, что пришла их очередь занять престол.