Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу Страница 28

— Как ты уцелела?

— рискнула спрыгнуть, когда эта скотина помчалась через реку. Вымокла вся, ногу подвернула…

— Ты хорошо ездишь верхом?

— Средне. Умею, но делаю это редко. Предпочитаю карету.

— Это тоже могло быть…

— Подумали, что лошадь просто кто‑то укусил.

— кто‑то? Или что‑то?

— Это как?

Тайяна подумала.

— Как дети плюются горохом. А мы можем отравленными иголками. Или просто иголками.

— Тогда почему не в меня?

— Откуда ты знаешь, что не в тебя целили? Да и вообще, вот эти два случая — они не смертельные. Нет?

— Не понимаю…

— лошадь могла тебя покалечить. Убить тоже могла, но чаще при таком раскладе остаются без рук — ног, парализованными и прочее. Порча тоже не смертельна.

— Намекаешь, что меня хотели не убить, а помучить?

— примерно так. Очень по — женски.

— Знать бы — кто?

— Посмотрим. Может, и попадется.

О чем умолчала Тайяна — это о том, что два бабских способа не слишком сочетались с одним — мужским. Обычно женщины не нанимают убийц. Кстати…

— Может, сходить в стражу, узнать, что там с твоими несостоявшимися убийцами?

— ты составишь мне компанию?

— Разумеется.

Аэла решила пойти пешком. Центральное здание, в котором размещались начальник стражи и два десятка писцов, секретарей, допросная, временная тюрьма и прочее — было не так далеко. Минут двадцать ходьбы. А потому — вперед!

Карета?

Можно, только к чему? Все улицы широкие, открытые, а постоянно в карете ездить — так и ходить разучишься. Они медленно шли, беседовали… все изменилось в одну минуту.

За спиной раздался шум, Тайяна вскинула голову — и тут же прыгнула, отталкивая Аэлу к дому, уходя с пути бешено несущейся кареты.

Кто‑то кричал рядом, но девушка ничего не слышала. Она вся сейчас превратилась в единый комок мышц и нервов. Они с Аэлой упали на мостовую, камни больно ударили в спину при перекате, рядом рявкнула Ааша — и все стихло.

Карета больше не громыхала. Яна подняла глаза.

Аэла лежала рядом с ней и лицо у нее было белым — белым.

— Ян — на…

Голос ее сбивался, видимо она поняла, что произошло и насколько близко пронеслась смерть.

— Все в порядке, Аэла. Все уже в порядке.

— К‑кто… как?!!

— Сейчас узнаем.

Яна была уверена в своих словах, потому что одна из лошадей лежала на мостовой с разорванным боком, вторая невольно остановилась, хрипя и вздрагивая, косясь и иногда взвиваясь на дыбы. И у нее были на то причины, потому что рядом стояла Ааша и злобно рычала на перевернувшуюся карету.

Если там и был кто живой, то показываться ему не хотелось.

— Аэла, ты в порядке?

— К — кажется да.

— Попробуй встать.

Яна поднялась на колени, встряхнулась. Да, нормально. Тело не потеряло навыков. Нархи — ро — они легкие, сильные и главное — они занимаются. Часто и много. Потому что это народ крылатых. А как ты взлетишь, если вместо мышц — кисель?

И как ты упадешь, если не умеешь этого делать?

Вот и учатся малыши. Прыгать, бегать, падать, перекатываться. Сейчас и пригодилось. Она протянула руку Аэле — и женщина вцепилась в нее. Медленно встала, потерла спину.

— Все в порядке. Спасибо. Если бы не ты…

— Мы справились. Но это — не несчастный случай, Аэла.

— Я понимаю. Ох, Яна… — Женщина всхлипнула — и вдруг крепко обняла Тайяну, прижалась на миг. — Ты второй раз спасаешь мне жизнь.

— Надеюсь, это не войдет в привычку.

— Спасать?

— Нет. Покушаться. Ааша, взять!

Дверца дернулась. Волчица больше не рычала — какие пошлости. Нет. Она просто на миг напряглась — и кинулась вперед.

Волк может уволочь крупную овцу. Но это — обычный, а Ааша была крупнее и сильнее. Поэтому человека просто вырвало из кареты под ее весом — и чуть ли не размазало по мостовой.

— Что тут происходит?

Женщины перевели дух. Наконец‑то!

Стража!

Спустя два часа они шли домой, весьма недовольные жизнью.

Те двое убийц настаивали, что они просто пришли грабить. Вот просто — пришли. А разговор?

Да врет все эта нархи — ро, или не так поняла! Мало ли что может быть! Она ж не человек, ослышалась, например…

Так они утверждали вчера. А сегодня…

Сегодня днем их нашли мертвыми. Яд в каше. Как он туда попал? Никто не знает.

Человек, которого чуть не загрызла Ааша, тоже все отрицал.

Ну, лошади понесли. Бывает. Он безумно благодарен тем, кто их остановил, хотя… ох, лошадь‑то как жалко! А иначе нельзя было?

Нет?

Все роавно спасибо вам, кана, что не дали взять грех на душу. А то ведь раздавил бы лайри, век бы потом мучился да терзался…

И поделать ничего было нельзя.

Тайяна знала, что он лжет, знала и Аэла, но — недоказуемо. А закон — он всегда закон, даже если кому‑то это не нравится. Можно отправить мерзавца на пытку, но ведь это не метод! Под плетьми любой себя оговорит… да и мало ли?

Правда, показалось…

Женщины знали, что не показалось, но… были бессильны.

— Лара, вы прекрасная художница, — разводил руками начальник стражи. А между строк так и читалось: 'но не лезь туда, где ты ничего не смыслишь'.

А Тайяна и вообще — нархи — ро. И звать ее здесь, среди людей — никак. Так что девушка смотрела нехорошо прищуренными глазами на седовласого начальника стражи, который отговаривался от работы и собиралась сквитаться.

По полной сквитаться с негодяем.

С обоими.

Аэла заговорила лишь когда они дошли до дома.

— Яна… это ведь было покушение?

Тайяна кивнула. Она могла отличить одуревших лошадей — от управляемых умелой рукой. Нет, карет‑то в Лесу не было. А вот животные — были. И они везде одинаковы. Что она — взбесившихся лошадей не знает, что ли? Да каждый раз, когда Ааша мимо проходит…

В Лесу они приучают лошадей к волкам. Страх, конечно, не убирается, но хоть что‑то.

— Они бы меня… кто!? За что!?

— Не знаю.

— а можешь — узнать?

Тайяна аж остановилась на полушаге. Ногу подняла, а опустить ее не смогла. Забыла.

— к‑как!?

— Не знаю. Но ты же многое знаешь… почему бы и нет?

— да потому, что я не знаю почти ничего о людях! Я не умею!

Нога наконец опустилась на землю, девушка встряхнулась, помотала головой, словно избавляясь от дурного сна. Аэлену это не остановило.

— Что ты не знаешь? Про веревку мы забыли — ты помнишь! Про Темных… Яна, вы изучаете людей! Вот и попробуй применить свои знания! Пробуй!

— Но я знаю о людях. Я не знаю — людей! — Яна вцепилась в косу. — Пойми, Аэла, я не знаю, сколько оставляют на чай здесь или там, как заказывают поесть в трактире, а как в леанти, как одеваются, как ведут себя в том или ином случае — я во многом младенец в вашем мире! Я не справлюсь просто потому, что могу не заметить открытую дверь! Дело даже не в том, что я не умею! Я же просто не увижу! Не пойму! Не разберусь! И ты мне тут не помощница! Тебя в это тащить нельзя, потому что ты — лайри! Ты сама не справишься! Ты сегодня упала — и то беда, а ведь у тебя дети! Тебе за тремя замками теперь сидеть, пока муж не вернется…