Анна Завгородняя - Колдун (СИ) Страница 28

— Не плакать, — сказала я сама себе. Несколько минут боролась с подступающим к горлу комком, но все же заставила себя забыться. Да и толку от слез, подумала я. Надо сперва во всем разобраться, а потом… Потом все может измениться для меня. А с Кнутом мы все равно будем вместе, как бы Ворон не старался нас разлучить, уверила я себя. Эта мысль придала бодрости моему отчаявшемуся сердцу и я задремала.

Тордис остановилась только оказавшись на расчищенном поле, где обычно тренировалась со своими людьми. Несмотря на то, что она пробежала, женщина дышала тяжело и на лбу выступили бисеринки пота. Она согнулась, упиревшись руками в колени, перевела дыхание и огляделась. Никого кроме нее на тренировочной площадке не оказалось. Конечно, подумала он, ведь уже слишком поздно для занятий и это было ей даже на руку.

Злость и обида захлестнули ее сердце. Тордис выпрямилась, обхватила руками свой балахон и в мановение ока сбросила ненавистную тряпку, оказавшись одета в тунику, подвязанную на талии широким поясом с бляхой, и в кожаные штаны, обтягивающие длинные ноги.

— Вернулся и притащил с собой эту серую мышку, девку, которая не знает о нем равным счетом совсем ничего! Девку, которой он не нужен, — Тордис чувствовала это и негодовала еще больше, — Как он мог? Почему не рискнул попробовать с ней, ведь она отдавала ему всю себя, предлагала так бесстыдно и так откровенно, но ведь не взял. Да еще и пристыдил.

Тордис подошла к бочке с тренировочными мечами, одним единым движением извлекла один на свет, взмахнула над головой, жалея, что он не боевой и ей не предстоит поединок, где она смогла бы дать волю своим чувствам, сумела выплеснуть всю свою боль и разочарование. Но ничего, она и так сумеет разрядиться, подумала молодая женщина и шагнула на поле, сделав выпад в сторону воображаемого противника.

Тордис провела серию воображаемой атаки. Меч ожил в ее руке, стал словно продолжением и отзывался на любой приказ воительницы. Тордис прыгала, уклонялась от воображаемых ударов, падала и поднималась, перебрасывала меч из одной руки в другую прокручиваясь вокруг собственной оси. Тело, разгоряченное опасным танцем было гибким и видно было сразу, что его владелица обладает им целиком и полностью.

Тордис рубила воздух, а сама представляла, как бы было прекрасно, будь на месте пустоты ее соперница. Уж она бы ей устроила. И хотя в глубине души женщина понимала, что привезенная из-за моря новая ученица даже ни сном ни духом не ведает о том, что причиняет одним своим видом боль ей, Тордис, она все равно ненавидела ее.

— Влада, — прошипела женщина и сделала резкий выпад, мысленно пронзая своим оружием чужое ненавистное сердце, а затем замерла, опустив меч. Руки разжались и оружие снова стало простой деревяшкой. Женщина в сердцах швырнула его через все поле, угодив в плетеный забор и проделав в нем дыру.

Тордис подошла к лежавшему на земле балахону, подхватила его одной рукой и перебросила через плечо. Злость после короткой, но очень агрессивной тренировки стала слабее и уже не так туманила мысли. Теперь воительница могла думать спокойнее.

— Еще не все потеряно, — сказала она себе, — Я буду бороться. Надо сперва узнать девчонку, ее слабости, ее мечты, а уже потом как следует и куда следует надавить. Я все еще смогу изменить и Ворон вернётся ко мне.

Родные смотрели на него как-то странно, словно чего-то боялись и Кнут злился на их скрытые взгляды, на сочувственные перешептывания за спиной и кажется не только они, весь городок знал что-то такое о нем, чего не знал он сам, но никто, ни единая душа ничего не могла ему сказать, даже когда он спрашивал открыто. Все молчали, переглядывались и отвечали, что все в порядке, но при этом не переставали смотреть на него так, словно у него произошло какое-то горе, или кто-то умер. Кнут злился, его друзья Желудь и Ян тоже ничего не понимали. Они, как и он, ничего не помнили, но на них по крайней мере никто ТАК не смотрел.

Даже родители, самые его близкие люди молчали, хотя Кнут был уверен в том, что они в курсе всех этих странных взглядов, которыми провожали его в городе. Но, самое странное заключалось в том, что и сам Кнут испытывал какую-то затаенную грусть. Чувство потери, что не оставляло его с того самого момента, когда он проснулся на незнакомой поляне далеко от родного города, да что там, каким-то чудом он и его друзья очнулись в нескольких днях пути от дома. Сначала он грешным делом подумал, что возможно они почудили малость, да выпили лишнего, но все же, чтобы до такой степени отбило память… нет, тут что-то было не так.

В один из дней, с прежней компанией Кнут пошел в трактир к дядьке Радомиру. Раньше он там часто бывал, да вот в последнее время, удрученный своим непонятным состоянием, позабыл туда дорогу, да вот друзья вытащили, заставили пойти, обещая, что возможно он развеяться и все встанет на свои места. Но Едва Кнут переступил порог таверны, как его словно молнией ударило. Видение девушки, красивой и до боли знакомой, образ которой уже всплывал перед его глазами еще тогда, на холодной зимней дороге… Это снова была она, но мелькнув перед глазами, всего на несколько секунд, она исчезла, а он остался стоять и глупо смотреть перед собой, пока один из друзей участливо не похлопал его по плечу.

— Влада! — он точно знал имя девушки из своего видения и был уверен целиком и полностью, что знает ее или знал когда-то.

— С тобой все в порядке? — кудрявая голова Желудя возникла перед глазами. Смешливые глаза в этот раз смотрели настороженно.

— Да, — он кивнул.

— Тогда пошли, — его друг направился к одному из столиков. Кнут следом, но ноги казались какими-то ватными.

Следивший за молодым мужчиной, хозяин таверны хмурил брови. Радомир проводил взглядом вошедших гостей, коротки кивнул им и отвернулся, думая о странном поведении Кнута. Он видел, как парни уселись за столик, тот, что обычно всегда занимали, когда приходили в его заведение, но вели они себя не так как прежде. От той веселой компании, где Кнут всегда был заводилой и что греха таить, забиякой, остались лишь воспоминания. Выпив пива, некоторые еще пытались шутить, но царящая за их столиком атмосфера была удручающе гнетущей. Словно облако на солнечном небе.

— Не стоило бы ему здесь появляться, — подумал Радомир, перебрасывая полотенце через плечо. Ему показалось, что Кнут начал вспоминать Владу. Ведь именно здесь они встретились впервые и здесь так часто виделись.

— Дядя Радомир, — к нему подбежал Ярослав. Мальчишка что-то держал в руке, наверное, леденец и его вид отвлек мужчину от печальных мыслей, — Можно я пойду поиграю во двор? — он заискивающе посмотрел на Радомира.