Тэд Уильямс - Грязные улицы Небес Страница 28

— Будь ты проклят, ангельский выкормыш, — проревел второй телохранитель.

Парень выделялся военной прической, большими усами и зычным низким голосом. Если бы он был обычным человеком, то давно уже сидел бы в камере смертников за тройное убийство.

— Давай, стреляй в меня! Это позволит моей хозяйке съесть твои гланды. А потом она отвезет тебя к себе домой и убьет еще несколько раз.

— Мне не хочется стрелять в тебя, мой солнечный зайчик. Мне не хочется наносить тебе вред и портить твою гейскую карьеру в порноиндустрии.

Я взглянул на графиню. Несмотря на кровь и пиво, залившие стол, демонесса наблюдала за происходящим с неприкрытым весельем. А ведь она могла испачкать костюм с дизайнерской работой на пять тысяч долларов.

— Ну, мэм? Мы с вами поговорим? Или заставим уборщиц передвигать столы и смывать швабрами красные лужи?

Она скучающе поморщилась и склонилась, чтобы посмотреть на парня, лежавшего у ее ног.

— Сладкий? Ты как?

Номер один благодарно кивнул. Кровь пузырилась под его пальцами, зажимавшими ноздри. Глаза уже распухали. Я неплохо потрудился над его лицом.

— Вы только скажите, графиня, — прохрипел он с кровавой усмешкой. — Я убью его голыми руками.

— Это не обязательно. Корица, отведи Сладкого в машину и останови кровотечение.

Номер второй с беспокойством посмотрел на ствол моего «Смит энд Вессона».

— Ни за что! Мы не оставим вас!

Графиня нахмурилась:

— Сейчас от вас нет никакого толку. Идите. Я сама могу позаботиться о себе.

Ворча, как большой бур на холостом ходу, Корица помог своему окровавленному приятелю подняться с пола и выбраться из кабинки. В первые мгновения драки все посетители бара повернулись к нам. Но теперь они вновь потеряли интерес — как делали всегда, когда мы, воплощенные существа, конфликтовали на публике. Мой старый наставник Лео называл этот маскировочный эффект «облаком неизвестного». Не знаю, откуда он взял этот термин.

Корица потащил друга к двери, оставляя на бетонном полу дорожку красных капель. Графиня повернулась ко мне, и все мое веселье испарилось под ее обжигающим взглядом.

— У вас около двух минут, ангел. Поэтому садитесь и излагайте вашу информацию. Если вы не впечатлите меня, я оторву вашу голову. Если вы затянете встречу, мои парни начнут нервничать и вызовут подкрепление.

— Хорошо. Но давайте я сначала принесу ваш напиток.

Она презрительно поджала губы, расценив мою галантность, как плохую шутку.

— Это будет входить в отведенные вам две минуты.

Увидев, что я не захожу в кабинку, она с сарказмом улыбнулась: Мне нравится твоя смелость, но ты все равно умрешь героем водевильной пьесы. К сожалению, я получал такие улыбки чаще, чем мне хотелось бы.

— Ладно. Мой бокал на стойке бара. Тот, что с палочкой сельдерея.

— Кровавая Мэри? Вы шутите, графиня?

Ей не понравился мой юмор.

— Еще один такой комментарий, мистер Доллар, и я оторву ваш череп от позвоночника.

Я сходил за ее «Кровавой Мэри». Рядом на стойке стояли два бокала с пивом, предназначавшиеся для телохранителей, поэтому я забрал их тоже. Они почему-то показались мне заслуженным призом. К тому времени мое сердце уже не колотилось в груди. Я подумал о том, что могло произойти, и мне захотелось выпить. А если бы я застрелил второго телохранителя? В лучшем случае, меня уволили бы с работы. На фоне безумия по делу Уолкера это совершенное на публике убийство рядового члена Оппозиции навлекло бы на меня гнев обеих сторон. Я даже не мог бы рассчитывать на понижение в ранге до ангельского заступника юных скаутов.

— Итак, — сказала графиня, когда я сел напротив нее, — почему вы, мистер Доллар, ищете себе плохую смерть?

Пока я ходил в бар за напитками, официанты успели протереть и стол, и пол кабинки. Все было чистенько и мило, так что наша встреча напоминала первое свидание.

— Вы находите свою жизнь слишком скучной? — продолжила она.

— На самом деле я ищу не смерть, а информацию.

— Информацию? От меня? Интересно, почему у вас возникли такие надежды? Зачем мне делиться с вами какими-то сведениями? Неужели вы забыли, что наши организации воюют друг с другом миллионы лет?

— Мы не воюем, — сказал я, взглянув на длинную тень, которую отбрасывал один из моих бокалов с пивом.

Мне подумалось, что моя жизнь может оборваться еще до того момента, как я допью его.

— Официально это называется «конфликтом».

Некоторые старшие ангелы иногда даже ссылались на «конкуренцию».

— То есть мы не враги, а… соперники.

Графиня прикусила губу, удерживаясь от улыбки или презрительной усмешки. Наверное, она знала, что в такие моменты ее, неописуемая сексуальность смущала ум любого парня.

— И что хочет выяснить мой соперник? Не то чтобы меня интересовало общение с ангелом, но вам лучше перейти к делу. Ваша нагловатая смелость становится утомительной. Вы застали моих мальчиков врасплох. Однако не думайте, что Сладкий и Корица настолько бесполезны. Они способны истязать вас долгое время, не позволяя вам умереть. Там, откуда я пришла, имеются учебные программы по таким вопросам.

— Да, мне рассказывали о ваших университетах. Именно об этом я и хотел вас спросить. Кто, по-вашему, заработал ученую степень, пытая Трававоска?

Ее красивое лицо напряглось, но глаза остались невинно синими, как небо над прерией. Голос мог бы принадлежать Мэри Поппинс.

— Это обвинение, мистер Доллар? Если вы хотите навесить его на меня, то у вас ничего не получится. Глупое занятие.

Мне пришлось поднять руку, чтобы остановить ее.

— Я пришел к вам с миром, принцесса.

— Графиня.

— Прошу прощения, графиня. Я ни в чем не обвиняю вас. И даже если бы у меня имелись какие-то подозрения, я оставил бы их при себе. Трававоск не работал на ангелов, и он определенно не был моим другом. На самом деле я считал его мерзавцем.

— Тогда, возможно, это вы убили обвинителя.

— Такая вероятность имеется, но я прошу вас поверить в мою непричастность к гибели Трававоска. И я действительно хочу узнать, кто убил его.

— Вся иерархия Ада хочет того же самого.

Глаза графини сузились.

— Но их гораздо больше интересует исчезновение души. То, что случилось с клиентом обвинителя. Неким Эдвардом Уолкером.

— Клиентом?

Я засмеялся и покачал головой.

— Забавно называть так парня, которого Трававоск хотел приговорить к вечной поджарке в кипящем масле, словно яичный рулет.

— Наш обвинитель делал свою работу, мистер Доллар. Так же, как и я. Мне кажется, вы можете прожить немного дольше — в этом теле или вне его, — если сейчас уйдете и займетесь вашими делами!