Владимир Перемолотов - Талисман власти Страница 28

Лапы сделались шире, кривые когти с легкостью процарапывали утоптанную землю дороги.

Неуклюже топчась, зверь задел лапой брошенный кем-то щит, и когти соскребли с него железную стружку.

— Эге, — подумал Исин. — А зверь-то не прост.

Глава 13

Он начал понимать, с чем связался.

Сражение развернулось стремительно и неожиданно. Разметавшаяся грива коня загородила зверя от Исина, и в этот момент оно прыгнуло….Не приседая и не рыча, что бы испугать противника, чудовище взвилось в воздух, целя сбить Исина своей пикой, но испуганный конь завизжал — не заржал, а именно взвизгнул и поднялся на дыбы.

Это действительно походило на порыв ветра. Только что оно сидело на земле, мутным взглядом наблюдая за сотником, но мгновеньем спустя чудовище уже неслось в воздухе, целя своим клювом то ли в коня, толи в его всадника.

В этот раз их спасло только то, что за мгновенье до этого конь, насмерть перепуганный тем, что видел вновь взвился на дыбы.

Чудовище пролетело мимо рыцаря, обдав его холодным смрадом. Это был запах не то пыли, не то мертвечины, конь забился, захрипел. Хазарин задергал узду, сжал конские бока, что бы удержаться в седле.

Кто бы мог подумать, что боевой конь поведет себя как необъезженная лошадь. Вместо того что бы помочь своему седоку он затрясся, взбрыкнул и у Исину пришлось треснуть его кулаком по голове, что бы привести того в чувство.

Он и раньше заставлял лошадей подчиняться себе таким способом, но на этот раз ничего хорошего из этого не вышло.

Конь от удара упал на землю, и это спасло Исина от следующего выпада чудовища. Сотник покатился по земле, мысленно благодаря всех Богов, каких знал за то, что сумел вытащить ноги из стремян. Пока он падал и поднимался с земли, зверь, не сумевший подколоть верткого противника, врубился в сосну. В стороны полетели щепки. С мокрым хрустом подрубленный у основания ствол стал заваливаться на землю. Аккурат на лежащего на земле Исина.

— Сосна! — заорал Сераслан — Берегись!

Неукротимое движение пушистой кроны, а главное вопли боярина, сидевшего на ней на несколько мгновений отвлекли внимание чудовища и хазарину этого хватило, что бы подняться.

Боярин, проявив чудеса ловкости, которые трудно было угадать в таком далеко не тщедушном теле, налету успел зацепиться за ветки другого дерева и теперь висел там крепко цепляясь за ствол.

Исин упруго отскочил от земли. Отбросив на дорогу ненужное теперь копье, он, выставив вперед меч, двинулся на зверя. Поляна уже была пуста — поединщики покинули ее. Там остались только хранители талисмана да Сераслан. Избор держал в руках лук, Гаврила гладил кулак, а волхв — свей загадочный ящик.

Исин успокаивающе махнул им рукой и повернулся к зверю. Чудовище медленно, словно эти два прыжка истощили его силы, стелясь по земле, стало подползать к нему. Глядя на него, Исин ощутил холод, исходящий от зверя. Это был знобящий ветерок, напоминавший холодную осеннюю ночь на кладбище. Казалось, эта тварь так долго не была на солнце, что в тело ее впитался холод вечного мрака или ледяных пустынь мусульманского ада.

Покачиваясь из стороны в сторону, словно он собирался идти против лучников, Исин приближался к своему противнику. Конь, оглушенный ударом Исина, и до сих пор неподвижно лежавший посреди поляны, слабо задергался, зашевелил ногами, стараясь подняться. Он скреб ногами по земле, пока ему не удалось встать сперва на колени, а потом и на ноги.

Зверь не обратил на него никакого внимания — глаза его следили за человеком. Он вновь прыгнул на хазарина, целя острым клювом в грудь, повыше щита, но Исин не оплошал. Повернувшись на пятке, он пропустил чудовище мимо себя, и наотмашь рубанул его мечом. По поляне прокатился звон, но меч хазарина, проверенный во многих схватках, отскочил от шкуры чудовища, словно солнечный зайчик от полированной стали.

Отдачей от удара у Исина так свело правую руку, что ему пришлось перебросить меч в левую. Слава Богам левая рука у него была не слабее правой, и орудовал он ей не менее проворно, но и чудовище знало свое дело. Словно понимая, что Исин именно сейчас не сможет ударить его в полную силу, зверь вновь бросился на человека.

Исину пришлось прикрыться щитом. После того, что он видел, он не мог рассчитывать, что щит серьезно защитит его. Так и вышло. Хазарин, прижатый к дереву, сдержал удар, но зверь клювом пробил щит насквозь, больше чем на половину просунув морду в образовавшуюся дыру. К счастью дыра оказалась узкой, и оно не могло широко раскрыть пасть.

Исин, поначалу опешивший от такой мощи, не растерялся. Воспользовавшись беспомощностью зверя, он ухватил его за клюв, и упер в землю.

— Отскочи, — крикнул Масленников. Хазарин послушно отпрыгнул и вдоль дороги прокатился щелчок от Гаврилова кулака. Этот удар подбросил чудовище высоко в воздух. Оно не успело коснуться земли, как другой удар подбросил его еще выше

— Ах! — в один голос крикнули Сераслан и Избор.

Им было видно, как медленно крутясь в воздухе оно старается стащить со своего клюва Исинов щит, но времени для этого у уже не оставалось. Его неудержимо влекло к земле. Со стороны было отлично видно, как зверь растопыривает лапы, стараясь задержаться в воздухе, зацепиться хоть за что-нибудь, но тяжеленный щит, которым ему так и не удалось снять все время разворачивал его мордой к земле.

Словно копьё, брошенное с пролетавшего мимо облака, оно ударилось спиной о твердую, утоптанную землю дороги и ушло в нее почти на половину. Безо всякого сомнения оно вонзилось бы и глубже, но этому помешало железо на морде. Исин увидев беспомощность чудовища, решил воспользоваться случаем. Подхватив добрый кусок разломившейся надвое при падении сосны, он бросился к копошащемуся в земле зверю.

— Гаврила! — крикнул он. — Бей его.

— Это не поможет, — крикнул Сераслан. — Чуть раньше или чуть позже оно все равно вылезет, и тогда нам придется еще хуже. Нам непременно нужно убить его.

Исин посмотрел на бревно в своих руках, потом на меч, потом на зверя. Тот уже вырыл когтями около своей морды изрядную яму и, мотая головой из стороны в сторону, начал вытаскивать её из смятого щита. Не жалея сил, Исин размахнулся и опустил на хребет зверя своё бревно. По поляне разнесся гулкий удар, а за ним треск — Гаврила снова пустил в ход свой кулак. Чудовище на глазах у них словно провалилось на аршин в землю, а оттуда ударил вверх фонтан щепок. В воздухе резко запахло сосновой смолой.

Меч был бессилен против чудовища, Гаврилов кулак — тоже. И сейчас хазарин и Масленников могли только мешать чудовищу выбираться из ямы каждый раз, вколачивая его туда поглубже. Но, он это прекрасно осознавал, этому тоже должен был когда либо наступить конец. Сераслан понял, что Исин сделал все что мог, и далее предстояло действовать ему самому.