Феликс Крес - Брошенное королевство Страница 28

Самый крупный гадб, которого когда-либо видели в Роллайне, не привлекал ничьего внимания, поскольку не вылезал из своего сада, вернее, садика; в перенаселенной дартанской столице при домах не имелось настоящих парков и садов. Бурый кот лежал на боку, подставив шкуру лучам солнца. Лапа толщиной с мужскую руку мокла в пруду. Известная кошачья неприязнь к воде не касалась гадбов, которые на своей дождливой родине почти никогда не ходили сухими. Да, лежащий в саду кот ненавидел воду — но соленую, никому не нужную, оскорбляющую его самим своим существованием.

Среди белевших в траве камней, окружавших грядку, один был особенным, ибо блестел в лучах солнца, словно снег. Брачный период у котов продолжался лишь недолго, они не создавали семей и не заводили любовниц. Будь по-другому, большого бурого кота можно было бы искренне поздравить. Сверкающий белый камень открыл ярко-зеленые глаза и оказался самой прекрасной кошкой-тирсом, какую только можно было себе представить.

— Хватит метаться, — произнесло чудо голосом намного более отчетливым, чем обычно у котов; уже одно это указывало на женский пол.

«Метанием» наверняка именовались слабые движения бурого хвоста.

Полная фраза для кота, обращающегося к другому коту, — это была настоящая речь. Будь на их месте люди, женщина произнесла бы целую тираду, а раздраженный мужчина мог бы на это ответить: «Что ты все болтаешь? Перестань».

Бурый именно так и отреагировал, шевельнув ухом. Обиженная красотка снова закрыла глаза.

Но вскоре вновь завязался немногословный кошачий разговор, почти полностью непонятный человеку, ибо он состоял из отдельных слов, обильно приукрашенных разнообразными, уловимыми только для кота сигналами.

Коты очень редко носили перед именем инициалы в память о знаменитых предках. Но те немногие, кто имел такое право и желание, известны были во всем Шерере. Бурого гиганта звали Л.С.И. Рбит, и он являлся наследником традиций кошачьего рода (а может, только линии) воинов, которые много веков назад повели собратьев на победу в прославленной Кошачьей войне против людей ради признания… всего двух кошачьих прав. То была война во имя кошачьей прихоти. Тем не менее история рыцарского рода Л.С.И. была в Армекте, обожавшем военные легенды, широко известна и… полностью лжива, как и большинство старых легенд.

У Дартана тоже имелась своя «кошачья» легенда, правда, уже несколько забытая. К.Н. Васанева (это редкое и гордое имя в армектанском звучании носила сама императрица-мать) являлась столь же необычной личностью, как и Рбит, а именно… королевской воровкой. Много веков назад, когда в Дартане царствовала мифическая королева Роллайна, по имени которой получила название столица, предки Васаневы оказывали ей услуги. Прошли столетия, Дартан стал провинцией Вечной империи, а потом вновь обрел независимость и королеву — наследницу традиций первой властительницы Дартана. И тогда к королеве пришла снежно-белая красавица кошка и заявила: «Я здесь, королева. Скажи, какие документы или тайны нужно украсть, и вскоре они у тебя будут».

Два самых высокородных кота Шерера лежали в саду возле одного из домов Роллайны. Рбит оправдывался перед своей подругой, а за всю жизнь он делал это всего несколько раз и только перед одним существом — другом и братом, королем дождливого Громбеларда. Кошка хотела знать причины, по которым Рбит валяется в саду, вместо того чтобы действовать. У него имелось множество дел, бездействие утомляло его и раздражало, и тем не менее он лежал, опустив лапу в пруд. Кот с необычным для него терпением объяснял, что… не знает, почему он ничего не делает. У него предчувствие. И это служило бы вполне понятной для нее причиной, если бы не то, что… у нее тоже было предчувствие. Он должен действовать, и все. А он лежал и… в общем, «метался», хотя всего лишь кончиком хвоста.

Они поссорились из-за предчувствий, использовав всего тридцать с небольшим слов. Утомленные скандалом, они не разговаривали до самого полудня, то есть ближайшие полдня. Рбит изжарился на солнце. Васанева уже не напоминала камень, ибо лежала в траве вытянувшись, показывая ярко-розовые подушечки лап. Иногда она выпускала и втягивала когти.

Примерно таким образом Л.С.И. Рбит, легендарный в Громбеларде Басергор-Кобаль, что означало «князь Тяжелых гор», провел последние восемь лет — и это не слишком ему наскучило. Только теперь, с тех пор как было решено вернуться в Громбелард, бездействие мучило его и вгоняло в дурное настроение.

В сад вышла невольница в традиционном белом платье. Рбит не открыл глаз, но девушка, давно прислуживавшая в доме, умела догадываться, можно ей говорить или нет.

— Подать обед, ваше благородие?

— Да. Васанева?

— Никакого мяса, — заявила кошка, не открывая глаз. — Овечий сыр, перепелиные яйца, немного козьего молока. Форель, тушенная с укропом. Вино — белое, сладкое, молодое, никакой тухлятины из столетнего подвала.

Коты соглашались признавать некоторые человеческие манеры и обычаи, но далеко не все. А уж когда речь шла о еде, четверолапые разумные не понимали шуток. Старые вина, что и говорить, для питья не годились; кот обладал намного более чувствительными органами обоняния и вкуса, чем человек, и не желал употреблять нечто явно вонючее и испорченное.

Невольница ушла, чтобы приготовить или принести требуемое.

— Ты забыла. Она знает, — сказал Рбит, когда они остались одни.

Поскольку это было смешно, развеселились оба. Васанева в самом деле забыла, что она находится не в обустроенном на людской манер доме; невольница Рбита прекрасно знала, чего не подавать на стол.

Потом они снова лежали молча. Васанева появилась рано утром вовсе не затем, чтобы скрасить времяпровождение хозяину дома. Она принесла важное известие. Рбит умел быстро принимать решения, но сейчас он, однако, никуда не спешил и мог сколь угодно долго переваривать новости. Лежа у пруда, он размышлял о том, что на самом деле имела в виду королева. Молодая властительница Дартана заверяла, через посредство своей белой фаворитки, что бывшие властелины Тяжелых гор могут рассчитывать на ее доброжелательный нейтралитет. Это означало, что восстановление разбойничьей империи было Дартану на руку. Почему?

Вопреки тому, что рассказывал на Агарах Крагдоб, Рбит в течение всех проведенных в Роллайне лет не только дремал. Он еще слушал и думал. Политические и военные интриги не волновали его до тех пор, пока не касались его самого. Как только они начали его касаться, он извлек из памяти все необходимые сведения. Он прекрасно знал обо всем, чем дышал Шерер. Доверительное заявление королевы Эзены имело для него весьма важное значение. Будучи вассалом империи, Дартан был обязан по первому требованию Кирлана выделить войска, готовые поддержать интересы Вечной империи. В Армекте больше всего беспокоились из-за Гарры и серьезно думали о том, чтобы послать войска на взбунтовавшиеся Агары, поэтому следовало предполагать, что ликвидацию беспорядков во Второй провинции империя поручит Дартану. Уже сейчас по Низкому Громбеларду кружили патрули дартанской, а не армектанской пехоты. Таким образом, «доброжелательный нейтралитет» королевы Эзены означал, что посланные в горы солдаты будут преследовать врага так, чтобы его не поймать. Почему?