Афет Сариев - До наступления первого Дня Страница 28

Когда они увидели мужчин, разом замолкли.

Виктор и Сергей подошли к землячке.

— Добрый вечер, дорогая, — сказал Виктор, опускаясь на корточки возле нее.

— Вечер добрый, — тихим, охрипшим голоском ответила больная.

Рядом на корточки опустился Сергей. Сияя глазами, положил лапу на ее исхудавшие пальчики.

— А как вас зовут? — спросил он.

— Валя… Валентина Петровна, — представилась она.

— А меня Сергеем зовут. Я из Коломны. Мой друг, Виктор из Рязани. А вы откуда тут очутились?

— Москвичка я, — вяло улыбнулась Валентина Петровна. — Учительница средней школы. И сама не понимаю, как тут очутилась…

Друзья переглянулись. Понятно было, что сейчас не стоит ее тревожить неприятными воспоминаниями.

— Вы, Валентина Петровна, отдыхайте пока, — ласково проговорил Виктор. — Еще успеем наговориться. А мы уйдем до завтра.

— Да, да, — подхватил Сергей. — Завтра встретимся. Женщины побудут до утра с вами. Кстати, вы познакомились уже?

— Да, — слабо улыбнулась она. — Познакомились и поговорили уже немного.

— Ну и славненько. А мы пока пойдем.

Они вышли и первым делом пошли к Семену за отчетом. Тот еще возился у себя со ступой в окружении своих неизменных учеников.

Семен сразу уверил их, что все хорошо. Что скоро уже гостья выздоровеет. Только сильно истощена недоеданием. Посоветовал, осторожно прибавлять ей порции пищи с каждым днем.

Окончательно успокоившись, они пошли к Виктору домой.

Пока им придется жить тут вместе. Поэтому, они еще по дороге договорились жить по старой договоренности: по четным дням — Виктор, а по нечетным — Сергей.

Это обсуждение графика и напряженность всего дня вызвали неудержимый хохот. Приобняв друг друга за плечи, друзья направились в будущий храм Адольфа Гитлера.

Глава 12

За последовавшую неделю Валентина Петровна полностью оправилась. Даже принялась обучать русскому языку их подруг.

Семен уже был без надобности. Он свое дело сделал прекрасно. За два-три дня полностью вылечил не только сильную простуду, но сумел извести все язвочки, покрывавшие в рабстве бедную женщину.

А, оказывается, дело было так:

В ту загадочную ночь в Москве, ей, почему-то, тоже не спалось. И решила она покоротать время, проверяя домашние сочинения своих учеников, когда обратила внимание на то, что на небе творится нечто несусветное.

Во двор уже собрались почти все ее соседи. Ей пришла идея тоже спуститься к ним.

Накинув пальтишко поверх халата, она поспешила вниз, вместе с толпой соседей разглядывать чудные тучи, когда над ними неожиданно образовался светящийся круг.

Все соседи, как ошпаренные, кинулись в подъезды. Только она, не чувствуя ног, осталась одна. Так и стояла с задранной головой, пока не поняла, что не в своем дворе стоит, а в глубокой лесной чащобе.

От жуткого страха она прижалась к колючему стволу ближайшего дерева. Так и стояла, зажмурив глаза, пока не почувствовала, что ее грубо схватили вонючие мужчины, одетые хуже бомжей.

Потом куда-то потащили.

Отчаянно сопротивлялась, кричала на них, потом умоляла. А они ей на шею накинули удавку и чуть не придушили, пока дотащили.

Ее затащили в ту самую лачугу. Лопотали на непонятном языке, постоянно избивали, что-то требуя от нее. Наконец, до нее дошло, что требуют от нее работать, как остальные женщины повязанные за шею. Как только она попробовала повторять их труд, перестали бить. Но постоянно указывали ей на самые грязные тяжелые работы.

Она выдержала, сколько смогла. Но возраст, а главное, помои, которыми они ее кормили все эти дни, быстро ее доконали.

Однажды она просто свалилась и не смогла подняться.

Сначала снова ее пинали, орали, потом приказали другим женщинам отнести ее в ту самую лачугу. Зачем не прибили сразу, теперь остается только догадываться.

Там она, постоянно теряя сознание, молилась и ждала своей смерти. Когда помощь пришла, ей померещилось, что это ангелы спустились за ней.

Такова была вкратце история этой милой женщины из Москвы, Валентины Петровны.

Всю неделю она жила в доме Сергея под опекой Кати и Милы, которые через день сменяли друг друга, потому что у них были еще другие важные обязанности перед Сергеем и Виктором.

А дом Виктора, ставший на это время не только общежитием, но также местным ликероводочным заводом, весь пропитался запашком приготовленной, наконец-то, бражки.

Вся последующая неделя посвятилась тяжелому упорному труду по постоянному кипячению воды в чане первого этажа и постоянной смене прогретой воды последнего этажа агрегата.

Тяжелый труд вознаграждался постепенным капанием первача. А друзья планировали, кровь из носу, но перегнать первач еще по второму разу тоже.

Устав донельзя тяжелой нудной работой, в один из дней, Сергей привел с собой учеников Семена и поручил им продолжить начатый священный обряд добычи «слез Адольфа Гитлера».

Ученики Семена впали в состояние суеверного транса. Однако Сергей быстро их растолкал, наддав несколько тумаков, стимулировал начать трудовую деятельность. Те с таким рвением за нее взялись, что уже можно было спокойно перевести дух. Хотя отдыхать в этом чаду и вони было проблематично.

Следующая неделя завершилась прибытком на половину большого кувшина настоящим самогоном первого прогона. Конечно, если бы еще раз прогнали, стал бы первого сортом, но, ни сил, ни желания продолжать терпеть эту пытку, у них уже не было. Приняли мудрое решение пока округлиться на достигнутом.

Кроме всего прочего, пора было создавать кузнечный алтарь в этом пропахшем сивухой «храме». А где же жить?

Пришлось топать к старым перешникам за разрешением на дополнительную жилплощадь.

Они как раз заседали. И, как выяснилось, по поводу появления в их стане непонятно откуда взявшейся странной женщины.

Сергею нельзя было ее объявлять очередной жрицей Духа войны. Уж точно не поверили бы, что такой могущественный и кровожадный Дух, как Адольф Гитлер, может терпеть рядом с собой женщину не первой молодости.

Надо было что-то срочно придумать. Но что — пока друзья не соображали.

Их появление на совете оказалось кстати. У старейшин уже накопились вопросы к своим великим героям войн.

Сергей решил не обострять ситуацию, которая итак была не в их пользу. Пришлось ему, по законам приличия, занять и свое почетное место среди них.

Он с важным видом прошествовал до свободной шкуры намеренно церемонно медленно, словно такой же, как они, старец, опустился на свое место.

— Мы хотели бы знать, — начал опять тот самый главный среди них старикан, — кто та почтенная женщина, которую вы принесли на своих руках, не поручив такое постыдное дело простым воинам?