Грэм Джойс - Там, где кончается волшебство Страница 29

— Понятия не имею, — сказала она. — Осока, милая, я буду сегодня петь. Умоляю тебя, спой тоже.

— Вы что, пускаете в дом посторонних? — Я не могла избавиться от нехорошего предчувствия. С этими людьми что-то было неладно.

— У нас двери вечно нараспашку Входи кто хочет. — И с этими словами Грета выглянула в окно. — О черт! — воскликнула она и побежала обратно в комнату.

Я тоже посмотрела в окно. На улице стояли две полицейские машины. Одну подпирал спиной Билл Майерс. Похоже, он наконец-то дослужился до полицейского автомобиля, поскольку вместо велосипедного шлема на башке у него красовалась мягкая приплюснутая фуражка. Он разговаривал с тремя офицерами, один из которых шикал на собак, чтобы они угомонились.

Я возвратилась в комнату. Музыка не играла, все поднялись с матрасов. Один из тех мужчин, с которыми мы пересеклись на кухне, держал в руках полиэтиленовый пакет. Его товарищи вытаскивали из пепельниц бычки и складывали их в другой пакет. Высокая женщина извинилась и попросила разрешения обыскать меня. В итоге она просто похлопала меня по карманам и перешла к следующей девушке. Похоже, они уже набрали достаточно того, ради чего пришли.

— Что происходит? — спросила я у Чеза.

Он улыбнулся и вместе с тем нахмурился.

— Нас, видишь ли, шмонают, — промолвил он.

Люк взял гитару и стал на ходу сочинять песню под названием «Шмон в день рождения». Я поразилась, как все спокойны, — только один детеныш заплакал. Песня была про свиней; под ними, как я поняла, имелась в виду полиция.

Какое разочарованье, какой позор и стон,Когда противненькие свинки проводятв день рождения шмон.

— Заткнись сию же секунду! — зарычал на него один из полицейских, но Люк не прекратил играть.

Грета попыталась выйти из комнаты, но женщина-полицейский громогласно заявила, что все должны оставаться на своих местах. Полицейский пригрозил Люку, что если он в ближайшее время не заткнется сам, то его, на хрен, заткнут. Но Люк продолжал петь про свинок. Полицейский с полиэтиленовыми пакетами вышел, и, поскольку все внимание было приковано к Люку, я вышла за ним. Он отправился к машинам и передал пакеты Биллу Майерсу. Билл положил пакеты на пассажирское сиденье, захлопнул дверцу и тут увидел меня.

— Осока! Какого черта ты здесь делаешь?

— Меня позвали на день рождения.

— Осока, девочка, тебе нельзя с ними якшаться. Они наркоши, Осока, я говорю тебе, наркоши. Они торгуют наркотой, ты понимаешь?

Я сказала, что понимаю.

— Осока, они нехорошие люди. Господи, да как тебя угораздило здесь очутиться?!

Я объяснила, что пришла сюда впервые. Конечно, наврала.

— Послушай, давай-ка шмыг отсюда, — сказал мне Билл. — Я тебя прикрою. Ты здесь ни при чем. К чему тебе лишние проблемы?

Не успел он закончить фразу, как из дома раздался звук бьющегося стекла, крики и стоны. Все полицейские, стоявшие на улице, помчались в дом; Билл тоже рванул за ними.

Последнее, что он мне прокричал, было:

— Смывайся, Осока!

Так я и осталась во дворе одна. Оглянувшись по сторонам, я посмотрела через стекло машины на пассажирское сиденье. Пакеты лежали там же, куда Билл их положил. Я отворила дверцу, взяла пакеты и рассовала их по карманам. Потом закрыла дверцу и зашагала прочь.

20

— Ультразвук. Пусть повитухи кормят вас баснями, но я ответственно заявляю: только с помощью данного аппарата можно установить пол ребенка.

На кафедре стоял включенный в розетку аппарат. Какой-то дьявольский ящик с экраном, индикаторами, кнопками и тянущимися в разные стороны проводами и кабелями. Казалось, он потехи ради высиживает яйца, из которых потом вылупятся извивающиеся змеюки. Эдакая жуткая научно-фантастическая наседка. Чтобы вкатить махину в класс, понадобилось двое мужчин. МММ заметила, что с появлением данного изобретения заниматься родовспоможением стало намного проще. Она с такой любовью постукивала по машине, будто, как минимум, сама ее изобрела или благополучно вернулась в ней на Землю из космоса.

— Потребуется неслабый велосипед, — громко заявила Бидди, — чтобы таскать с собой такую бандуру.

МММ отреагировала так, как она всегда реагировала на замечания Бидди, — едва удостоив взглядом из-под очков, почесав верхними, сильно выдающимися зубами нижнюю губу и притворившись, будто имеет дело с малым ребенком.

— Нет, Бидди. Акушеркам не придется возить с собой такие аппараты. Настанет день, хотя до него еще далеко, когда подобные машины будут в каждой больнице. А пока — считайте, что вам повезло, потому что нашему колледжу достался учебный ультразвуковой аппарат.

Думаю, она иронизировала, хотя утверждать не берусь. Временами МММ была убийственно серьезна, и я не удивилась бы, поверь она, что Бидди собирается возить ультразвуковой аппарат в плетеной корзинке на руле. Но Бидди, надо сказать, нисколько не смутилась.

— Значит, нас учат пользоваться аппаратом, с которым нам никогда не придется работать? Понятно.

Шла только вторая неделя обучения, а между Бидди и МММ назревала война. Все комментарии Бидди были полны игры и юмора; ее намеки приходилось улавливать на лету. В то время как МММ всегда говорила четко и прямо и только то, что собиралась сказать, не оставляя места ни для возражений, ни для споров, ни для непонимания, преднамеренного или невольного. Им было противопоказано сидеть в одной комнате, дышать одним воздухом. Им даже не следовало рождаться в одну эпоху. Произошла трагическая ошибка.

— Видите ли, Бидди, сейчас крайне важно быть в курсе новейших технических достижений. Современная акушерка обязана знать, на что можно опереться в сложных случаях. Вот для чего я вам сегодня демонстрирую данное устройство.

В нашей группе происходило размежевание сторон. Часть женщин раздражало, что Бидди постоянно прерывает учебный процесс. Они хотели просто поглазеть на «новейшие технические достижения» и отправиться домой готовить ужин. Другие поддерживали Бидди — как правило, тем, что хихикали в такт, пытаясь задеть высокомерие МММ. Что же касается меня, я бы хотела примкнуть к сторонникам Бидди — поспорить с МММ, встать на защиту Мамочки, сказать, что очень даже можно выявить пол ребенка до того, как он увидит свет, но что умеют это немногие. Однако я молчала. Вжала голову в плечи. К тому же в класс уже вошла сильно беременная женщина примерно на середине третьего триместра, которую МММ представила как Глорию Трентор, любезно согласившуюся участвовать в демонстрации оборудования. Сияющая Глория прилегла на кушетку, поставленную рядом с аппаратом, а мы обступили монитор.

Приподняв одежду миссис Трентор, МММ намазала чем-то желеобразным ее невообразимо раздувшийся живот.

Это что, счетчик Гейгера? — спросила Бидди.

— Нет, Бидди, это не счетчик Гейгера. Это ультразвуковой монитор. Миссис Трентор, вы готовы?

— Да, — радостно ответила миссис Трентор и улыбнулась, будто ей только что вручили букет цветов.

МММ пощелкала какими-то кнопками, и монитор ожил. Затем она провела маленькой присоской, от которой тянулся провод к машине, по животу беременной. И вдруг на мониторе появились очертания младенца, очень отчетливые даже на фоне массы расплывчатых серых линий. МММ указала нам на бьющееся сердце и на мужские гениталии.

Меня как будто к стенке пригвоздило, но вовсе не тем, что я увидела, а тем, что я услышала. Эта машина позволяла видеть не ребенка в матке, а то, что я обычно только слышала. Я знала этот звук, но здесь он был во много раз усилен. С помощью адской машины МММ со всеми ее кнопками и индикаторами я слышала младенца. Громкое подсасывание — как будто кто-то втягивает воздух через зубы и выдыхает его, — но только в медленном, спокойном и очень четком ритме. Я просто утонула в этом чудесном, невероятном звуке.

Настолько утонула, что меня пришлось вытаскивать. Открыв глаза, я обнаружила, что все расселись по местам, а МММ отсоединяет проводки и обращается ко мне. Я все еще была во власти этого звука — подсасывания и выдувания, — хотя машина уже стояла отключенной, а миссис Трентор слезала с кушетки. Я же хотела слушать и слушать, ведь так малыш делился со мной своими планами на жизнь.

— Мисс Каллен, вы с нами? Я знаю, это удивительное переживание, но не будете ли вы столь любезны занять свое место?

По окончании занятий Бидди подкатила ко мне велосипед.

— Да ты, голуба, улетела. Всего лишь на минутку, но я заметила. Заслушалась. Напрочь улетела.

Желая поскорее сменить тему, я выпалила:

— Она не права. Пол ребенка можно определить — по сердцебиению. У мальчиков оно чаще.

Она так странно на меня взглянула:

— Конечно, это же все знают.

Затем вскарабкалась на велосипед и укатила.