Анна Завгородняя - Невольник из Шаккарана Страница 29

  Когда Сигвальд закончил, Кирстен сползла на пол. Рыдание все еще сотрясали ее. Стыд заливал лицо краской. Как он мог так унизить ее перед слугами, словно она не хозяйка в этом доме, а последняя ничтожная рабыня?

  - Ты еще хочешь, чтобы я приходил к тебе? - спросил ее муж, натягивая штаны.

  Кирстен опустила глаза, прикрывая голые ноги.

  - Вот и хорошо, - бросил он и кивнул рабам, - Помогите своей хозяйке. Она кажется неважно чувствует себя.

  Когда стихли его шаги, молодая женщина тяжело поднялась на ноги, оттолкнула протянутые к ней руки слуг.

  - Оставьте меня, - произнесла она глухо и больше никто не рискнул к ней подойти.

  Кирстен вышла из залы, потом покинула дом и на негнущихся ногах пошла вперед. Никто не посмел ее остановить. Вот уже и ворота за спиной, и тропинка через лес ведет на высокий утес. Вокруг тепло, лето, а на душе девушки только холод и лед. Молодая женщина не заметила следующую за ней рабыню, чьи огненные волосы горели на солнце словно пламя костра. Кирстен сейчас ничего и никого не видела вокруг себя. Она думала о Сигвальде и о своей ненависти к нему. А ещё она думала о том, что ей все надоело. Разве то, что было у нее можно назвать жизнью?

  Она вышла на утес. Здесь, наверное, всегда был ветер, почему-то подумала Кирстен. Теплые порывы растрепали длинные волосы и подол ее платья. Она посмотрела вниз, на волнующееся море, а затем не раздумывая прыгнула с утеса.

Глава 9

  - Госпожа, госпожа! - Кирстен едва открыла глаза. Все ее тело сотрясали судороги. Кто-то поспешно растирал ее ноги, при этом постоянно звал. Девушка сначала удивилась, узнав в своей спасительнице, такой же насквозь мокрой, как и она сама, рыжую девку мужа. Кирстен попыталась оттолкнуть руки рабыни, но та решительно покачала головой и только закончив растирать ноги своей госпожи, опустилась рядом с ней на корточки.

  - Госпожа, и зачем вы так сделали? - спросила она.

  Кирстен привстала. Попыталась сесть. Рыжая ей помогла. В голове молодой хозяйки мелькнула мысль о том, что она даже не знает, как зовут эту рабыню, но странное дело, она ее почти перестала ненавидеть... Кирстен посмотрела на животик девушки, облепленный мокрой одеждой и оттого еще более заметный и произнесла:

  - Ты бы ребенка поберегла, - очень тихо, но рыжая услышала.

  - А как по вашему, я должна была стоять и смотреть на то, как вы совершаете непоправимую глупость? - произнесла она.

  Кирстен скривилась.

  - Как тебя хоть зовут? - спросила она.

  - Кайрн, - ответила рабыня, слегка удивившись тому, что ее госпожа не знает ее имени.

  - Кайрн, - повторила задумчиво Кирстен, - Твое имя означает - чистая.

  Рыжая кивнула.

  - Не такая уже и чистая... Вы, наверное, ненавидите меня, - сказала она, помогая хозяйке подняться, - Но поверьте, ласки вашего мужа мне противны, да вот только я ничего не могу поделать с ним. Ведь он мой хозяин, а я кто? Всего лишь вещь... У меня просто нет выбора, я пытаюсь выжить... А теперь еще и эта беременность, - рыжая вздохнула и добавила, - Вам надо идти домой, переодеться, пока хозяин не узнал о том, что вы сделали. Да и слабы вы, можете слечь с горячкой!

  Кирстен кивнула, понимая правдивость слов девушки и позволила ей поддерживать свою руку, пока они вместе поднимались обратно на утес по узкой тропинке, ведущей меж скал.

  За столом сидело лишь несколько человек. Гард, Хок, я и конечно же самые преданные их друзья, те, что прошли со своим вождем огонь и воду. Я рассказала им обо всем, что случилось со мной за все это время, пока мы не виделись, не утаив про несостоявшееся убийство Орма и жизнь у Трюд. Рассказывая северянам о судьбе Кирстен, я заметила тень на лице Града. Он помрачнел, и я подумала о том, что, наверное, вождь жалеет ту глупую избалованную девчонку. Я бы, и сама могла ее пожалеть, да только вот она вызывала у меня стойкое отвращение как своим поведением, так и тем, что когда-то отвергла такого мужчину как Гард. Я никогда ее не понимала, ведь будь я на ее месте, то никогда бы не выбрала Сигвальда. Как только можно было не заметить его скверный злой характер под маской благодушия, хотя, говорят любовь слепа, а Кирстен скорее всего была влюблена в мужа.

  Вопреки моим ожиданиям Гард не стал более расспрашивать о дочери Торгрима, ограничившись той информацией, что я рассказала. Он в свою очередь поведал мне о том, как они отстроили снова поместье, как медленно восстановили все, что было разрушено Сигвальдом. Теперь, после моих слов никто не сомневался в причастности последнего к истреблению поселения. Гард еще раньше догадывался о его вине.

  - Мы уничтожим Сигвальда, - произнес он, когда в зале воцарилась тишина. Норри, Хок и Хьярти посмотрели на своего предводителя.

  - Встреча с Ормом подсказала мне одну интересную мысль, - сказал Гард.

  Хок вопросительно взглянул на друга.

  - Так поделись с нами, - предложил он.

  Гард улыбнулся, махнул рукой, подзывая стоявшую поодаль рабыню с кувшином в руках. Знаком велел ей разлить по кубкам вино. Один из них протянул мне. Я не стала отказываться.

  - Итак, - сказал он, - Слушайте!

  И мы все обратились во внимание.

  Стражник прошел в дом и оказавшись в зале, где Сигвальд сидел со своими людьми, обговаривая новую вылазку, прокашлялся, привлекая к себе внимание.

  - Что еще, Под? - раздраженно спросил Кольцо, бросив на вошедшего не добрый взгляд.

  - Там к причалу швартуеться ладья, - ответил стражник.

  - Это Орм, - сказал кто-то из дружинников Сигвальда, - Он давно должен был вернуться. Говорил, что хочет просто размяться и обогнуть Холодный Мыс, а к вечеру обещал вернуться.

  Сигвальд нахмурился.

  - Так ты из-за этого нас прервал? - спросила он стражника.

  Под отрицательно покачал головой.

  - Нет, это Торгрим, - произнес он.

  Сигвальд медленно поднялся.

  - Торгрим говоришь? - переспросил он и добавил скорее всего для себя, - Как же он не вовремя, - махнув рукой своим людям и наказав ждать его, Сигвальд Кольцо поспешил из зала в покои своей жены.

  Он застал Кирстен сидящей у зеркала. Того самого, что она привезла из дома. Его жена просто смотрела на свое отражение, изучая новое худое лицо. Девушка увидела в зеркале распахнувшуюся дверь и вошедшего мужа. Вздрогнув, замерла на месте, когда он приблизился и положив руки на ее дрожащие плечи, приблизил свои губы к ее уху.

  - Твой отец здесь, - сказал он.

  В сердце Кирстен вспыхнула надежда, но тут же пропала от следующих слов Сигвальда.

  - Предупреждаю. Если хоть что-то ляпнешь ему... - вильные мужские руки до боли сжали худые плечи. Кирстен подняла на мужа испуганный взгляд. Ему больше не стоило ничего ей говорить. Он видел страх в ее глазах и знал, что жена будет молчать.