black__tiger - Зеркало иллюзий Страница 29

А слабое пожатия левого запястья – с той стороны, где стоял Люпин, – ему, должно быть, померещилось.

— И за меня – тоже. Это было честно. И чисто.

Снейп снова кивнул:

— Да уж… если бы за тебя взялся Мальсибер…

Блэк едва заметно поморщился.

— Главное, что не Рег. И вот что, Снейп… я хотел тебя попросить.

Блэк? Попросить?? Снейпа??? А кентавры в Запретном лесу случайно не передохли?

— Он лезет куда не следует. Рег то есть. Я ничего не могу с этим сделать. Ты присмотришь за ним?

Снейп кивнул еще раз, тщательно подбирая слова для ответа, но высказать их ему не дали.

— Неужели Регул так боялся этой шушеры, что не мог послать их? – усомнился Питер.

Слизеринец даже язык прикусил. По–настоящему. И только головой качнул на услышанное. Блэк поймал это его движение.

— Да не боится он, – вздохнул Сириус. – Он туда рвется. Придурок с замусоренными мозгами. И родителями поощряется. Это и стало последней каплей, из‑за которой я ушел. Думаю, маменька не одобрила бы его колебаний – там, внизу. – Он снова обратился к Снейпу: — И твоего вмешательства, кстати – тоже. Она была бы рада меня проучить – особенно чужими руками…

— Сиу! – предостерегающе сказал Джеймс чужим высоким голосом. Сириус внял и сменил тему:

— И что было бы, если б послал? Два объекта для развлечений… для отработки темномагических заклятий вместо одного, вот и все.

Джеймса интересовало другое:

— А почему вы схватили именно Сиу? Потому что он – гриффиндорец? Или у них личные счеты? Или на его месте мог оказаться любой другой?

— Поттер, – Снейп выразительно постучал по собственной голове, у виска, – к Блэку–гриффиндорцу у половины Слизерина личные счеты! А любой другой – это свободно. У них это – обычное дело, – Снейп не смог заставить себя выговорить “у нас”. – Ну, что‑то вроде экзамена.

— Как с Мэри Макдональд в прошлом году? – уточнил Джеймс. – Я так понимаю, что Мальсибер и Эйвери “сдали”?

— Любой, – медленно повторил Сириус. – Но я думаю, что на этот раз мысль стравить братьев Блэк показалась им соблазнительной.

Снейп счел себя вправе задать встречный вопрос:

— И ты так спокойно об этом говоришь? Тебе не было страшно?

— Было. Очень. Только не знаю, чего я боялся больше: того, что Регулус выполнит все, что от него требуют – или того, что откажется.

— Он был готов отказаться, – подтвердил Снейп.

— Ты потому и влез?

— Нет. Хотя и поэтому – тоже.

— А почему еще?

Потому что “Слизерин защищает своих!”? – Но это же неправда… Ему‑то, во всяком случае, всегда приходилось отбиваться в одиночку. А так хотелось бы… Чтобы если не тебя – то хоть самому. По примеру тех же Мародеров, которые кинулись защищать Люпина в лазарете, даже не выяснив, есть ли от чего защищать? И за кого он вступился на самом деле: за младшего, которому иначе не поздоровилось бы, или все‑таки за старшего?

— Потому что у меня был повод.

— Повод – просто шикарный. На мое счастье. А причина?

— Что?

— Почему ты все‑таки вмешался?

Надо же, какой настойчивый! Никакого понятия о приличиях. Что ж…

— Мне показалось, что брат не должен поднимать руку на брата. Это было гнусно придумано. Ну, и… если бы Регул не смог, за тебя взялся бы Мальсибер, а я не думаю, что ты предпочел бы Мальсибера, – закончил Северус вызывающе.

Сириус как‑то странно повел плечами:

— Тебе лучше знать. Я боялся только, что ты испугаешься.

— Чего? – деланно удивился Снейп.

— Мало ли чего… Мести. Ответственности… – Снейп презрительно хмыкнул. – А ты – супер. Не испугался. Сне… Сев… в общем – прости за Хижину. Если можешь.

Воротничок рубашки Блэка, обычно распахнутый, был застегнут на все пуговицы, под горло, и галстук затянут, но Снейп, и не видя, знал, как под тонкой тканью горят, стягивая кожу, шрамы от его фирменного заклятья. Они не проходят за неделю. Хижина не оставила, по крайней мере, таких следов. Хотя невидимые болели не меньше. Что ж, если аристократ снизошел до извинений, чем он, Северус Снейп, хуже? Но “Забыто!” – это все равно слишком много для некоторых…

— Ладно, – выдавил он.

— И за озеро, – добавил вдруг Джеймс. – Мы, правда, не хотели ничего плохого. Тогда у озера ты же сам шел нам навстречу. И первым схватился за палочку. И кто просил тебя ругаться? Ну, смешно же: огрызаться там, где достаточно улыбнуться! Тысячу раз все могло пойти по–другому… В прошлом году вся школа не один месяц кувыркалась вверх ногами – и никто в ответ не огрызался… и не царапался.

“Не царапался”… Надо же – как изысканно.

— Потому что не знали, как!

— Потому что понимали шутки.

Ну, а ему что делать, если нет у него чувства юмора?

— Я не понимаю. – Снейп оглянулся: путь к двери был свободен. – Я пойду?

Блэк неловко спрыгнул с подоконника. Поттер поддержал его, Блэк мотнул головой и отстранился.

— Сне… Сев! Я тоже не понимал. Но знаешь, о чем я думал все эти дни? О том, что если хочешь получить что‑то хорошее, не надо бояться плохого.

А ведь и Снейпу пришлось кое над чем задуматься.

Бывает легче вытерпеть боль самому, чем причинить другому. Даже необходимую. И, наверное, не стоит умножать ее там, где можно уменьшить. Он обернулся к тому, кто все еще стоял за его левым плечом, не принимая участия в разговоре.

— Люпин… Ты только не обольщайся, но я подумаю над твоими… проблемами. Может быть, удастся подобрать зелье… – и добавил, чтобы не выглядеть слишком уж добреньким. – Это может стать интересной задачей.

Март, капризный, ветреный, непредсказуемый, как Эванс, напоминал о себе грязью на каменном полу трактира. Зал, маленький и тесный, освещался огарками свечей на грубых деревянных столах. Но Мародерам было чересчур и того света, что пробивался сквозь пыльное окно, и они забились в самый дальний и темный угол возле очага. Снейп, точно страус, сел спиной к залу. После того, как он пообещал присматривать за Регулом, ему – в компании Мародеров – не стоило мозолить глаза окружающим. В трактире хватало подозрительных личностей обоего пола, скрывавшихся под капюшонами или вуалями, так что желание остаться неузнанным не вызывало ни удивления, ни вопросов.

Снейп выспрашивал Люпина о действии пробного состава, а Люпин напоминал, что они собрались тут по более важному делу; Снейп шипел, что если кто‑то не желает сотрудничать, то пусть потом не жалуется, а “кто‑то” возражал, что Снейп в кои‑то веки должен подумать и о себе – тем более что дело непосредственно его касается, а он, Снейп, в конце‑то концов, одним зельеварением не исчерпывается.

На этом слизеринец заткнулся. Он никогда не чувствовал себя кому‑то необходимым просто так. Во всяком случае, в сознательном возрасте. Зато был убежден в том, что до него никому, по большому счету, нет дела. То есть его способности, может, и были нужны, даже еще как нужны!.. А он сам – нет.