Елена Костромина - Трафарет вечности Страница 29

От всего этого актер проснулся, резко сел на постели и со всей дури треснул Федора в лоб. Федор от удара отлетел, стукнувшись затылком об стену, сполз по стене и на четвереньках резво скрылся в ординаторскую, преследуемый криком актера:

— Убивают! Бандиты убивают!

В ординаторской врач живо оделся "по форме", на лицо надел маску. Отдышавшись, он выскочил в еще темный коридор. В палате у актера уже зажгли свет. В палате находилась добрая половина отделения и главврач. Главврач был под два метра ростом и весом более ста сорока килограммов. За что снискал себе кличку "Медведь".

Федор дернул дежурную старшую медсестру за плечо.

— Медведь откуда?

— Дочь рожает…

— Мать… твою!!!

— Кто дежурный врач?! — расходился главный.

— Я, Степан Николаевич, — Федор отвесил уважительный кивок.

— Федор Михайлович… что за непорядки в отделении? Почему строительные леса в коридоре?..

— Закончим скоро.

— А… Это все… Тут ведь саммит…

Все подняли глаза к потолку, прося у всех богов терпения. Саммит у главного был пунктиком. Складывалось такое ощущение, что пройти он должен был на территории больницы, столько про него было сказано на всех планерках и совещаниях.

У главного заверещал телефон. Он, нервно достав мобильный из невыразимо огромных штанов, расцвел.

— Поздравляю с внуками! — "подобострастно" изрек Федор.

— Спасибо, как догадался? — сияя, произнес главный.

— Интуиция!

— Что значит ученый! Какая интуиция развитая! Оба мальчики! Ну, до завтра.

— А со мной будем что-нибудь решать?! — возмутился ненужный никому актер, понявший, что все обращают внимание только на главного.

— Конечно, голубчик! Вам что-то приснилось. Это бывает. Очень Вы, батенька, перевозбудились! Ну, вот и датчик сорвали… Федор Михайлович, прикрепите датчик обратно… Да, и не забудьте, пожалуйста, дать нашему уважаемому гостю снотворное!

Главный раскланялся, пожал Федору руку и быстро ушел. Толпа резко поредела. Федор облегченно вздохнул.

— А как вы догадались, что у него два внука? — подозрительно спросил актер.

— Его дочь где могла наблюдаться? У нас в больнице. И УЗИ тоже делала. Все элементарно!

Актер, хохотнув, закрыл глаза.

Федор, дойдя до ординаторской, понял, что очень устал. Не выходил у него из головы образ девушки — студентки.

"Ах, какая была бы моему Кузьке жена!"…

Но мысли эти он отбросил и решил немного поспать.

К спящему актеру в палату пришла медсестра. Она долго будила актера и, наконец, когда тот продрал глаза, улыбаясь, произнесла:

— Вам нужно принять снотворное. Распоряжение главврача!

Актер разразился страшной бранью, отчего молоденькая медсестра сначала зарделась, как маков цвет, потом, подумав, резко отвесила актеру оплеуху и гордо вышла из палаты. Актер, насупившись, долго сопел, но потом опять забылся сном, решив, что пусть хоть все пушки на Петропавловке будут грохотать, хоть Нева выйди из берегов, он будет спать и… пошло оно все к такой-то матери!

Через три дня после первого визита демоны нашли Федора снова.

— Приветствую Вас, Хранитель, — вновь первой заговорила демоница.

— Меня радует ваш приход, — ответил Федор традиционной формулой приветствия и сам себе удивился — он не разговаривал с демонами лет четыреста, но все отклики помнил. Сказывалась строгая мамина школа.

Демоны склонили головы в знак принятия его слов.

— Мы не нашли брата. Кто-то слишком сильный закрыл его от наших глаз.

Федор мысленно содрогнулся, но положение и подарок обязывали, и он сказал:

— Я сам стану искать вашего брата. Я приложу все усилия, что бы освободить его.

Кузьма писал отчет, сидя на кафедре геологии в университете, когда зазвонил мобильный.

— Кравченко.

— Добрый день, Кузьма Петрович, — сказал в трубке совершенно незнакомый голос.

— Добрый день, — выжидательно ответил Кузьма.

— Некоторое время назад у Франца Иосифовича я видел несколько необычные шкатулки… С рогами… и розами…

— Так. Я внимательно слушаю, — сказал Кузьма уже совершенно другим, заинтересованным тоном.

То, что Франц Иосифович, старый и очень осторожный антиквар, постоянно покупавший у Кузьмы вещи, сделанные из костей разнообразных демонов, открыл личность Кузьмы, уже говорило о многом, а дополнительные слова"…и розами…" были паролем, утверждавшим, что человек абсолютно надежен.

— Понимаете, меня уже некоторое время беспокоят… живые носители того, из чего вы сделали шкатулки…

— Так… Вы уверены, что это именно они? — Кузьма обычно старался сделать так, что бы принадлежность кости не бросалась в глаза.

— К сожалению, да, — вздохнули на другом конце провода, — У них один глаз и маленькие рожки на голове.

— Диктуйте адрес, я подъеду.

Возможно, Кузьма и отговорился бы от заказа, но те твари, о которых шла речь, были очень редки, их черепа было возможно продать за изрядную сумму, а Кузе, прямо сейчас, требовались очень большие деньги.

С заказчиком проблем не было — он показал вход в подвал многоэтажного дома, где прятались одноглазые змеи, сунул в руки Кузьме плотный распухший конверт и ретировался. Кузьма проверил местность и поехал готовиться к бою.

В одиннадцать часов вечера Кузя спустился под землю, подсвечивая себе мощным точечным фонариком. Бетонные стены и лестница закончились, и начались кирпичные. Кузя выключил фонарик, и в полной темноте пошел по узкому проходу.

Шел он очень осторожно, присматриваясь к каждому шагу. Увидев тонкую полоску черноты, еще более темную, чем окружающий его мрак, он пошел к ней, пока не остановился около узенькой ниши в стене. Он вытянул из ножен саблю и взял ее обеими руками. Крадучись, подошел ближе. Его шаги были не слышны. Ни звука, ни движения не раздалось из темноты, но Кузьма был начеку. Застыв у трещины, он ожидал. Чего он ждал, он не объяснил бы и сам.

Но вот из ниши высунулась маленькая треугольная голова рептилии с рожками на лбу и одним глазом в центре морды. Кузя не медлил не секунды — мгновенное движение саблей и отрубленная голова покатилась по полу подземелья. Тут же, без паузы, из щели выскочили еще три и с трех разных сторон бросились на него. Бой продлился недолго — два коротких взмаха клинка и молниеносный выпад — и все твари были повержены.

Кузя осторожно подошел к каждой и аккуратно отрубил им головы. Прислушавшись, но не ощутив опасности, Кузьма аккуратно собрал головы и бросил их в кожаный мешок, собрал тушки и бросил их в другой, оба привязал к поясу, что бы были свободны руки и только сейчас затеплил свечу.