Вечное Царствие - Грэнди С Страница 3

сарафан с вышитыми красными ромбами, обрамляющими грудь. А вот грудь… Фигура у Настеньки хороша, на зависть. Снеже не с чем было сравнить, но пышность бедер и бюста волновала и поднимала глубоко изнутри нехорошие чувства: смердящие, прожигающие дыру в груди. Снегурочка, не специально, а благодаря внутренним позывам, чтобы заглушить нарастающую зависть, выпалила:

— Ты красивая, Настенька.

Девчонка резко затормозила и грозно зыркнула.

— Шутки шутишь? Не смешно ваще!

— Нет, я… — Снежа не нашла, что ответить.

— Я так се. На любителя. Вот Василиса… Она да. Или Лебедушка… Да и Малахитница… — Настенька погладила Снежу по голове. — Мы с тобой по сравнению с ними — свиньи в хлеву. Но ты хоть вона какая… белесая, странная. Интересная…

Настенька загрустила. Ее заминки, секунды невнимательности хватило, чтобы чудища схватили царевну на косы. Два склизких, непонятны существа обволокли Настеньку жидкими телами и потащили за собой. Та отбивалась: молотила руками и ногами, но чудищам хоть бы хны.

— Чертовы болотники! — выругалась Настенька, — лови коловрат!

Засунув руку в груди, она тут же достала два небольших плетеных круга и бросила один из них Снегурочке. Той пришлось упасть ниц, чтобы поймать предмет. Настенька же схватилась за другой коловрат покрепче и буквально вкрутила одному из чудищ в лоб. Болотник завизжал — его голова задымилась. Второй, испугавший, отпустил царевну и мигом скрылся.

Но радоваться было рано. Не успела Настенька даже горделиво усмехнуться, как обожженный схватил ее за ногу и потащил за собой. От неожиданности девчонка уронила свой коловрат.

— Черт-черт-черт! Вот же хрень! Спасай меня! Спасай! — кричала Настенька.

Снежа не знала, что делать. Она и себя-то не знала. И мир не знала, она еще не понимала, как ощущаться и осознаваться в самой себе. Принимать какие-то решения, а особенно срочные, было просто невозможно. Но как заколдованная она двинулась вперед. Вот тоже хороший вопрос: какая же сила заставила ее двинуться? Моральные устои, сидевшие глубоко в голове? Или, может быть, страх и рабское повиновение? В любом случае, Снежа побежала на помощь Настеньке. Она повторила ровно те же движения, которые видела секунду назад: приложила коловрат ко лбу склизкова чудища. Вернее… она попыталась приложить. Но болотник, наученный горьким опытом, увернулся и с новой силой потащил Настеньку к себе в трясину.

— Да помоги же мне! Помоги! — билась в истерике Настенька.

Но Снежа не могла сообразить, что еще она может сделать. Растерянно смотрела на тонущую Настеньку. И когда та протянула руку, Снежа инстинктивно схватилась за нее и потащила. Болотник оказался сильным и упорным. Он совсем не собирался сдаваться и продолжал упрямо затягивать Настеньку к себе. Снежа точно была слабее, да и вернулся напарник нечестивого, который испугался коловрата и, казалось, удрал восвояси. Но нет… Он всего лишь затаился и ждал удачного момента, чтобы напасть снова. Своими склизкими лапищами он вцепился в плечо Снежи. По его обезображенной морде стекала коричневая жижа, а из приоткрытого рта торчали надломанные желтые зубы — от страха у Снежи свело сразу обе ноги, и она, не по собственной воле, плюхнулась на землю и ударилась головой о дерево. Свет в глазах приглушился, а звук закупорился. Однако голова казалась ясной — у Снежи будто получилось перенестись внутрь себя. Она так ясно видела… именно видела свои мысли. Хотя и не могла точно сказать, что то действительно были ее мысли. Сама-то Снежа ощущала себя как чистый лист. Были только рамки — белые углы. Они обрамляли личность, которой не было. Сейчас же пустота не была пугающе белой. Она замаралась серыми каплями, среди которых и бродила Снежа…

Девочка. На вид лет шесть, не больше. За руку ее держит старик со всклокоченной бородой. Чумазый, опухший дед, но с большой и теплой ладонью сжимает хрупкие пальчики. Малышка не может остановить слез. Они стекают по щекам и падают на белый снег, оставляя тяжелые вмятины.

— Я помогу тебе, — говорит старик, сам еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать. — Мы с тобой справимся, малышка.

Было ли это первым и единственным собственным воспоминанием, которое сохранилось у Снегурочки? Или же это не ее воспоминания, а только наваждение: чужая дума, которая замаскировалась по личиной внутреннего голоса Снежи. Она даже не была уверена, что существует и все же… Помогу… помогу… помогу.

Слова вырвались сами собой:

— Я помогу тебе, — произнеся это, Снегурочка вернула в реальность, где Настеньку утаскивал болотник, а та цеплялась за ветки деревьев, но прутья были так тонки, что сразу же ломались.

Второй болотник словно обнял Снежу. Под толстым слоем грязи оказались худые и на ощупь человеческие руки. Девочка обняла чудовище в ответ. Холодные пальцы коснулись выпирающих ребер. Достаточно лишь легкого нажатия, чтобы они сломались. От неожиданного поступка девочки болотник резко отпрянул и опешил. Секунда замешательства стоила ему жизни. Снегурочка, вспомнив о коловрате, достала амулет и засунула чудищу глубоко в глотку. Ее рука по локоть зашла в болотника. Недруга разорвало на куски. Шмотки грязи вперемешку с кровью разлетелись и прилипли к деревьям. Немного плоти попало и на другого плотника. Обезумев от страха, он отпустил Настеньку и нырнул к себе в топь, забыв даже о том, что во лбу все еще «сиял» коловрат.

— От епа мать… — Настенька выползла на тропинку на четвереньках, — думала, сдохну тут. Хуже любой псины, срань.

Снегурочка присела рядом на корточки и помогла Настеньке отряхнуться, хотя это было бесполезно: коричнево-черные пятна въелись в ткань намертво. Но она продолжала упорно тереть тыльной стороной ладони подол сарафана. Ей нравились такие зацикленные действия, потому что они скрывали отсутствие мыслей в голове и чувств в сердце.

— А ты ваще боевая, по те не скажешь, — отряхнулась Настенька.

— Наверное, я не знаю, — голос Снежи слегка дрожал, и это смутило.

— Да ты репу не чеши, все сладится. Ты потом все вспомнишь, — задорный голос Настеньки внезапно понизился и зазвучал заговорщически, — а пока радуйся. Дальше — хуже. Пробуждение эх… — она не стала договаривать.

Кое-как на дрожащих ногах Настенька сумела подняться, она оперлась на плечо Снежи и тяжело вздохнула:

— Ох-хо-хо, надо скорее выбираться. Ща как набегут ироды! Две царевны в Темному лесу — это уж чересчур. Давай быренько.

Но хоть Настенька старалась храбриться — ногами перебирала тяжело и почти всем весом навалилась на Снежу. Так они плелись по тропинке, которая выстроилась чудеснейшим образом: деревья встали в ряд и согнулись. Так девочки вбежали в появившуюся арку. Стволы плотно прилегали к друг другу и не давали шанса пролезть даже крохотному воробью. Если здесь вообще водились такие птицы.

— Ты