Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса Страница 3

Прячась и скрываясь, воруя овощи с огородов и полей, влезая тайком на грузовые повозки, боясь всех и вся, Ренни покинула окрестности столицы, направив свой путь к границам Берминальского леса.

Глава 2. Коржик. Прошедший сквозь смерть

В подвале, где устроился ночевать Коржик, повздоривший с ватагой таких же сорванцов как он, было, пожалуй, чересчур холодно. Если бы не роскошная пушистая шкура его друга Бублика, то эта ночевка могла бы не пройти для обиженного мальчишки безнаказанно. Но, не смотря на холодную ночь, мальчик как всегда проснулся в хорошем настроении. Он протер глаза, с трудом отпихнул от себя разнежившегося во сне здоровенного рыжего пса.

— Бублик! Подъем! — скомандовал он.

Потянулся, вздрогнул от холода, забравшегося вместо Бублика под тряпье, которым он укрывался. Весело вскочил, закончил утренние процедуры, проведя пару раз пятерней по гриве светлых, как лен, кудрявых спутанных волос. Свистнув собаку, отправился на поиски приключений.

В столице Саврского княжества городе Варк утро начинается очень рано. На рыночной площади еще затемно появлялись зеленщики, торговцы рыбой, лавочники. Туда из соседних деревень тянулись подводы с овощами, сеном, фуражом. Хозяева лавок открывали ставни. Начинался обычный суетливый день.

Площадь огромных размеров, окружена со всех сторон высокими величественными зданиями. Одни из них имели башенки, шпили, другие красовались колоннами и колоннадами. Каждый такой дом перед собой имел зеленый газон и прихотливой формы клумбы с цветами, составляющие красивый ритмический орнамент. Если не обращать внимания на то, что дома обветшали, во многих окнах нет стекол, а на клумбах растут вперемешку одичавшие цветы и сорняки, то площадь выглядела великолепно.

Стайка шустрых мальчишек прочесывала окрестности в поисках либо честного способа добывания хлеба насущного, либо возможности даром присвоить таковой.

— Привет, Амирад-той! — весело крикнул Коржик знакомому зеленщику. — Вам сегодня помощь не нужна? — он с надеждой ждал ответа.

— Приходи к обеду, — отозвался лавочник, — поможешь с товаром разобраться.

Глаза мальчика радостно блеснули. Амирад-той всегда сам ворочал наиболее тяжелые корзины и ящики, не позволяя юным помощникам надрываться. И что важнее всего, никогда не отпускал их, хорошенько не накормив.

Пробегав все утро по рынку, и не добыв завтрак, Коржик, стоя за грудой мешков, с улыбкой наблюдал за действиями Бублика. Тот, припав на брюхо и смешно подняв зад, полз к корзине с рыбой. Вредный Вирен-той, занятый с покупателем обсуждением цены на связку лещей, не видел, как пес, аккуратно прихватив за голову чуть ли не самого большого карпа в корзине, уполз за селедочные бочки. Дружок Коржика Ксан тихо пробрался к другу в знакомый закуток. Коржик держался с ним довольно покровительственно, хотя сам он не знал точно, сколько ему лет, но щуплый и невысокий десятилетний Ксан был явно на год-другой моложе. Коржик, выросший на улице, опекал своего более слабого и неприспособленного к жизни товарища. А тот в свою очередь, недавно потерявший родителей и кров, был для друга кладезем различных интересных историй, вычитанных в пору своего счастливого детства из книжек и учебников. Ксан научил Коржика читать и тот уже сносно разбирал чудом попавшие им разрозненные странички книг, вывески и довольно правильно даже выписывал буквы прутиком напеске.

— Какой карп здоровый! Клянусь костями мага, повезло нам сегодня, — восхитился Ксан, — давай его вечером у реки зажарим?

— Ага, а что, по-твоему, Бублик есть будет? Когда я мою полы в Северной таверне, мне отдают кухонные отбросы. В них почти всегда можно найти что-нибудь не только для Бублика, но и для меня. Но это только раз в три дня! Иногда удается заработать объедки у хозяйки гостиница на Западной улице. А есть-то псу хочется каждый день! Пусть уж, в кои веки, Бублик сам пирует. Друзья понаблюдали за королевской трапезой Бублика и отправились каждый по своим делам.

С тех пор, как Коржик помнил себя, он переходил из рук в руки. В голове иногда возникали смутные образы и ощущение чего-то теплого и надежного. Но чаще он вспоминал дряхлых старух-попрошаек, которые дергали и часто щипали его, чтобы он плакал, вызывая жалость у публики. Старого вора, обучавшего его нехитрой житейской морали: делай, что хочешь, кради, у кого хочешь, но не попадайся! Пару раз Коржик добивался головокружительных успехов в воровской среде — он сумел украсть из княжеской оранжереи магические цветы. Редкостную добычу у него сразу же отобрали. Коржик видел, что денег в этот день воры заработали много, только ему кроме подзатыльника ничего не перепало.

Во второй раз он совершил свой поход, рискуя попасться охранникам, которые уже искали вора. У него хватило ума больше не показывать добычу. Ведь этот цветок мог многое, хотя в свое время был просто детской игрушкой. Первые два лепестка были сорваны впустую, а последний он использовал бездарно — поднялся вверх и покружился, замирая от восторга в воздухе. Остальные пошли впрок. Он сумел наколдовать большую корзину сластей и привести в порядок одежду и обувь.

Но все же, воровать Коржик не любил, хотя старик Гросмал-той его очень хвалил. Ему еще совсем маленькому Гросмал-той надевал чистенькое платьице, завязывал бантики и, выдавая за девочку, заставлял Коржика плакать и искать мамочку! Обнимать незнакомых людей за шею, проситься на ручки. Такую очаровашку, с белыми, как лен кудрями и красивыми карими глазами, был готов пожалеть каждый.

Ребенка находил растерянный «дедушка», а прохожий лишался либо нескольких пуговиц, либо кошелька, либо украшений. Со временем Коржик научился замечательно маскироваться, он мог так спрятаться что, проходя практически рядом, на расстоянии двух шагов его не замечали. «Подрастешь — далеко пойдешь», — говаривал Гросмал-той.

В середине дня, заработав сытный обед у Амирад-тоя, Коржик бесцельно бродил по рынку, подбрасывая на ладони честно заработанные два саврика. Монетка взлетала в воздух и ложилась на руку, то изображением орла, простершего над Саврией широкие крылья, то, собственно, изображением стилизованной двойки на фоне восходящего солнца. Почему именно восходящего, ведь с тем же успехом здесь мог быть изображен и заход? Заглядевшись на солнышко, он только после двух десятков рассеянных бросков заметил, что вращающаяся в воздухе монета каждый раз падает на его ладонь решкой вверх. Ого, неужели фальшивая? Нет, какой смысл подделывать два саврика? Спорная монета — вот, что это такое! Духи святители! Вот это повезло! За такое, если хорошенько поторговаться, старый скряга Ромпсель-кой спишет ему остаток долга!