Майкл Муркок - Город Зверя Страница 30

— Майкл Кейн! Я люблю тебя!

Каким-то образом это заявление спасло меня — хотя мне никогда не узнать почему. Оно вернуло мой ум к действительности. Хотя я и был связан, но тряхнул плечами и сбросил ее цепляющиеся руки.

— Я не люблю тебя, Хоргула, — твердо произнес я. — Я не могу испытывать ничего, кроме ненависти, к тому, кто совершил то, что сделала ты. Теперь я понимаю, как ты столь легко привела сюда Шизалу — этой своей гипнотической силой! Ну а на меня она не подействовала!

Она отошла от меня, и когда снова заговорила, то голос ее был резким и резонирующим.

— Я почему-то знала это. Наверное, именно эти качества и привлекают меня к тебе — тот факт, что ты можешь сопротивляться моей силе. Никто не может — даже этот первобытный Зверь Наал.

Я сделал несколько шагов назад. Я все еще оглядывался кругом в поисках выхода. Она, казалось, поняла это и подняла голову. Ее лицо было теперь маской ненависти.

— Отлично, Майкл Кейн! Отказав мне, ты согласился на уготованную тебе участь. Стража!

Вошли огромные арзгунские воины.

— Возьмите его! Разошлите гонцов ко всем вернувшимся арзгунам. Пусть их еще немного, но скажите, чтобы явились все. Скажите им, что они станут свидетелями жертвоприношения Рахарумаре!

С этим меня и увели.

Я провел некоторое время со стражниками, когда они остановились в помещении рядом с выходом из замка. Они повели меня по задымленным, дурно пахнущим улицам Черного Города. За нами, сначала по двое, по трое, а затем во все большем числе, следовали арзгуны. Один синий воин, шедший в ногу со мной, бросал на меня странные взгляды, которые я не мог понять. На воине не было доспехов, и я подумал, что он их потерял во время бегства в Черный Город, а на его груди был след от недавней раны. Мы вышли из города, и я забыл о нем.

Сцена за городом походила на средневековую картину, изображающую Ад. Трещали костры, гигантские арзгуны, сопровождавшие меня, выглядели словно демоны, а костры были кострами, на которых жарили грешников. И скоро я должен был встретиться с созданием, очень похожим на изображение Сатаны.

Хоргула уже была там, стоя на помосте, к которому вела лестница примерно в шестьдесят ступеней. Она повернулась к нам спиной и вытянула руки. По другую сторону от меня находились жаровни, которые отбрасывали на нее отблески пламени, освещая ее фигуру. Арзгуны образовали полукруг у подножия лестницы, растекаясь по краям так называемой ямы.

Мои стражники остановились и терпеливо ждали дальнейших указаний. Все смотрели на Хоргулу, а она что-то такое тихо напевала, ни на кого не глядя. Слова, скорее звуки, потому что я не узнавал их, вызывали у меня дрожь, и я заметил, что на многих арзгунов они влияют схожим образом.

Из ямы раздался специфический шуршащий звук, и я увидел, как над помостом поднялась огромная змеиная голова и принялась покачиваться в ритме песни Хоргулы.

Арзгуны забормотали что-то в суеверном страхе и тоже принялись петь, раскачиваясь в такт сдвижением головы змеи. Голова эта была болезненно желтоватого цвета, с изгибающимися из-под верхней челюсти длинными клыками. От Зверя исходил нездоровый запах аммиака, и один раз он разинул свои массивные челюсти с длинными клыками и издал страшное шипенье, обнаружив зияющую красную пасть и огромный мясистый раздвоенный язык.

Пение Хоргулы стало затихать, покачивания уменьшили амплитуду, пение зрителей стало почти неслышным, а потом, и это подействовало на меня, как удар, — абсолютная тишина.

Неожиданно эта тишина была нарушена, когда позади меня раздался крик:

— Нет! Нет!

Я повернул голову и увидел, кто это кричал.

— Шизала! — невольно вырвалось у меня. Эти дьяволы привели ее сюда стать свидетельницей моей смерти. Даже с такого расстояния мне было видно, что по щекам ее текли слезы и она тщетно боролась с двумя огромными синими воинами. Я попытался вырваться из лап своих конвоиров и броситься к ней, но силы были неравны.

— Оставайся в живых! — прокричал я ей. — Не бойся! — Я не мог предупредить ее, что Дарнал, может быть, уже ведет за собой подмогу. Но, наверное, мой крик что-нибудь будет для нее означать.

Ее голос слабо ответил:

— О Майкл Кейн, я… я…

— Кончать! — Хоргула повернулась лицом и приказала:

— Отведите пленника к краю ямы!

Меня толкнули вперед, и я посмотрел вниз, туда, где Зверь Наал свернулся кольцом. Его странно разумные глаза пристально взглянули на меня, и я содрогнулся при виде злобного веселья, сверкнувшего в них.

— Зверь Наал сегодня в игривом настроении, — сообщила сверху Хоргула. — Прежде чем сожрать тебя, он немножко позабавится.

Я твердо решил не показывать ни малейших признаков овладевшего мною ужаса.

— Сбросьте его вниз! — приказала Хоргула.

Связанный и беспомощный, я был сброшен в яму Зверя Наала.

Я сумел приземлиться на ноги, в нескольких метрах от того места, где лежала, свернувшись, огромная змееподобная тварь, глядевшая на меня этими ужасными глазами.

А затем неожиданно я услышал сверху крик и поднял голову. С края ямы на меня глядел арзгунский воин — тот самый, которого я видел раньше и который так странно смотрел на меня.

В одной руке он держал меч, в другой — боевой топор. Что он делал?

Я услышал, как Хоргула визжала своим стражникам: “Остановите его!”

А затем арзгун спрыгнул в яму и оказался рядом со мной. Он поднял меч, и вдруг я понял смысл того, что происходит.

Глава 13

НЕОЖИДАННЫЙ СОЮЗНИК

Сначала я подумал, что этот воин сам хочет убить меня. Но это было не так. Он быстро рассек мои путы.

— Я знаю тебя, — произнес я. — Ты воин, с которым я сражался неподалеку от Варналя.

— Да, я воин, чью жизнь ты отказался взять и которого ты избавил от оскорблений и меча его товарищей. Я много думал о том, что ты сделал, Майкл Кейн. Я восхищаюсь тобой. И теперь я могу, по крайней мере, помочь тебе сражаться за свою жизнь против этой твари.

— Но я думал, что твой народ страшится его.

— Верно, но я начинаю сомневаться, что это правда. Бери этот меч, я всегда лучше владею топором, чем мечом.

С этим неожиданным и желанным союзником я повернулся к Зверю Наалу.

Зверь, казалось, был сбит с толку таким поворотом событий. Его взгляд перемещался с одного из нас на другого, как будто в неуверенности, на кого напасть первым, потому что теперь мы разошлись в стороны и, пригнувшись, ждали.

Громадная голова Зверя вдруг метнулась ко мне. Я отступил назад, пока не уперся спиной в стену, отчаянно ударив его по морде большим арзгунским мечом.