Олаф Бьорн Локнит - Престол Немедии Страница 30

– Можно подумать, у нас других забот нет, только обсуждать всякие глупости! – резко сказала рабирийка. – Лучше расскажи, что с тобой было в тюрьме. Нам необходимо знать, какие тебе предъявили обвинения.

Теперь это была прежняя Ирина – собранная, властная и решительная, словно натянутая тетива боевого лука.

– Предъявили? – поднял брови Шамсудин. – Скорее уж, сообщили. Мне сказали, что я убил этого барона Вольденского по заданию каких-то заговорщиков из клана бедняжки королевы. Я, конечно, пытался объяснить, что приехал в Берлин несколько дней назад и никого здесь не знаю, тем более всяких заговорщиков, что шел я вовсе не к барону, а к его служанке – но этим господам, по-видимому, было глубоко плевать на истину и здравый смысл. Они требовали от меня какие-то имена, грозили пытками и вообще вели себя крайне грубо. Я, правда, поставил на место одного чересчур зарвавшегося стражника – но после этого на меня надели кандалы… – полугном невольно потер запястья.

– Да, в кандалах много не навоюешь, – со знанием дела сказал Сварог. – Помню, на твоем руднике они мне здорово натерли ноги. Ты же мне их самолично тогда и надел.

– Ну, к чему старое вспоминать, – слегка смутился Шамсудин.

– Похоже, в Берлине просто помешались на заговорах, – скривила губы Ирина. – Готовы вздернуть кого угодно, лишь бы доказать, что сами к этому не причастны. Трусливые безумцы!

– Ах, как ты права, уважаемая госпожа! – неожиданно раздался голос незнакомца, о присутствии которого все уже успели забыть. – Они обвинили в участии в заговоре даже меня – доктора философии, обладателя диплома Тарантийского Университета, сочинителя трактата «Экспликация природы небесных тел» и наставника молодежи в Университете Берлина! – с видно было, что незнакомец перечислил свои заслуги не для того, чтобы похвастаться перед слушателями, а чтобы они глубже оценили несправедливость судей Каземата.

– Ты – доктор? – оживился Сварог. – Слушай, у меня вот тут прыщ вскочил, я и думаю – а вдруг болезнь какую дурную подхватил? Может, посоветуешь чего? – и сибиряк энергично поднялся с места с намерением продемонстрировать незнакомцу этот самый прыщ.

– Э, молодой человек, ты меня не так понял, – растерялся тот. – Я вовсе не лекарь, я доктор философии. Я пользую не тело, но разум человека!

– Ну, с разумом-то у меня все в порядке, – пробурчал Сварог. – А вот прыщ…

– Кстати, простите великодушно, но я еще не представился. Мое имя Бебедор, доктор философии, почетный член Немедийского общества магистров науки, – товарищ Шамсудина поднялся и церемонно поклонился, словно на официальном приеме.

– Магистров? – подозрительно переспросил Сварог. – Колдовством занимаетесь?

– Мы?! – оскорбился доктор Бебедор. – Наше общество стоит сугубо на натуралистических позициях. Мы не признаем наличия в природе так называемой магии, также как и вмешательства божественных и демонических сил.

– Ну-ну, – протянул сибиряк. – Жаль только, демоны об этом не знают.

– Послушай, Шамсудин, – заговорила Ирина, – ты сорвал наш план и подверг всех большой опасности из-за этого человека – так хоть объясни, почему. Хотя я лично против тебя, уважаемый мэтр, ничего не имею, – и девушка очаровательно улыбнулась Бебедору, не смогшему не улыбнуться ей в ответ.

– Я объясню, – спокойно проговорил полугном. – Доктору предлагали признать во мне одного из заговорщиков, обещая за это отмену смертной казни. А доктор отказался.

Все замолчали – подобное благородство вызывало уважение даже у сибиряка.

– Так что, сами понимаете, я не мог бросить уважаемого Бебедора, когда мне представился случай бежать, – продолжил Шамсудин. – У меня, понимаете ли, слабость к порядочным людям.

– А к нам у тебя нет слабости? – недовольно произнес сибиряк. – Мы едва не распростились с жизнью из-за твоей прихоти!

– Это не прихоть, – холодно сказал Шамсудин, взглянув в глаза Сварогу – и славянин замолчал, поняв, что эту тему лучше не обсуждать, для его же собственного блага.

– Хоть бы спасибо сказал, нелюдь несчастный, – пробормотал словно бы про себя Сварог.

– У нас в Туране не говорят спасибо человеку, спасшему тебе жизнь, – невозмутимо сообщил Шамсудин. – Слова здесь бессильны. Просто твоя жизнь отныне принадлежит твоему спасителю, вот и все.

– Мне ужасно неприятно оттого, что из-за меня вы подверглись такому риску, – взволнованно произнес Бебедор. – Право, спасение одинокого старика не стоит ваших юных жизней. Теперь я навеки ваш должник!

Тут даже Сварог махнул рукой – как можно сердиться на человека, одержимого демоном мягкосердечности?

– А что нового у вас? – многозначительно поинтересовался Шамсудин, меняя тему беседы.

Ирина покачала головой и незаметно кивнула в сторону доктора философии, протянувшего худые руки к огню.

– Можете говорить при мэтре Бебедоре. Я ему доверяю, – твердо произнес полугном.

Ирина вздохнула, Сварог пожал плечами – но спорить с туранцем никто не решился.

– Проклятая девчонка оказалась мальчишкой, и ее, то есть его, увели, – мрачно сообщил сибиряк главную новость.

Шамсудин вопросительно поднял брови, и Ирина кратко рассказала полугному о событиях последних дней.

– Значит, это был наследник трона? – без всякого удивления повторил Шамсудин. – Что ж, я догадывался о чем-то подобном.

– И не сказал мне? – возмутился Сварог, чувствуя себя оскорбленным оттого, что, как оказалось, он единственный попался на удочку Ирины.

– Это была не моя тайна, – развел руками туранец.

– Кто же все-таки похитил ребенка? – задумчиво протянула Ирина. – Судя по всему, во дворце он не объявился. Может, это действительно были те самые заговорщики, в чьи ряды едва не записали нашего Шамсудина?

– Ох, уж эти заговорщики! – вмешался мэтр Бебедор. – Вместо того, чтобы изучать науки или, на худой конец, искусства, молодые люди закрывают лица черными платками, собираются в каких-то подозрительных местах и толкуют о том, о чем не имеют ни малейшего понятия в силу их молодости и отменной глупости! Мой племянник, знаете ли, тоже этим увлекся. Мнит себя спасителем отечества и пыжится – а сам даже не способен дать определение сущности мирового эфира! – философ осуждающе покачал головой, приглашая остальных присоединиться к его негодованию.

– Так я могу твоего племянника научить, – проявил любезность сибиряк. – Я эту сущность по запаху определяю. К примеру, хороший эль пахнет совсем… – тут Сварог увидел устремленные на него взгляды присутствующих и несколько смущенно пробормотал: – Разве эфир – не выпивка? А я думал, это что-то вроде туранского керзаза…