Ярослав Хабаров - Королева умертвий Страница 30

Второй пророк поднял руку, и на болоте появилось войско. Казалось, оно соткалось из воздуха, из ничего, из пустоты… И тем не менее оно было реально — и в своей реальности кошмарно и отвратительно. Какие-то искаженные монстры окружили пророков тумана. Казалось, некая таинственная злобная сила нарочно переломала эти руки и ноги, выкручивая их, как прачка выкручивает белье. Гигантские рты были словно разорваны, а зубы как будто нарочно заострены. Притом многие клыки кровоточили, и между ними просовывался раздвоенный язык. Одни чудища были подобны ящерам, и для них такой язык казался естественным (насколько вообще можно говорить о «естественности», когда речь заходит о чудовищах!), другие же, близкие по внешнему виду к насекомым и даже к людям, были, совершенно очевидно, нарочно изуродованы специальными лезвиями. Впрочем, не похоже было, чтобы чудищ это каким-то образом огорчало. Напротив, они явно гордились своим устрашающим обликом.

— Так вот такую судьбу мы должны принять? — спросил Эсайас Новер у пророка Келема. В голосе молодого рыцаря прозвучали горечь и насмешка. — Вот, значит, каковы избранные дети твоего чумного божка? Не слишком завидная доля!

— Вперед! — прорычал второй пророк тумана, и орда дико завывающих чудищ набросилась на солдат.

Завязался отчаянный бой. Люди отбивались от монстров. У нескольких бойцов вспыхнули амулеты с глазом Сеггера — они встретили сильную противодействующую магию. Эти солдаты с криком срывали с себя амулеты. Их одежда и кожа дымились, воздух наполнился запахом паленого мяса. Однако, будучи брошенными в монстров, эти амулеты убивали, и солдаты стали пользоваться Глазом Сеггера как оружием.

Святые мощи погибших за веру продолжали сражаться — уже после того, как тела героев были преданы погребению. От удара одних мощей монстры теряли сознание, другие же — очевидно, более сильные — воспламеняли хитиновый покров, и человеконасекомые сгорали в мгновение ока.

И все же чудовищ было достаточно много, чтобы Келем мог не обращать внимания на потери. Он бросал на солдат Эсайаса все новых и новых бойцов.

Ящер с черной чешуей и желтой полосой вдоль позвоночника набросился на Эсайаса, пытаясь разорвать рыцаря своими когтистыми лапами. Некоторые чешуйки были сорваны с тела ящера, ранки загноились и источали зловоние. Эсайас, морщась, отбивался от ящера, но силы, как оказалось, были неравны. Ящер уже разинул было пасть, чтобы окатить противника убийственным туманом… Эсайас видел, как в глубине глотки монстра шевелятся туманные щупальца… Еще немного — и чума полностью завладеет рыцарем.

Однако солдат пришел на помощь своему командиру. Внезапно монстр с пронзительным визгом ослабил хватку, подался назад — и развалился на две половины. А в освободившемся проеме показалась довольная физиономия парня под сбитым на ухо шлемом.

Ошеломленный всеми этими событиями, сменявшими друг друга слишком быстро, Эсайас отсалютовал солдату и тотчас же набросился на следующего монстра, похожего на змею, но с короткими и кривыми человеческими конечностями. Этот бежал, стелился по траве, кусая солдат и сбивая их с ног сильным, гибким, как прут, хвостом. Эсайас нанес ему мощный удар сверху вниз и пригвоздил к земле, вогнав клинок в основание его шеи. Насаженный на меч, как червяк на булавку, монстр шипел и извивался, но скоро огонь в его глазах погас, и он обмяк, точно старая веревка.

Эсайас высвободил меч и повернулся навстречу новому врагу…

Монстров, казалось, меньше не становилось, однако Эсайас запрещал себе даже задумываться над этим. Его работа простая — рубить, колоть, убивать, расчленять, отсекать конечности, сносить головы. И больше — ничего. Нет времени для мыслей и чувств. Нет места даже для страха. Страх и прочее — все это придет потом, когда битва останется позади.

Если только для Эсайаса настанет это «потом»…

— Держаться! Держаться! — задыхаясь, кричал Эсайас.

А рядом с ним один за другим падали солдаты.

«Жертвы неизбежны, — мелькнуло в голове Эсайаса. — Об этом все говорят, когда речь заходит о сражении, о войне. И настоятель тоже не мог не предвидеть, что будут потери, быть может, значительные потери… Но мы должны победить, просто обязаны! Силам Тьмы не одолеть Тугарда!»

Разумеется, Эсайас Новер не рассчитывал так просто, одной-единственной победой, изгнать Тьму из Лаара насовсем, однако ему просто необходимо было удержать ее в границах Исхара. Пусть себе таится на болотах. В Исхаре обитает достаточное количество свободолюбивых, заносчивых и вспыльчивых существ, которые очень-очень не любят посягательств на свою землю. Вот они пусть с чумными пророками и разбираются.

Впрочем, сейчас, в разгар сражения, все эти мысли не имели ровным счетом никакого значения. Рубить, колоть, рассекать, отсекать, швырять — и снова рубить и колоть… Больше ничего.

Огромное существо возникло прямо перед Эсайасом. Оно превосходило рыцаря из Тугарда ростом приблизительно на голову, а то и на полторы. Широкоплечее, но с удивительно маленькими, изящными руками, оно, улыбаясь, протянуло свой меч навстречу рыцарю.

«Предлагает поединок», — сообразил Эсайас. И улыбнулся.

Он устал, пот заливал его лицо, а красивый и удобный легкий доспех был весь вымазан кровью и слизью, и человеческой, и змеиной, и еще неведомо чьей. Тем не менее Эсайас отсалютовал чудовищу в ответ, показывая, что принимает вызов.

Беловолосый монстр проговорил низким, звучным голосом:

— Меня зовут Тзаттог.

— Раб и господин королевы умертвий! — поневоле вырвалось у Эсайаса. Он был потрясен. Одно дело слышать о подобном создании, пусть даже и от человека с отрубленной головой, и совершенно другое — столкнуться с ним лицом к лицу.

— О, ты знаешь обо мне? — Казалось, Тзаттог был приятно удивлен. — Воистину, слава бежит впереди героя.

Эсайас усмехнулся:

— Не дерзай называть себя героем! Ты не покрыл себя никакой славой. Вся твоя слава — смрад и убийства… Ты ведь сам прислал в обитель к служителям Сеггера своего отвратительного посланца, который рассказал нам, какой ты большой, страшный, могущественный и все такое прочее. Очевидно, чтобы мы боялись.

— И вы боялись? — полюбопытствовал Тзаттог. Можно подумать, его забавлял этот разговор.

— Не слишком-то! — ответил Эсайас. — Как видишь, наш ответ оказался прост: мы собрали войско и пришли на болота.

Неожиданно Тзаттог оборвал всякие разговоры и атаковал. Он развернул во всю ширь свои огромные черные крылья и навис над Эсайасом. Рыцарь отразил удар длинного узкого меча, наклонился и отскочил и сторону. Тзаттог был стремителен, как змея, казалось, его мощи невозможно противостоять. Засмеявшись, принц-упырь вновь набросился на молодого человека.