BlackRaven - Война, прошедшая сквозь миры Страница 30

 — Разделился?! — пролепетал Нара тихо.

 — Да. Я владею техникой деления тела. В отличие от клонирования, ни одна из половин не исчезнет от удара или пореза, а будет жить, пока не умрет, — усмехнулся человек-мумия.

 — Крыса... Ты атаковал со спины... Каге так не поступают... — прошептал Шикамару, в упор глядя на Муу.

 — Да неуже... — Тсучикаге не успел договорить.

 — Стихия Огненного Дракона! — послышалось с одного бока.

 — Техника увеличения частей тела! Супер-кулак! — послышалось с другого.

 — Получи... — раздался голос Хана сверху.

От Муу не осталось ничего, кроме кучки бумажек, которые вновь начали собираться воедино. Генма, Чоджи и джинчурики отпрыгнули назад.

 — Это бесполезно. Вам придется запечатать и мою вторую часть! — сообщила кучка бумажек (удивительно, как, если у нее еще не вырос рот). — А я не собираюсь так просто сдаваться! Нападайте хоть вчетвером, хоть все тридцать сразу!

Ниндзя, вооружившиеся кунаями, приготовились к бою. Но Шикамару остановил их жестом руки.

 — Есть и другой способ покончить с тобой, ублюдок, — сообщил Нара еще не восстановившемуся Муу. — Ты растворишься во тьме тени и будешь страдать там так долго, как продержится Эдо Тенсей! Искусство ниндзя клана Нара: Техника теневой бездны!

Шикамару сложил несколько печатей, и его тень соединилась с тенью врага. Тень вокруг Муу начала расширяться или, вернее, растекаться, пока не обрела форму круга. Она была похожа на черную круглую лужу.

Муу начал медленно погружаться в нее. Его тело восстановилось и Тсучикаге попытался вырваться. Но у него ничего не получилось, поскольку ноги увязли в тени, как в липком болоте.

 — Что ты сделал?

 — Ты утонешь в бесконечной мгле и попадешь в мир, где не существует света. Я сам разработал это дзюцу. Эта техника будет считаться запретной, поскольку я не могу представить, насколько ужасной будет участь того, кто провалится в темную бездну, — пояснил шиноби.

Пока руки были свободны, Муу попытался расщемить тень, в которую провалился уже по пояс, вместе со своими собственными ногами. Но ничего не вышло.

 — Тень расщепить нельзя, — обрадовал его Нара. — А теперь прощай! И не пытайся вырваться, назад дороги нет. Молись, чтобы Эдо Тенсей отменили поскорее!

 Как только голова Тсучикаге провалилась в черную лужу, Шикамару деактивировал технику, и проем в земле исчез. Тогда уже Нара упал на колени. С его лба стекали капли пота.

 — Мидзуки... Зачем... — прошептал он.

 — Я не мог позволить кому-то из друзей Наруто умереть. Только не сегодня, — улыбнулся пепельноволосый ниндзя, под которым растеклась огромная лужа крови. — Мне очень жаль, что всё так вышло...

И он замолчал, замолчал навсегда, так и застыв с улыбкой на устах.

 — Вот уж не думал, что это вновь будешь ты, — пробормотал Итачи, когда крышка появившегося перед ним гроба откинулась.

 Оттуда вышел человек с темными волосами, доходящими до плеч, черными глазами, под которыми были небольшие складки. Этот шиноби был одет в серые брюки и светло-зеленое кимоно. На бледном лице человека виднелись трещины, придававшие ему еще более грозный вид.

В чем-то между ним и самим Итачи наблюдалось сходство...

 — Всем слушать мой приказ! — громко объявил Итачи, через плечо поворачиваясь к своему отряду, насчитывающему около шестидесяти человек. — Идите дальше, встретьтесь с другими частями Третьей армии. Я останусь здесь и приму бой.

По рядам прошел ропот.

 — Это приказ. Я догоню вас, как только закончу! — повторил Учиха, — Киба, найди Наруто, Хана и Шикамару. Третья армия должна вновь воссоединиться.

Инузука, помедлив, кивнул. Он хотел возразить и остаться сражаться бок о бок с генералом, но понял, что уговаривать Учиху бесполезно. Оставалось лишь беспрекословно выполнять его приказ. Он крепко взял Хинату за руку и повернулся в обратную сторону.

 — Все слышали приказ генерала Итачи?! Найдем наших товарищей! — воскликнул он, и отряд двинулся в обратном направлении.

Собачник в последний момент смог оглянуться через плечо и разглядеть символ на кимоно призванного с того света человека. Это был символ клана Учиха.

========== Глава 10. 'Предновогодняя' ==========

 Флешбек.

Четырнадцать лет назад.

Желтая вспышка сверкнула возле небольшого здания, и на его балконе из ниоткуда появился человек в белом плаще. Это был высокий блондин, герой деревни, ее лучший ниндзя. Оторвав руку от куная, воткнутого прямо в стену, с помощью которого Минато вернулся домой, мужчина потянулся к ручке двери и, повернув ее, прошел в квартиру.

Внутри как всегда царил беспорядок. Телевизор был выключен. Когда ниндзя снял обувь и плащ и прошел в комнату, то увидел своего сына, сидящего на кровати и усиленно вглядывающегося в страницы лежащей на коленях книги. Книгу Намикадзе узнал сразу. Это была "Легенда о бесстрашном ниндзя", написанная его покойным учителем.

 Желтая Молния улыбнулся.

 — Привет, Наруто! Ты что научился читать, пока меня не было? — усмехнулся он.

Самообразованием сына Намикадзе занялся недавно. Довольно одаренный физически, мальчик любил бегать, прыгать и т.д. Сын сам попросил отца научить его чему-нибудь из искусства шиноби, и тогда предусмотрительный отец, удивившийся, как рано его ребенок начал тянуться к подобного рода вещам, обучил того основам контроля чакры. Наруто уже умел ходить по отвесным поверхностям и высоко прыгать с помощью чакры.

С вещами в плане развития другого плана у парня было плохо. Ему сложно было запомнить алфавит и цифры, поэтому Наруто не умел считать и читать.

"Ну ничего, скоро отдам его в Академию. Там это быстро поправят", — успокаивал себя Минато.

Ответа на свой вопрос Желтая Молния не получил. Внимание Намикадзе переключилось на менее приятные вещи.

 — Ты опять подрался на улице? — спросил Минато, когда увидел, что Наруто весь в синяках.

Это повторялось раз за разом. Приходя с миссий, Намикадзе обнаруживал своего сына всего побитого.

 Впрочем, когда Желтая Молния Конохи уходил на задания, он запирал своего сына дома, оставляя ему всё необходимое, чтобы тот не скучал — запасы еды и питья, игрушки, включенный телевизор. В том, что происходило, прямой его вины не было.

Наруто не сиделось дома. Для мальца, которому было пять лет от роду и который, если подумать здраво, не должен оставаться один, тот был очень развитым и самостоятельным. Пятилетний сын всё время открывал окно и покидал квартиру, окунаясь в жестокий уличный мир, который ненавидел маленького мальчика и пытался его сломать. Он творил всяческие пакости, за которые частенько получал не только от детей ненамного старше его, но и от взрослых.