Ольга Романовская - Лепестки и зеркало Страница 31

  - Что это?

  - Нашли под матрасом. Вас заинтересует.

  Брагоньер хмыкнул и осмотрел загадочный предмет. На поверку он оказался набором 'мушек'.

  - А вот и родинка купца, - кончиками губ усмехнулся Брагоньер.

  Почему-то он не сомневался, что мушечницу щедро посыпали антимагическим порошком. Безусловно, на исследование её отдадут - улика есть улика, - но радужных надежд питать не стоит.

  'Наследил' убийца и внизу - в очаге обнаружили остатки сожжённой бороды.

  Зная невнимательность и неопытность молодых следователей, соэр сам осмотрел комнату и очаг, а потом коротко переговорил с до смерти перепуганным владельцем 'Зелёной долины'.

  Первый вопрос мог показаться странным:

  - Какими монетами расплатился постоялец десятого номера?

  - Местными, - не понимая, чего от него хотят, ответил хозяин.

  - Крупными, мелкими, новыми, старыми?

  Владелец задумался, а потом, припомнив, неуверенно произнёс:

  - Да, вы правы, господин соэр, у него были лозэны и медяки. Сдачи у меня не нашлось, и он не стал её забирать. Монеты... Обычные монеты, чеканка чёткая...

  Брагоньер кивнул. Сам того не желая, допрашиваемый подарил ему ценную информацию.

  Номинал денежных средств и их состояние интересовали соэра не просто так: подобным нехитрым способом он определял уровень дохода преступника. Выходило, что тот вовсе не гонимый всеми проповедник или наёмник - иначе в кошельке звенела бы старая мелочь и чекушки. Да и сдачу он непременно забрал бы. Теоретически мог подарить, уезжая в спешке, но не тот тип людей.

  Напрашивался определённый вывод: человек не зарабатывал деньги своим трудом. Это сразу отсекало третье сословие, да и половину второго. Никаких наёмников, гоэтов, помощников магов: они удавятся за чекушку. А этот оставил. И не имел ни одной в кошельке. Значит, богат.

  Соэр нахмурился, отгоняя неприятную мысль. Неужели так развлекается кто-то из высшего общества? Абсурд! Но кто ещё остаётся? Врач, священнослужитель, государственный служащий средней руки, состоятельный торговец... Нет, торговцы бережливы.

  Нож, кокаин, кошелёк с лозэнами, осведомлённость о методах следствия... Определённо, человек получил образование, неглуп.

  Но почему начал убивать сейчас? Ведь с господином Диюном он беседовал полгода назад, подготовил почву, но бездействовал до лета. Отсутствовал в стране? Или просто в Сатии? Но что мешало вершить 'божественную справедливость' в других городах? Но соэр проверял: ничего, никаких схожих преступлений.

  Брагоньер не сомневался, что преступник сатиец: хорошо ориентировался в городе, знал жреца храма Дагора, иначе не сумел бы подставить. Да и Весб... Откуда заезжий мог слышать историю соблазнения девушки? Если только не жил неподалёку. Но тогда почему не убил Весба первым? Почему первой стала Алия Истера? Потому что женщина? Или потому, что первой попалась на глаза? Если так, то убийца вхож в высшее общество Сатии. И опять-таки врач, жрец, дворянин...

  Разумеется, хозяин 'Зелёной долины' истинной внешности постояльца не запомнил: в первый раз тот предстал перед ним в маскараде, второй - ночью, под капюшоном плаща. Но вот голос запомнил: молодой, хорошо поставленный, но не юноши - мужчины.

  Судя по описанным манерам и словесным оборотам, убийца не был выскочкой из низших сословий. Впрочем, соэр и так это уже знал.

  Оставив сотрудников заканчивать мероприятия в гостинице, Брагоньер решил вернуться в Управление, чтобы раздать новые поручения и затребовать протоколы допросов работников 'Весёлой свиньи'. На улице его внимание привлёк мальчишка-газетчик, размахивавший свежим выпуском 'Жизни Сатии'.

  - Кровавая бойня в доме любви! - выкрикивал он. - Таинственный убийца унёс жизнь восьмой жертвы! Горожане беззащитны перед безжалостным карателем! Власти бессильны и разводят руками. Кто следующая жертва? Кто спасёт невинные жизни? Покупайте и узнавайте подробности страшного дела!

  - Твою мать, только этого мне не хватало! - пробормотал Брагоньер. - Паника среди населения, массовая истерия... Нужно немедленно это прекратить, пока Сатия не погрузилась в хаос.

  Он решительно направился к разносчику и вырвал стопку листов. Закружившись, они упали в лужу.

  - Конфисковано властями, - коротко пояснил соэр, пресекая возмущения. - Передай хозяину личное предупреждение Главного следователя Сатии: ещё раз напечатает что-то подобное - пойдёт по статье за распространение ложной информации, клевете и подстрекание к нарушению общественного порядка.

  Мальчишка испуганно кивнул и припустил прочь.

  Брагоньер не питал иллюзий: остановить расползающиеся слухи невозможно. Да и 'Жизнь Сатии' не применит напечатать очередную мерзкую статью, заклеймив Следственное управление, смакуя подробности его неудач.

  Соэр поднял три сброшюрованных листа и бегло пробежал глазами по строкам. Их содержание вызывало желание немедленно арестовать автора статьи, но, увы, в этом Брагоньер был бессилен. Формально клеветы нет, хоть и полно домыслов. Мотивы преступлений не названы, зато их масштабы преувеличены. Ровно в два раза.

  Море крови, полная беззащитность обывателя перед психически больным преступником...

  Сколько человек прочитали и ещё прочитаю эту статью? Разносчик-то не один... Наверняка не один десяток. Всё-таки зло эти свободные печатные издания, за глаза хватило бы информационных листов.

  Брагоньер скомкал 'Жизнь Сатии' и втоптал в грязь. Несколько раз глубоко вздохнул, приводя мысли и чувства в порядок. Вот так, на холодную голову, и следует вести расследование, не обращая внимания на чужие бредни.

  Задумавшись, соэр решил заглянуть к госпоже Тэр: она могла оказать ему услугу, раз уж предлагала помощь. Да и госпожу Меда надлежало предупредить. Не то, чтобы Брагоньера волновала жизнь этой особы, просто она приносила в Управление письмо с угрозами. Его вполне мог послать любитель роз и зеркал. Да и нравственность у Анабель Меды подходящая - давняя любовница Первого префекта.

  Жаль, что на живца убийцу не поймаешь - не тот случай, а то бы подруга госпожи Тэр идеально подошла.

  Гоэты дома не оказалось, кухарка тоже отсутствовала. Странно, конечно, что Эллина вообще могла себе позволить кухарку и приходящего конюха - с её-то заработками! Значит, работа приносила стабильный доход, чтобы платить по четверти чекушки конюху за визит и по чекушке и четыре медяка в месяц кухарке и по совместительству горничной Урсуле.

  Зарплату прислуги госпожи Тэр Брагоньер мимоходом выяснил в ходе следствия по делу Гланера Ашерина. Ещё тогда он подумал, что на конюхе можно спокойно сэкономить. Впрочем, этот малый появлялся здесь редко, два или три раза в месяц, чтобы осмотреть копыта, вылечить и подковать лошадь, если потребуется. Дополнительно он закупал корм и укладывал его на хранение. Сама бы Эллина, безусловно, не справилась бы: не для хрупких женских плеч дело - мешки таскать.