Михаил Белов - Царица воинов Страница 31

Впрочем, когда стало полностью ясно, что в Коринфе врага нет, девушка забыла об осторожности и контроле за отрядом, её манил сам город, пугал и привлекал одновременно, поэтому после трапезы она, захватив прежних собеседников, отправилась посмотреть на боль всей Эллады. Никакой планировки они запомнить были не в силах, руины спутывали всё восприятие, но сохранившиеся части кварталов впечатляли, они остановились около одного из храмов. Габриэль думала было подняться на акрополь, но потом решила, что обозревать весь этот мир смерти будет тяжело, поэтому просто присела на ступени, дивясь, как пробиваются сквозь камни молодые побеги.

- Удивительное место, - признался Александр, - лишь с Мегалополем можно такое сравнить, но я всегда старался обходить его стороной.

- Наш мир лишь тень, - прошептала девушка, - великий город стал великою пустыней, и некому больше смотреть на море с вершины. Хотелось бы видеть в этих юных побегах знак новой жизни, но, боюсь, что эта жизнь будет уже без нас. Когда я была ребёнком, часто играла с подругами на руинах Тиринфа, города из мира снов, он был не так далеко от моего дома, и тогда я не понимала, что роюсь в пепле собственного мира, была как зверь, что воспринимает всё как есть. Теперь же сердце сжимается от жалости...

- От этого ещё сильнее хочется вцепиться в свой родной уголок, вот, как в наш с тобой Аргос, - сказал Персей. - Уж его-то мы никому в обиду не дадим.

- Ты прав, хочется, но я уже не уберегла родного человека. Могу ли верить, что удержу в руках и остальное? Знаю лишь, что, пока есть во мне жизнь, я буду стоять за дом свой. Впрочем, если путь наш и дальше лежит на восток, то скоро мы будем в Аттике и узрим руины не менее страшные - Пирей и Афины. Смотреть на них будет ещё больней, ведь всё произошло не так давно, и раны свежи.

- Однажды я уже давал себе клятву, что сделаю всё для защиты и возрождения Эллады, - сказал Александр. - Я мало что мог сделать, лишь строил планы переворота в Мантинее, что было, конечно, занятием пустым, ибо у меня почти не было сторонников. Теперь же, если вы хотите, мы можем вместе поклясться, имея куда более весомые силы, ведь каждый из вас желает этого, как я вижу. Я знаю, что Зена хочет того же, но она выше нас, пережила больше, и я бы побоялся подступиться к ней со столь наивной верой, зная, что она может видеть дальше, не рассказывая всего. Мы же более близки друг к другу, для всех нас Зена является идеалом, к которому мы тянемся, поэтому мы могли бы заключить союз в защиту Эллады, дабы знать, что нам есть на кого опереться.

- Три человека - сила не особо великая, но именно это и привлекает, поэтому я готова вступить в такой союз, - согласилась Габриэль.

- Будем молиться героям, чтобы они помогали нам, - сказал Персей, - ведь те, кто пал за свободу Эллады, не оставляют её и после смерти, они становятся её демонами...

Их разговор был прерван топотом копыт по камню улиц, через короткое время они увидели Зену на улице, что лежала ниже их позиции, та, заметив беседовавших, закричала им:

- Хватит отдыхать, возвращайтесь быстрее к лагерю! Она обманула нас, и теперь у нас мало времени!

Уже в лагере, что стремительно сворачивался, они узнали от разведчиков, что Каллисто миновала Коринф и использовала широкую сеть дорог, оставшихся со времени могущества города. Она скрыла свой отряд в роще, пока преследователи не втянулись в город, потом же обходной дорогой увела своих людей на запад. Многие гадали, что было на уме у фессалийки, хотела ли она двигаться к Афинам, но раздумала, или целью её было завернуть вновь к Аргосу, однако Зена сказала, что её противница просто хотела привести её в Коринф, напомнить прошлое. Каллисто оставила на стене одного из зданий надпись углём: "Твой - Коринф, моя - Долония. Воистину, я вскормлена тобой как дочь, Дочь Чёрной, и я воздам тебе всё заслуженное". Не смотря на сгущение вечера, воительница погнала отряд в путь, она была почти уверена, что фессалийка двинется не обратно к Аргосу, но на запад, где стоял древний и крупный по нынешним меркам Сикион, далее же лежали земли Ахайи.

По дороге долго шли молча, никто не решался спросить об остановке, хотя ночь всё сгущалась, и скользящий за облаками месяц почти не помогал. Расстояние до Сикиона было не очень велико, однако темнота замедляла отряд, на пути же лежали две полноводные сейчас реки, мост на одной из них разрушился от ветхости, и переправа во тьме отняла много времени и сил, поэтому к городу они приблизились уже глубокой ночью. Зена с Габриэль выехали вперёд и вглядывались в мир под звёздами, слева смутно угадывался массив гор, там мигали точки огней нового города, что возвели после того, как царь Деметрий разрушил старый Сикион лет двести пятьдесят назад, и в долине у моря остались лишь руины, само оно где-то справа умиротворяло нежным шумом, непроглядное как сама тьма.

- Пойдём туда сейчас? - спросила девушка.

- Мне бы хотелось гнаться за ней всё дальше, но нет. Лучше нам разбить лагерь близ дороги, настроение в городе, я уверена, тревожное, и ночью всё, что угодно, может произойти. Скажи воинам, чтобы смело доедали последние запасы и хорошенько отдыхали этой ночью, завтра же подойдём к городу.

Жители поняли, что к городу приблизился какой-то отряд, по кострам ночью, поэтому, когда Габриэль выбралась из палатки на рассвете, чтобы полюбоваться окрестностями, она застала Сикион уже бурлящим. Поначалу, впрочем, она не приглядывалась, но окинула картину целиком, убедившись, что горы действительно поднимаются суровой порослью, и что у подножия их чернеют кварталы нового города, а море притягивает взгляд своей живой глубиной, словно ожидая восхода светила, руины же лежат как разбитая чаша в зелени равнины. Тут она и заметила, что близ города собирается большое количество людей, причём одни стояли на месте, выстроившись прямоугольником, другие же быстро огибали первых тёмной змейкой, она поняла, что это были всадники, вся же группа сильно напоминала войско. Впрочем, в эту минуту позади неё начало подниматься солнце, и она забыла тревогу, полностью отдавшись сакральному чувству рождения, представляя, что древний миф свершается сейчас, и именно в это мгновение Лето порождает Аполлона.

- Приветствуй его, - шепнула незаметно подошедшая Зена, - приветствуй солнце, как это делают восточные народы. Я видела, как это бывает, и в такие мгновения воистину верится, что светило слышит молитвы людей.

- Имя у меня сирийское, поэтому я так трепетна к солнцу, - улыбнулась в ответ Габриэль.

Воительница, конечно, уже заметила собиравшийся близ Сикиона отряд, однако, видя настроение любимой, не говорила пока о нём. Весна уже дышала им в лицо в полную силу, и Зена стояла в одном весьма коротком хитоне, давая ветру гладить обнажённые руки и ноги. Девушка окинула её взглядом и сказала: