Виталий Бодров - Весь мир на блюдечке сметаны Страница 36

Но я сразу же забыл о волке. Топор-саморуб наконец-то добрался до трех дубов.

От меня уже ничего не зависело, и я произнес наговор дальнего зрения. Буду наблюдателем, а возможность появится — вмешаюсь. Или хотя бы сбегу.

Топор занимался своим делом, рубил крепкий дубовый ствол, чудище свистело во все зубы, богатырь шажок за шажком упорно двигался к цели — словом, все были заняты делом. Причем свистун до поры до времени о топоре не подозревал, ударов-то не слышно, вниз не смотрит, не до того. А топор — не человек, не спешит, не устает, тюк-тюк, тюк-тюк, только щепки летят.

И, кажется, одна из них ощутимо щелкает чудовище. Или он почувствовало ритм ударов — топор-то рубит так, как обычному дровосеку не под силу. В общем, забеспокоился свистун, голову вниз опустил, посмотреть, что там творится. Свистеть, ясное дело, не перестал, тут его отдачей о дерево и приложило. Вот для чего он дубы связал, чтобы отдачей от собственного свиста не унесло!

Наверное, мы одни такие стойкие попались. Точнее, это Хреногор стойкий, а я глухой просто. На время. А не наложи я на себя наговор, наверное, уже умер бы. Или с ума сошел.

А если богатырь, к примеру, рехнется? Вот дел ведь натворит, если не остановить вовремя, а я не полезу, пусть дураки его останавливают, мне жизнь пока не надоела. Вон, глаза из орбит вылезли, вот-вот лопнут, что ж клятый топор так медленно рубит?

Топор не торопился, рубил ритмично и уверенно, свистун суетился, не зная, что делать. Если не предпринять что-то срочно, срубит дуб непременно, свист же прервать нельзя, сразу палица полетит, в общем, как-то нехорошо для него все повернулось. А Хреногор шажок за шажком приближается к цели, нехорошо улыбаясь. Сам я этого не вижу, он спиной ко мне, но хорошо он только ржать умеет, аж кони завидуют, а вот улыбается он так, что хочется сразу забиться под корягу какую и ни в коем разе не вылезать.

А чудище все видит прекрасно, оттого и волнуется. Рано или поздно, богатырь до дуба доберется, этих не вдруг остановишь, через любые преграды проломятся, и чем мощнее препятствия, тем быстрее их снесут, проверено.

О, свистеть перестал, орет что-то Хреногору. Так тот его и услышал, после этакого свиста. Зато сразу понял, что можно швырнуть булаву, что и исполнил блестяще. Чудовище буквально в последний момент остановило богатырское оружие, потрясло в воздухе огромным топором. На поединок, что ли вызывает? В общем-то, ничего другого ему и не остается, Хреногор почти дошел, да и дуб чуть не на треть подрублен, топор зря времени не теряет.

Богатырь остановился, подобрал с земли булаву, сделал приглашающий жест рукой. И свистун одним прыжком покинул дерево, сдернув по пути один из висящих на дубах щитов.

Только теперь я смог как следует разглядеть чудовище. А попутно снять с себя ненужный более наговор. Для чего? Да так просто, интересно же, какими словами поединщики друг друга поприветствуют?

Оказалось, никак. Мог бы и сам догадаться, я-то наговором прикрылся, а Хреногоря все это время свист слушал, наверняка оглох, и хорошо еще, если это временно. Но думаю, обойдется. Богатыри из особого теста сделаны, пирожки, понимаешь, с повидлом.

В общем, поединщики сразу перешли к делу. Свистун махнул топором, Хреногор подставил щит, и отлетел назад — в последний миг его противник довернул топор, и отвести удар не получилось.

Я хорошо его рассмотрел. Тело человека, я бы сказал даже, богатыря, а вот морда… нет, не звериная, такая скорее нечисти принадлежать могла бы. Кожа сморщена, клыки торчат, как у кабана, глаза навыкате, на губах пена.

Меня передернуло от отвращения. Я многих странных существ в жизни повидал, богатырю и не снилось, но такое уродство вижу впервые.

Хреногор поднялся с земли прыжком, ногой врезал по щиту противника. Хорошо приложил, сбил с ног и еще пинка вдогонку отвесил. Ущерба серьезного не нанес, но душу потешил.

Сошлись повторно, оба осторожничают, на рожон не лезут. Чудище массивнее раза в четыре, а то и в пять, если вспомнить, какого Хреногор роста. Зато подвижный, ловкий, по нему не вдруг попадешь, да щит к тому же почти всего укрывает. В общем, любому бойцу не подарок.

Противник ему под стать. Огромный, как горный страж, руки длинные до колен свисают, попробуй, определи безопасную дистанцию. И сильный, не слабей богатыря точно, его топор я нипочем не подниму, пупок развяжется, грыжа выпадет, а он им одной рукой помахивает. И, сдается мне, неплохо своим оружием владеет.

С треском рухнул дуб, земля содрогнулась. Это топор-саморуб постарался, я ведь и не подумал его остановить, совсем из головы вылетело. А он и рад стараться, когда еще доведется порубить всласть. Ничего, сейчас наговор прочту — и угомонится, как миленький. Ну-ка…

Ой, бабушка моя баба-яга! Не помню я того наговора, нужные слова из головы вылетели. Со свистом. В смысле, высвистело их чудище, булавой ему меж ушей. Это что же получается, он ведь не остановится, пока весь лес не вырубит? Или указанное дерево срубил, и теперь угомониться?

Перестук возобновился, и я обреченно вздохнул. Жалко, конечно, лес, ну да что поделать. Зато разбойникам, оборотню и вот этому с топором прятаться негде будет.

Звон железа возвращает меня к поединку. Свистун уже без щита, топор двумя руками крутит. Воздух гудит, как рассерженный шмель размером с воробья.

Хреногор же держит дистанцию. Под топор не суется. Щит его немного порублен, но вполне еще надежен, богатырь больше не подставляется.

Мне представлялось, что мечом богатырю работать было бы сподручнее. На противнике же ни кольчуги, ни даже кожаного доспеха — портки да рубаха. Казалось бы, чего проще — резанул, отскочил, снова кровь пустил, и в сторону. Пока свистун не свалится от потери крови или не бросится в атаку, забыв всякую осторожность. Однако Хреногор предпочел булаву, и я начинал понимать, почему. То, что он вытворял со своим оружием, выходило за рамки моих представлений о реальности. Или, говоря доступнее, не думал я, что такое возможно. Если б еще булава зачарованная была, тогда да, но чтоб обычной шипастой дубиной такое вытворять?

Свистун получил уже шипами по пальцам левой руки, на его счастье вскользь, кости, кажется не раздроблены, но руку с топорища пришлось убрать, ушиб преизрядный, кисть сейчас не гнется и не чувствует ничего. Богатырь еще достал до лодыжки, метил, правда, в колено, но чудовище ногу успело сдвинуть. Но и так получилось неплохо, в скорости оно неплохо потеряло, осталось только выбрать нужный момент и добить.

Только у богатыря свое мнение на этот счет. Не желает он добивать гада, вижу ведь, может, но не хочет. Потому и метит по топорищу да по пальцам правой руки, чтобы топор выбить. Чудовище это понимает, потому неожиданно сует три пальца в рот и выдает оглушительный свист. Меня сбивает с ног, тащит по земле, бросает на что-то мягкое.