Игорь Ковальчук - Рыцарь-маг Страница 38

— Что будем делать? — снова спросил корнуоллец.

Девушка в задумчивости изучала отверстие.

Потом стащила с запястья цепочку — та сопротивлялась, словно живая, — и стала запихивать ее в дырочку. Золотые звенья на конце яростно вертелись, цепь с трудом пролезала в отверстие. С той стороны должен был последовать звон — от удара о камень, но Дик ничего не услышал. Возможно, оттого, что дверь и в самом деле была очень толстой, плотно пригнанной — ни единой щели, куда удалось бы вставить лезвие ножа.

— И что дальше? — спросил один из англичан разочарованно. — Может, поищем другой путь? Или так и будет здесь куковать?

— Кукуй, если хочешь, — недовольно ответил другой.

— Ку-ку...

— Молчать! — вполголоса рявкнул молодой рыцарь, и ненадолго воцарилась тишина.

А в следующий миг дверь начала медленно открываться. Кто-то испугался, отпрянул, большинство же зазвенели выхватываемыми из ножен мечами. Но за дверью не оказалось ни души, только едва различимая в скудном свете золотая молния мелькнула по ступеням и исчезла впереди. В пыли, тонким слоем покрывающей пол с полустертыми следами кайла, отпечатался узкий извилистый след.

Широкие грубые ступени начинались не сразу за створкой, лишь через пять-шесть шагов. Свод можно было задеть головой, если идти выпрямившись. Скала буквально давила, и поднимать глаза было страшно. Дик решительно шагнул первым, за ним немедленно пристроилась Серпиана, потом Трагерн и дальше — все остальные. Кто-то ворчал, что следовало бы посчитать ступени и под это дело стребовать прибавку к жалованью.

— Под какое? — поинтересовался кто-то у ворчуна — надо отметить, не без яда в голосе. — Под то, что считать умеешь?

— Под количество ступенек, на которые придется карабкаться.

— Ну требуй, требуй, получишь в аккурат столько пинков в зад, сколько ступенек проползешь...

— Молчать, я сказал!

— Да, сэр.

Поднимались очень долго, два раза останавливались отдыхать. После второго привала, когда из рук в руки передавали бурдючок с водой, сидя прямо на ступенях, — больше было негде, — корнуоллец, что-то почуяв, велел загасить факелы.

Откуда-то сверху и спереди пробивался тусклый свет. Жестом велев остальным ждать, Дик, неслышно ступая, пошел вперед. Лестница, к счастью, была не винтовая (даже приблизительно не представляя себе, сколько еще карабкаться по винтовой лестнице, от постоянных поворотов в одну сторону и не видя точно, что впереди, можно было свихнуться), лишь иногда поворачивала то направо, то налево — и снова длинная череда ступеней. Как раз впереди, в трех десятках шагов, лестница делала такой вот поворот направо. Добравшись до него, корнуоллец извлек меч и осторожно выглянул.

Впервые за долгий путь наверх он увидел неподалеку небольшую и короткую ровную площадку, дальше снова начинались ступени — и ни души. Пространство над площадкой и следующими за ней ступенями пронизывало около десятка узких световых столбов, в которых плясали пылинки. Некоторые столбы были пошире, некоторые — поуже, но все они падали с внезапно вознесшегося над головой — рукой не достать, даже если встанешь кому-нибудь на плечи — потолка. Молодой рыцарь вышел из-за угла, огляделся и встал в один из световых колодцев.

Солнечный свет ослеплял. Дик зажмурил глаза и потянулся сознанием вверх, к источнику света.

Как оказалось, устроен он был очень искусно, чтоб по возможности дольше ловить и направлять внутрь скалы солнечный свет. Строители рассчитали, конечно, все до десятой доли дюйма. Пройдя через узкий конусовидный ход (продолжая видеть все вокруг так, словно и в самом деле возносился вверх), Дик обнаружил, что смотрит на чахлый кустик чертополоха, качающийся над световой шахтой в виде трещины — словно бы естественного происхождения. Оглянулся — сзади в паре шагов высилась стена из скрепленных раствором камней высотой в человеческий рост. Теми, что помельче, видно, укрепляли раствор. Несколько мгновений корнуоллец созерцал стену, а потом «вернулся» обратно в скалу.

Он сообщил ожидающим его спутникам, что впереди — световые колодцы, значит, осталось немного. Добавил также, что наличие колодцев говорит о том, что пока они находятся за пределами замка, поскольку из внутреннего дворика никто не проводит освещение в глубь скалы, следовательно, расслабляться рано, надо еще пробраться в замок. Солдаты посмотрели на своего командира с уважением: надо же, какой умный. Серпиана же, оказавшись рядом с ним, едва слышно прошептала:

— Что, пользуешься магией, чтоб произвести впечатление на окружающих? Фу, как не стыдно...

— Не знаю никакой магии, — с улыбкой ответил рыцарь-маг так же тихо.

Она фыркнула. Как Дик понял еще в Озерном крае, где учился у друидов, что заклинание выхода сознания из тела (в просторечии «путешествие за угол») относится к самым легким, осваивается едва ли не первым, вместе с приемами погружения в медитацию, поскольку родственно им. И хвастать тут, наверное, было и в самом деле нечем. Корнуоллец был так доволен потому, что прежде то же самое действие не давалось ему так легко и быстро.

Англичане миновали площадку со световыми колодцами и устремились вперед с удвоенным пылом, хотя, как их предводитель, прекрасно понимали — любые попытки открыть ворота следует предпринимать только ночью, в темноте. В конце концов, такова традиция. Но, по крайней мере, у заветной потайной двери удастся отдохнуть в ожидании назначенного часа.

Прямая лестница скоро перешла в традиционную, винтовую, это могло означать только одно — теперь по ней предстояло подниматься уже в толще донжона, к той самой потайной двери, за которой находятся покои владельцев замка. Скорей всего, Комнин занял как раз верхний этаж донжона — это самое безопасное место в замке. Чтоб добраться до него, атакующим нужно взять штурмом первую и вторую стены, оба круга обороны в самом замке, подступы к донжону и сам донжон, где уж никак не меньше трех этажей. За то время, которое враг потратит на этот трудный путь, где за каждый шаг придется платить кровью, хозяин замка двадцать раз успеет не торопясь собраться и уйти по потайному ходу.

Своих солдат Дик не потащил на винтовую лестницу, оставил внизу — незачем, и так ясно, что до вечера еще далеко, ни к чему лишний раз шуметь. Но, видя, как нервничает Серпиана, позволил ей идти. Она с готовностью побежала за ним к подъему. Снова при ней не видно было ни меча, ни лука, окружающие почему-то не обращали внимания на все эти странности. В этом корнуоллец чувствовал влияние магии.

Но если бы кто и заметил, в те годы еще не существовало Священного трибунала инквизиции, члены монашеских орденов не запугивали мирных жителей страшными историями о гибельном чародействе. Причем мужчины считались куда опасней женщин, к женщинам-чародейкам относились вполне терпимо, потому что считали их травницами-лекарками. На всякий случай немного опасались, конечно, селили подальше в лесах, заглядывали только по важным делам, но при этом берегли. Чем суеверней был человек, тем больше он полагался на разного рода заговоры, амулеты и гадания. А более суеверных людей, чем солдаты, можно найти разве что среди моряков. Солдат присутствие колдуньи в их отряде скорей успокаивало. Раз умеет находить дорогу в пещерах, значит, наверное, и лечить может, и заговорить на удачу, и предсказать судьбу.