Наталья Якобсон - Империя дракона Страница 38

Хотелось спросить у этого человека, чего он хочет от нас, но язык почему-то не слушался, слова застревали в горле. Я вскочил на ноги. Мы с незнакомцем были одного роста, однако телосложение последнего говорило о том, что он редко брался за меч. Его сила была в другом. Скорее всего, ученый, помешанный на получение знаний, иначе почему у него такой пронзительный и пристальный взгляд. Какие черные, бездонные глаза! Должно быть, я заглянул в глаза демона и тут же поплатился за свою неосторожность. Рука в перчатке поднялась, как будто, чтобы ударить, но вместо этого швырнула мне в лицо целую горсть золотистой пыльцы. Я зажмурился, чтобы не ослепнуть, и в этот миг услышал непривычный для ушей звук. Смех, ликующий, раскатистый смех, который прокатился по всей чаще. Так отвратительно не может расхохотаться ни одно человеческое существо.

-- Кажется, его уже здесь нет, - как только я смог нормально видеть, то осмотрелся по сторонам. Хотя представлялось несколько невероятным, что человек не являющийся лучшим бегуном может ретироваться с такой скоростью.

-- Берегись, Эдвин! - пронзительно взвизгнул Доминик. Мы с ним давно уже перешли на ты, и ничуть не смущались того, что принадлежим к двум совершенно разным расам. Когда, я понял, откуда исходит опасность было уже слишком поздно. Огромная птица стремительно набросилась на меня. В голове метнулась мысль, что этот коршун с мощными крыльями и твердым клювом хочет отмстить убийце своих соплеменников, может он хочет нанести рану охотнику в отместку за всех подстреленных птиц. Однако, коршун даже не царапнул меня своими острыми когтями. Он как бы случайно вцепился когтями в мои волосы и дернул, выбившуюся из-под ленты прядь. В следующий миг его крылья рассекали воздух возле верхушек сосен, а в клюве ослепительно поблескивали несколько золотых волосков.

-- Эти птицы любят все, что блестит. Хорошо, еще, что воришка не сорвал пуговицу у вас с камзола, - попытался пошутить Доминик, но его голос звучал совсем не весело. Я снова стянул локоны на затылке лентой и присел под сень дерева, надеясь вернуться к прерванной беседе. Зачем мне расстраиваться из-за какой-то птицы. В конце концов это был коршун, а не дьявол. Но, не смотря на доводы здравого рассудка, на душе остался неприятный осадок.

Я старался не пропускать ни одного летнего дня, и встречаться с ними в лесу или на поляне. Пока стояла теплая погода, мы могли часто обраться, но когда наступит осень, подует холодный ветер и деревья скинут свою листву, маленький народец уйдет назад в свой подземный город. В зимние вечера они будут греться возле гончарной печи или кузнечного горна, и подниматься в верхний мир лишь по необходимости. Крестьянки и пахари прочно закрепили за мной прозвище господина эльфа. Как только они видели меня то тут же снимали шапки и раскланивались, даже девушка, однажды возвращавшаяся от реки с коромыслом, поставила ведра на землю и присела в не очень изящном, зато искреннем реверансе. Некоторые люди все еще верили в существование волшебства и не ошибались. Другие хотя и верили рассказчикам, но подозрительно относились к путешественникам из потустороннего мира.

Новые друзья открыли мне столько своих секретов, что я даже начал бояться, не слишком ли сильно нарушают они уставы своего народа. Ведь нельзя разглашать тайны подземного общества первому встречному, пусть даже он и откликнулся на призыв о помощи. В кузнице гномов существовали четкие правила и свои неписаные законы, никто не должен знать о том, что они живут на самом деле. Пусть люди считают их выдумкой. Ни один человек, даже если он увидит гнома, не должен запомнить это место или знать что-то об убежищах и потайных кузницах. А мне говорливые приятели сами назначали место встреч и указали путь к своему укрытию в пещере. Они говорили со мной обо всем, о законах таинственного общества, о невидимых вратах в иные миры, о колдовстве, науке звезд, алхимии и подводном царстве. Из их слов я понял, что по крупным, торговым городам и мелким княжествам иногда во тьме проносятся существа, настолько очаровательные и могущественные, что один взгляд на них может привести к беде. А ведь я неоднократно сталкивался с подобными созданиями. Взять хотя бы Сильвию или прозрачную крылатую деву. Я мог подтвердить даже на суде инквизиции, что чарующее зло красоты фей пленяет всех без разбора. Стоит взглянуть на них, и ты уже в сетях. Так что же спасло меня от злого очарование и конечной гибели. Гномы объяснили, что я нахожусь под покровительством темной звезды.

Гномы всегда старались принести мне что-то в отплату за мою услугу, слиток чистейшего золота или самородок. Мне было неудобно принимать от них подарки, но Доминик объяснил, что у них в рудниках полно такого богатства, к тому же я спас жизнь их дальнему родственнику, который руководил добычей и обработкой драгоценных камней. Мы договорились, что если в лесу появятся новые "опасные птицы", как их называли гномы, то я стану главным защитником моих просветителей. Я так и не смог добиться от них доходчивого ответа, что это были за птицы, почему они так опасны. Разве их нельзя отогнать заклинанием? Доминик твердил что-то о том, что каждый талантливый ученик магов способен изменять свое обличье.

Рано утром я отправился на еще одну встречу с гномами. На этот раз, хоть и не охотно, но они обещали, что расскажут мне о таинственной силе, которая, как прозрачный купол окружила страну моего отца. А под этим куполом могут спокойно кружить различные крылатые твари и инородные, опасные создания, но со временем невидимая стена окружит всю державу и уже никто не сможет выехать за пределы страны, без разрешения на то нового владыки. Конечно, я боялся такого пророчества, да и не мог не заметить, что корабли все реже прибывают в порт, а купцы, сбывшие с рук свой товар, почему-то никак не могут отчалить назад к своим берегам и тратят червонцы в местной пивной, вместо того, чтобы вернуться к родственникам. Гномы объясняли это тем, что со стороны моря тоже постепенно возникает невидимая стена, некоторые судна все еще различают огонек на маяке, а другие даже в подзорную трубу вместо стен крепостей видят безбрежную морскую гладь. Разве колдовство может творить с моряками такие шутки, чтобы они видели свет маяка и никак не могли подойти к земле, с какой бы скоростью ни плыли. Еще я спрашивал, почему король не велел выпускать меня за пределы страны, не действует ли он по чьему-то приказу, хотя и кажется невероятным, чтобы кто-то мог манипулировать королем целой независимой и богатой страны. В ответ гномы молчали.

Я направил коня шагом к месту нашей встречи, наслаждался видом открывавшихся по пути пейзажей и тихо насвистывал знакомую мелодию. Вдруг у обочины дороги я заметил высокую неподвижную фигуру. Черный плащ незнакомца сильно контрастировал с желтыми кустами акаций и золотистым ракитником. Голову венчала шляпа с серебряной пряжкой, вокруг лицо обвивался темный шарф. Я оставил коня, прежде чем поравнялся с наблюдателем. Это был тот самый человек, который так грубо поступил со мной вчера и сейчас его взгляд был таким пристальным, будто пытался заглянуть мне в душу и продиктовать ей свои правила. Должно быть, это был гипноз, потому, что я почувствовал, что голова кружиться, а самые сокровенные мысли выплывают из закромов памяти, что кто-то мог без труда прочесть их.