Виктор Баженов - Серое Братство Страница 38

   – Слышь, борода, хорош новичков мучить, – пробурчал кто-то из зэков из глубины камеры. – Сами с этого начинали. – С нар поднялся дородный мужичок, который тут был явно в авторитете.

   – Да я чё, я ничё, – замельтешил бородатый.

   – Садись, деревня, рядышком, – местный авторитет переместился за грубо оструганный колченогий стол, стоявший в центре камеры, – буду вас уму-разуму учить. Сам по первой ходке таким же был.

   Бородатый зэк торопливо подтолкнул новичков к столу. Местный авторитет перевел взгляд на третьего новичка, который, сжавшись у решетки, старался слиться с ее прутьями, в тщетной надежде, что его, может быть, так не заметят.

   – А ты чьих будешь?

   – Стряпчий я, местный, городской…

   – Терпила, значит, – прогудел местный авторитет. – Ну, иди сюда, родимый, раздевайся. Играть будем.

   Вся камера плотоядно заулыбалась. Бледный, как смерть, стряпчий начал стаскивать с себя одежду.

   – Давай быстрее. Братва вся в нетерпении, – подстегнул его окриком бородатый зэк.

   Вит скрипнул зубами и зажмурился. Он чувствовал еще немного, и он начнет зверствовать.

   – Клади быстрее, чего телишься? Я первый. Даю два серебряника!

   – Даю три!

   Вит все-таки не выдержал и начал подниматься, абсолютно белый от бешенства. Оно было так велико, что в глазах потемнело.

   – Эк, новичка-то как скрутило. Азартный попался. Сколько даешь?

   За Вита ответил Олет, успокаивающе похлопывая ученика по плечу, заставляя его сесть на место.

   – Даю пять. Начинай!

   – Крестик!

   – Нолик!

   – Крестик!

   – Нолик!

   Слегка ошалевший Вит открыл глаза, и у него отпала челюсть. Стряпчий, в одних трусах, пытался из-за плеча бородатого зэка разглядеть все перипетии битвы, развернувшейся на столе. А на столе лежала клетчатая роба бедолаги, на которой зэки азартно резались в крестики и нолики.

   – Я выиграл!!! – завопил Олет. – Вит, у нас уже есть два золотых! Это ж всю нашу семью можно кормить полгода! Предлагаю пять серебряников за клетку! Кто больше?

   – Даю десять. Быстро сюда мокрую тряпку. Очистить поле для игры!

   Вит посмотрел по сторонам, и увидел в углу камеры груду затертых до дыр клетчатых роб, все понял и с интересом уставился на игровое поле. Из противоположной камеры, где Ксанка закончила наводить порядок, раздался зубовный скрежет.

   – Ну, мы еще посмотрим, кто кого. Кстати, девочки, никто не хочет перекинуться со мной в шашки?

   Одна из проституток, которую вытащили из постели перед арестом практически неглиже, торопливо скинула с себя арестантскую робу.

   – Только ее надолго не хватит, – с сомнением сказала она.

   – Не страшно, – мило улыбнулась Ксанка, натягивая на палец колечко, так кстати подкинутое ей Паленым. Она прекрасно знала, что это за артефакт и как он действует. – Потом перекинемся в картишки. Охранники здесь такие лохи, что даже обыскивать толком не умеют.

   Ксанка сжала руку с надетым не нее кольцом в кулак, разжала ее и продемонстрировала девицам новенькую, с иголочки, колоду карт. Игра началась.

17

   Утром следующего дня, под бодрые звуки побудочного рожка, Ксанка и Олет проснулись сказочно богатыми. Олет обчистил и раздел до нитки всех сокамерников (кроме Вита, разумеется). В кармане весело позвякивала горстка медных, серебряных и золотых монет, в углу лежала груда выигранной одежды. Он играл только на наличные. В долг не верил никому. Судя по всему, Олет был человек бывалый, палку не перегибал, а потому милостиво позволил проигравшимся сокамерникам оставить на себе трусы и воспользоваться драными, грязными робами, служившими когда-то игровым полем. Вит тоже был доволен. Штаны, сюртук, манишка с бабочкой и лакированные туфли одного из жиголо, имевшего несчастье оказаться с ним в камере, были сшиты словно на него, и, главное, одежка была не с покойника!

   Только теперь он понял, как ему плказалось, суть комедии, разыгранной Олетом накануне.

   Доход Ксанки был несоизмеримо ниже, но зато гораздо качественнее. При себе у проституток было в общей сумме только пара золотых и два серебряника. Раздевать их догола Ксанка не стала, дабы не вводить во искушение мужскую половину тюрьмы, а просто милостиво разрешила играть в долг. Через пару часов ей стали должны все проститутки. Причем такие суммы, что, даже торгуя своим телом до пенсии, шансов расплатиться у них не было. Ксанка по доброте душевной долг им простила, в обмен на беспрекословное повиновение на тот период, пока она сидит с ними в тюрьме. Первое распоряжение она отдала им шепотом еще накануне вечером, и поутру началось представление.

   После легкого завтрака, состоявшего из стандартной баланды, они дружно взялись за животы и начали кататься по камере, истерично вопя, что их отравили, и кто-то за это ответит! Их услугами пользовались многие члены магистрата, и они обязательно найдут виновных и отомстят за их смерть! При этом они называли такие имена, что побелевшая от страха стража помчалась за начальством.

   Лишь один человек в этой камере остался на ногах. Ксанка была само сострадание. Ее нежное личико излучало ангельский свет. Девушка хлопотала над ночными бабочками как сестра милосердия.

   Заключенные соседней камеры смотрели на нее с ужасом.

   – Ну и хозяйка у вас, – прошептал потрясенный бородач, почесывая сквозь прорехи грязной робы волосатую грудь. – Зверь, а не баба. За что это она их?

   – Видать, долги платить отказались, – скорбно понурил голову Олет.

   – Да, в ее бордель без денег лучше не ходить, – подтвердил Вит. – До утра не доживешь.

   По коридору загрохотали сапоги. Стража во главе с лекарем и заместителем начальника городской тюрьмы Савиньоном спешили к месту происшествия.

   – Что с ними? – тяжело дыша, спросил Савиньон у Ксанки.

   – Похоже на отравление, – кротко ответила девушка. – Все симптомы налицо. Откушали и…

   – А ты почему не отравилась?

   – Ах, я не привыкла к такой грубой пище. Отказалась в их пользу и вот …

   – Да у меня в лазарете столько мест нет, – ужаснулся лекарь. – Надо их срочно в городскую больницу везти!

   – С ума сошел? Нам только служебных расследований не хватает. Здесь лечи! Прямо в камере! И чтоб к вечерней поверке все были здоровы! Шеф подъехать должен! – рявкнул на него Савиньон. – А вы что уставились? – прорычал он на зэков, которые таращились на него из соседней камеры. – Быстро на построение. И ты тоже! Тебя как зовут?