Оля Виноградова - Ты будешь нашей мамой? Страница 39

— Л… Л… Лисардо… — рука сама собой взметнулась к груди. Отрицание. Неприятие реальности. Какая нелепость происходит… Мужчина остановил бегающие глаза на эльфе.

— Спрятать… Ее… Обязательно… — человек едва не обронил ношу. Кристейсен вовремя успел подхватить, а вот Лисардо кулем свалился на пол. В тот же вдох Высокая оказалась подле него, одевая и активируя самый мощный лечащий перстень из своих запасов. Она не могла допустить кончины Наследника. В своих покоях. И в принципе.

— Кристейсен, ты знаешь, куда ее деть. Действуй быстрее! Позаботься о ней! — эльф вышел без промедления.

Раны Наследника затягивались. Неправильно, оставляя глубокие уродливые шрамы. За жизнь можно было не опасаться. За остальное…

— Лисардо! — позвала эльфа. Голос непроизвольно дрогнул. Мужчина медленно, тяжело поднял веки. Правительница вскрикнула и закусила губу. Левое око превратилось в кашу. Белое поле и радужка смешались. Зрачок плавал сам по себе по яблоку. Отталкивающее зрелище. Человек мазнул рукой по лицу и опять смежил веки.

— Невелика цена, Правительница, — прошептал Наследник, — для меня, — утомленно уточнил он.

Сэллариона вряд ли смогла бы пожертвовать красотой. Эльфы трепетно относятся к физической оболочке. Не терпят уродства. Наследник не помнил ничего. Он пришел в себя на пороге залы Правительницы с девушкой на руках. Бродило смутное чувство, что содеянное не отличается добротой. Следующий восход не встретят многие из араксов. Надо бы ужаснуться, окунуться с головой в жалость к себе и умершим, обвинить себя в грехе… Это правильно, по-человечески. Но на деле Наследник был счастлив и горд. Кто сделал для империи больше? После пережитого Лисардо имел полное право поставить себя выше любого из своих предков.

Примечания:

Следилка — заклинание слежки.

Глава 13 Палачи и Жертвы

Империя людей. Следующий восход.

Пахнет свежеиспеченными блинчиками. Вкусно. Из свежих колосьев нирэ. К концу периода холодов аромат еды из этих злаков будет уже не тот. На самом верхнем румяном кружке лежит ложка сметаны. В углу кухонной залы, жадно вдыхая молочный аромат, облизывается таргеши*. На столе стоит ягодное желе. Наверняка. Сквозь плотные занавеси пробивается одинокий лучик Звезды. Пылинки весело танцуют в потоке света, празднуя новый восход.

Терно отбросил одеяло, натянул хэ, домашнюю обувь и по-молодецки сбежал на первый этаж, съехав последний лестничный пролет по перилам. Схватил в охапку супругу и расцеловал ее в румяные, присыпанные мукой, щеки. Она сама всегда готовит завтрак. Для любимого. Немного нежности, осторожных ласк и смущенных взглядов. Они уже немолоды. Мало ли кто увидит. Стыдно же! В их-то возрасте! Сесть напротив друг друга. Скатать трубочкой блинчик и окунуть его в желе, а потом откусить тающее во рту блаженство. Мммм.

Ничто не могло испортить трогательную радость этого утра. Кроме тяжелой походки Сюрва Хранителей Закона столицы. Испуганного крика старой служанки. Не сумевшей остановить подкованную пяту, с хрустом растоптавшую семейную идиллию.

— По какому праву?! — вышел из-за стола Терно. И из себя тоже.

— Сюрв Терно? — по правилам осведомился законник. Внутри все оборвалось. Хранитель прекрасно знает, к кому пришел. К чему формальности? Взят под охрану? За что?!

— Да. Я снова спрашиваю — по какому праву?! — мужчина сделал все, чтобы голос звучал уверенно. Твердо. Ни одной капли слабости и липкого, стекающего по позвоночнику, страха.

— Вам следует немедленно явиться в Императорский дворец, — было видно, что законник пытается сдерживать себя. Изо всех сил стремится сохранить лицо. Бесстрастное, но так трудно сдерживать готовые расплыться в улыбке губы. До непристойности злорадной.

— Что мне вменяется? — рано сдаваться. Необходимо бороться, и информация главный козырь в этой войне. Отдать приказ об аресте мог только Император, но он так и не пришел в сознание. Должно быть другое, простое, объяснение раннему визиту.

— Пока ничего, Терно, — многозначительно произнес Хранитель. Что все это означает?! Одна ночь, и все встало с ног на голову!

— Тогда, будьте любезны, уважаемый, объяснить цель вашего визита! — сдерживаться все труднее. Хочется разбить это наглое довольное лицо. За волнение супруги, молча взирающей на сцену, расширенными, непонимающими глазами. За служанку, потирающую вывернутую сухую кисть. Чем она заслужила такое обращение? За оскорбление, нанесенное ему самому. Завуалированное, но Сардо не настолько глуп, чтобы не прочитать его.

— Я приглашаю вас, Сюрв Терно, немедленно проследовать в Императорский дворец, дабы предоставить полные и исчерпывающие объяснения, — рассчитанная пауза, сжатые кулаки, тишина, — как из ваших подземелий мог сбежать Стихийник, прихвативший с собой всех, кто был в здании, а также почему лучшие маги все еще борются за жизнь Первого Наследника, изувеченного сбежавшим магом! — закончил свою речь законник. Торжественно. Надменная дрянь.

Сардо сглотнул. За несколько вдохов он словно выгорел изнутри. Морщины стали четче. Фигура сгорбилась. "Если это правда… Хотя бы отчасти…" Он сам отдаст себя под суд, сам осудит и приведет приговор в исполнение. Смертельный, конечно же.

— Я сейчас спущусь, — слова с трудом протиснулись через пересохшее горло. Нужно время и малая толика одиночества, чтобы привести одежду и мысли в подобие порядка.

Путь до резиденции был проделан под заунывный свист законника. Этой мелодией обычно чтут память павших воинов. Мелочь, но она непременно досадила бы Терно, да тот не слышал, раз за разом прокручивая в голове вчерашний восход. Трагедия одного обернулась празднеством для другого. В извечной грызне двух сил власти, подогреваемой чувством собственной значимости Сюрвов, чья-то прихоть грозила поставить жирную точку. Окончательно. Еще вчера Терно занимал пьедестал, олицетворял собой непоколебимую надежду. Веру в успех. Сегодня — примерил костюмчик жертвы обстоятельств. Удивительно подходящий ему, по мнению Хранителя Закона.

Непривычно оживленная территория возле корпуса араксов. Команды, распоряжения, отдаваемые не его людьми. Застывшие фигуры возле дверей. Первые из множества. В коридорах, в залах, на постах, в подвалах. В боевых стойках, с обнаженным оружием, спящие… Трупы. Возле одной темницы их особенно много. Той самой, откуда сбежала девчонка. Сардо останавливался возле каждого. Всех почтил последним прикосновением*, обжигая холодом руку.

— Можно выносить, — распорядился Сюрв Хранителей. — Ну, что скажете, Терно? — пропитанный ядом вопрос. Насквозь. Разве что не капает.