Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути Страница 39

— А меня можешь называть Максимильян, — едва прохрипел я.

Девушка засмеялась и как бы случайно задела грудью мою руку. Я снова вздрогнул, в мозгу началась тихая паника. Может, если бы мы были вдвоём, я бы смог спокойней реагировать на откровенные заигрывания девушки, а вот так, на виду у всех, с осознанием того, что мои штаны начинают оттопыриваться и это всем заметно — я чувствовал себя неловко. Да и то, что не я проявляю активность по отношению к девушке, а наоборот, было для меня совсем необычно.

Девушка смеясь, всё сильнее ко мне прижималась и в следующем танце уже откровенно тёрлась бедром по моему возбуждённому хозяйству. Я понял: ещё секунда — и всё, опозорюсь, испачкав штаны на виду у всех.

Вырвавшись из рук девушки, я, улыбаясь и скрывая обуревающие меня чувства, сказал ей.

— Сатти, мне нужно отойти, никуда не уходи.

Девушка улыбнулась и провела язычком по губам.

— Может вам помочь, господин?

Я быстро ответил, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Нет, с этим я справлюсь сам.

Оставив девушку я бросился из освещённого факелами круга дальше, туда где уже было темно.

«Сегодня с ней пересплю, — решил я, возвращаясь через несколько минут, — она сама хочет этого, и всё, что нужно сделать — это просто сказать «да».

Едва я появился на свету, как сразу же поймал взгляд гнома. Тот кивнул головой, подзывая меня к себе.

— Мне нужно сказать вам важное, господин, — вежливо, но во всеуслышание произнёс гном.

Я, сделав гордый вид, ответил.

— Хорошо, сделаю для тебя исключение.

Произведя нужное впечатление на крестьян, мы отошли в сторонку. Гном сначала молчал, но потом странным голосом сказал мне:

— Гм…Макс… трудно мне говорить тебе такое, но просто выслушай старого гнома.

Я удивлённо на него посмотрел и открыл рот, чтобы ответить.

— Погоди, Макс, — не дал он мне сказать, — мне и так трудно, так что давай я сначала выскажусь.

Я закрыл рот и приготовился внимательно слушать.

— Гм… никогда не думал, что придётся, но, Макс, я… ты знаешь… я не хочу тебе плохого, — гном замолчал.

Я тоже молчал, удивляясь его странному тону, похоже было, что гном смущён.

— Я понимаю, ты так молод, а тут ещё такой соблазн… — гном опять замолчал.

Я не выдержал.

— Дарин, ты к чему клонишь?

Гном озадаченно хмыкнул и выпалил:

— Макс, ты принял много правильных решений сделав себя в глазах остальных жестким и рассудительным хозяином. В глазах многих теперь ты настоящий дворянин.

Гном замялся.

— И? — подтолкнул я его.

— Тебе нельзя на виду у всех крестьян флиртовать с девушкой, даже такой молодой и красивой, — закончил гном свою мысль. — Как господин, ты не должен оказывать такие знаки внимания простой крестьянке. Если ты хочешь её, то пригласи работать служанкой в замок. Там мало свидетелей, так что все приличия будут соблюдены. Ты господин, она служанка, а то, что болтают крестьяне, никого не волнует.

Я задумался. А ведь гном был абсолютно прав, я общался с Сатти, как со своей девушкой, а это было неправильно. Если в начале разговора я хотел сказать гному, чтобы не лез не в своё дело, то теперь я понял его обеспокоенность и был благодарен за так тяжело ему давшиеся слова.

Взяв его правый протез в руку, я сказал:

— Мастер Дарин, я клянусь, что когда-нибудь смогу отблагодарить вас и за вашу науку, и за вашу доброту.

Гном закашлялся и отвернувшись ворчливо сказал.

— Какие нежности.

Я улыбнулся этому внешне суровому гному с добрым сердцем.

— Пошли, мастер, настало время нашего сюрприза.

Вернувшись я улыбнулся Сатти, которая призывно махнула мне рукой, но показав, что не могу, я отвернулся. Как ни быстро я это сделал, но успел заметить, что девушка очень обиделась на моё поведение.

Я подошёл к старосте. По его знаку замолчала музыка, все пары замерли, а крестьяне удивлённо на меня посмотрели.

— Хотел бы объявить о введении ещё одной новой традиции, — сказал я, когда все взгляды были устремлены на меня. — Каждый следующий праздник будет начинаться с соревнований лучников и арбалетчиков.

Крестьяне недоумённо молчали. Я предвидел подобную реакцию и спросил:

— Лучники есть в деревни?

Никто не откликнулся. Это было понятно, по местным порядкам, если у крестьянина имелся лук, он автоматически подпадал под обвинение в браконьерстве. Ведь крестьянину, идущему за сохой, не полагалось оружие для охоты, такую привилегию мог получить только егерь.

— Хорошо, — видя отсутствие желающих сознаться в хранении лука, продолжил я. — Сделаем по-другому. Соревнования будут проводиться между лучниками и арбалетчиками, тот, кто с пятидесяти шагов пять раз попадёт в середину мишени, получит приз — десять кесариев.

Услышав о таких огромных деньгах, обомлел даже староста. Отмерев через минуту, он осторожно поинтересовался у меня:

— Господин, а кто может принять участие в этом? И где взять луки и арбалеты, если найдутся желающие?

Следующей фразой я огорошил их ещё больше.

— Участвовать может любой желающий, даже девушки и женщины (Куча замерших фигур и открытых ртов). Арбалеты я могу выдать желающим начать учиться, с последующим их выкупом. Поэтому расходы на болты и ремонт будет нести тот, кто будет владеть арбалетом. Луки же должны будете делать пока сами, если желающие найдутся, я покажу, как сделать хороший лук.

Староста, заикаясь, переспросил.

— Неужели и женщины могут участвовать, господин?

Я сделал свирепое лицо и староста задрожал.

— Два раза не повторяю, хочу, чтобы участвовали все желающие.

Медленно отходящие от шока крестьяне начали перешептываться друг с другом и тут снова вперёд вышел тот самый мужик, что когда-то первый взял у меня землю. Он вышел, поклонился мне и спросил.

— Господин, а можно взять два арбалета?

Я удивился.

— А два-то зачем?

Мужик хитро ухмыльнулся.

— Так у меня два сына, если хоть один выиграет, мне этого приза достанет, чтобы весь год оброк продуктами с семьи не платить. Этих денег за глаза хватит.

Разговор про оброк и деньги услышали и поняли все, сразу поднялся гвалт и количество желающих превысило все мыслимые пределы: все загорелись желанием выиграть такой приз. За неполные десять минут я записал всех желающих, но арбалеты с болтами достались пока только тем, кто успел первым. Счастливые крестьяне с чувством благоговения трогали грозное и очень дорогое по местным меркам оружие, ведь даже подержать его в руках было для них в диковину.

Ещё час ушёл на то, чтобы показать новым владельцам, как заряжать, чистить, смазывать арбалеты и стрелять из них. Больше времени я этому уделять не хотел, поэтому предупредил всех, что если в следующем году никто не попадёт пять раз в центр мишени, то арбалеты у всех отберу, возможно, вместе со своей землёй. По кивающим головам крестьян и обеспокоенным взглядам мужиков я понял, что серьёзность моего предупреждения до них дошла.