Керстин Гир - Зильбер. Первый дневник сновидений Страница 4

Естественно, её выбор никак не связан с тем, что мистер я-знаю-что-будет-лучше-для-вас Спенсер тоже, совершенно случайно, проживал в этой части Лондона. А школа, которую мы впредь должны были посещать, оказалась, конечно же, совершенно случайно, школой, где учились и дети Эрнеста. С которыми мы, так же случайно, скоро познакомимся на ужине у них дома.

Вот-вот произойдёт настоящая катастрофа, это было ясно. Конец света!

— Мне плохо, — сказала я.

— Вы просто слишком переживаете, — Лотти, пытаясь нас успокоить, погладила Мию по плечам, а второй рукой заправила мне за ухо непослушную прядь. — Да это и понятно — всё-таки вам предстоит первый день в новой школе. Но можете мне поверить: вы ничем не хуже остальных. Обе очень симпатичные и умные, вам совершенно нечего переживать, что не успеете или не освоитесь в новой школе, — она улыбнулась. — Мои замечательные умницы, красавицы, светловолосые эльфийские девочки.

— Да, у одной из умниц, красавиц и светловолосых эльфийских девочек на зубах брекеты, нос слишком длинный, да ещё и очки с толстыми стёклами, как у какой-нибудь заучки, — пробормотала Мия, не обращая внимания на то, что большие карие глаза Лотти наполнились слезами. — Да и к тому же обе они — особы без определённого места жительства.

«Зато с рехнувшейся мамашей, няней, у которой самые старые на свете подопечные и целый ворох несбывшихся мечтаний о сельской жизни», — мысленно продолжила я. Но при этом не могла не улыбнуться в ответ на улыбку Лотти. Она выглядела до того милой, стоя вот так и оглядывая нас с головы до ног, словно обладательница сокровища, уверенная, что всё пойдёт наилучшим образом. Да и вообще, её вины здесь не было.

— Брекеты ты сможешь снять уже через полгода. У тебя получится, ты это выдержишь, Мия, маленький мышонок, — неожиданно перед нами появилась мама. Как и всегда, она услышала лишь ту часть разговора, которую хотела услышать. — Какая же у вас милая школьная форма, — она одарила нас солнечной улыбкой и склонилась над картонной коробкой с надписью «Обувь».

Мамина обувь, ясное дело, перекочевала в это жильё вместе с нами. А мои ящики с книгами тем временем медленно плыли в каком-то багажном отделении, там же ехали тетради с тайными записями и кофр с гитарой.

Я угрюмо сверлила глазами мамину спину. Мистер Спенсер от мамы без ума, но это ещё можно понять. Она действительно отлично выглядит, особенно для профессора литературы. У неё натуральные светлые волосы, длинные стройные ноги, голубые глаза, отличные белые зубы. Ей сорок шесть, но это видно лишь на следующий день после лишнего бокала вина. В хорошие времена она выглядела, как Гвинет Пэлтроу. Хотя новая мамина причёска была полным провалом. Казалось, мама стрижётся у того же парикмахера, что и герцогиня Камилла.

Ботинки и туфли, которые ей не подходили, мама один за другим отбрасывала на ковёр. Наша собака Кнопка, полное имя которой звучало как Принцесса Кнопиада, ранее известная как Доктор Ватсон (имя Доктор Ватсон преследовало её с тех времён, когда мы считали её кобелем)… Так вот, Кнопка схватила один кроссовок и потащила в свой уголок, под журнальный столик. Там она с наслаждением принялась разгрызать злосчастный кроссовок на части. Никто из нас её не остановил — ей-то, кстати, тоже пришлось несладко. Готова биться об заклад, частный дом с садиком понравился бы ей не меньше, чем нам. Но её, конечно же, никто спросить не удосужился. Собаки и дети в этом семействе не имели права голоса.

Второй кроссовок последовал за своей парой и угодил мне прямо в бедро.

— Мам, — возмутилась я, — ты уверена, что выбрала правильный метод? Кажется, тут и без того настоящий бедлам.

Мама притворилась, что не услышала моих слов, и продолжила рыться в коробке с обувью, а Лотти поглядела на меня с укоризной. Я угрюмо подняла на неё глаза. Не хватало ещё, чтобы теперь нам запретили разговаривать.

— Ах, вот они где, — наконец мама обнаружила то, что искала, — пару чёрных туфель-лодочек. Она победно помахала ими над головой.

— Да, это действительно важнее всего, — ядовито заметила Мия.

Мамины ноги проскользнули в туфли, и она повернулась к нам.

— Как по мне, мы можем отправляться, — радостно сказала она.

Мы с Мией смотрели на неё так мрачно, что от одного такого взгляда скисла бы бочка молока, но это ей, казалось, ни капельки не мешало.

Лотти обняла нас.

— У вас всё получится, мои малышки. Это ведь не первый ваш день в новой школе.

Глава третья

Я подняла подбородок и расправила плечи, насколько это позволял узкий пиджак. Лотти права — нам не впервые приходится начинать всё сначала в новой школе, мы успели побывать и в более неприятных переделках. На этот раз мы, по крайней мере, понимали язык страны, в которой оказались, и даже могли на нём говорить, а вот, например, в Утрехте нам этого очень не хватало. Мама упрямо повторяла, что если мы знаем немецкий, то сможем понять и голландский. Ага, как бы не так! И, конечно же, здесь нечего было бояться, что встретишь в туалете огромную сороконожку, как в Хайдерабаде. (Эта сороконожка до сих пор иногда приходила ко мне во снах, она была длиной с полруки, но главное — не размер, а то, что она глядела на меня своими мрачными глазами!) Напротив, здесь, наверное, всё начищено до такого блеска, что можно даже садиться на унитаз, не проверяя его чистоту. «Академия Джабс» для мальчиков и девочек была частной школой в элитном районе Лондона — Хампстеде. Это значило, что по утрам детей здесь не обыскивали с металлодетектором на наличие оружия, как в моей позапрошлой школе в Беркли, в Калифорнии. И, конечно же, здесь были и более симпатичные ученики, чем эта девчонка, которая вот уже сколько времени разглядывает меня с таким видом, будто от меня воняет. (Это, кстати, совсем не так, потому что из-за вонючего сыра я принимала сегодня душ на пятнадцать минут дольше обычного.)

Приходилось лишь надеяться, что Мие попалась более приятная подружка.

— Лив — это сокращение от имени Ливетта или от Каливорния?

Чего? Она за кого меня принимает? Что-то мне кажется, что никого на всём белом свете не зовут ни Ливеттой, ни Каливорнией. Хотя саму её, прошу заметить, звали Персефоной.

— От имени Оливия, — сказала я, раздражаясь всё больше, прежде всего на саму себя. Съёжившись под пристальным взглядом Персефоны, я вдруг пожалела, что Лотти всё-таки не купила мне форму правильного размера. И что я не удосужилась надеть контактные линзы вместо этих глупых очков. Вместе с собранными в хвост на затылке длинными волосами эти очки, должно быть, ужасно негармонично смотрелись в сочетании с моей короткой юбкой и слишком узким пиджаком.