Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая Страница 4

Полет продолжался еще часа четыре, и она держалась на чистом упрямстве, поглядывая вниз и пытаясь понять, где же пролегает их путь. Луна освещала длинные гладкие волны, и она даже сначала подумала, что они летят над океаном, но волны не двигались, влагой и солью не пахло, наоборот, тянуло теплом, и она наконец-то сообразила, что это барханы, а двигаются они над пустыней. Когда-то давно она была с матерью с визитом в Эмиратах, и на одной из увеселительных прогулок слуги эмира Тайтана возили их к бедуинам в пустыню показать древние постройки и похвастать нефтяными вышками, качающими черное золото из чрева иссушенной земли. Тогда жалящее солнце и дышащий зноем безжизненный песок просто вымотали ее до полуобморочного состояния. Она, помнится, еще долго недоумевала, как в таких условиях могут жить и выживать люди, и до слез было жалко тонких чернявых, голодных детишек, державшихся поодаль и жадно рассматривающих их машины с огромными колесами и их нескромный завтрак, привезенный с собой, который накрыли тут же, в бедуинской деревне.

В Эмиратах общение с низшими слоями считалось недостойным и грязным, и ей, как и матери, приходилось вежливо есть, хотя кусок в горло не лез, улыбаться, и отворачиваться от голодных взглядов столпившихся у охраны жителей. Слуги держали над ними огромные зонты, обмахивали опахалами, брызгали в воздух у стола водой с ароматом роз, чтобы перебить вонь от, наверное, никогда не мывшихся людей. А вот Василина, наплевав на запреты и приличия, натаскала со стола вкусного и пошла угощать детей. Ей было простительно, она не была наследницей. Поэтому эмир снисходительно прошелся по чересчур доброму сердцу второй принцессы и похвалил понимание своей исключительности у старшей.

Да, понимания своей роли у нее всегда было достаточно. Она и не представляла себя вне ее, пока не случился переворот и не пришлось осваивать другую роль. И с ней, как она смела надеяться, она тоже справилась превосходно.

А теперь-то что? Придется примерять на себя роль укротительницы драконов?

Драконы махали крыльями все медленнее, и они скользили сквозь теплый воздух, легко овевающий ее лицо. Ангелина снова глянула вперед и вниз, через шею своего похитителя, и застыла, залюбовавшись открывшимся видом. Впереди, посреди пустыни, расположился белеющий в свете месяца город. Он был словно призрак — белый и темно-синий, со светящимися глазами-окошками и фонарями, с глубокими тенями и провалами между постройками. Невысокий, дома в два-три этажа, но большой, широкий, улицы, расположенные кругами, кривые переулочки и тупики. Отчетливо видимые, когда они пролетали над ними, сады и фонтаны, освещенные огнями. Люди на улицах, несмотря на позднюю ночь, запахи жареного мяса, специй и каких-то сладких цветов, шум пронесшегося под ними базара, шпили цветных храмов. Совершенно живой восточный город. И встающая посредине его громада дворца, похожего на цветок с его резным белоснежным куполом, с возносящимися четырьмя башнями, с внутренним двором, охваченным зданием, как крепкими руками. И огромный сад за дворцом.

Она так хотела посмотреть на это чудо поближе, что даже не удивилась, когда драконы пошли на снижение, один за другим мягко опускаясь во внутренний двор дворца, у бьющего веселыми струями фонтана. Ее дракон сел последним, но не стал подставлять крыло — повернулся, сверкнув желтыми глазами, щелкнул пастью, схватив ее за юбку и опустив на цветную плитку, которой была выстлана земля вокруг фонтана.

«Обиделся, наверное», — подумала она, поднимаясь и отряхивая платье.

К ним бежали какие-то люди, остановились, многократно кланяясь, явно приветствуя драконов.

«Ну вот тебе и пещера, — Ангелина оглянулась. — Осталось понять, кто хозяин».

Долго гадать не пришлось, потому что пернатые ящеры начали один за другим вспыхивать и оборачиваться. И будь ситуация другой, она бы хлопала в ладоши и прыгала от восторга. Наверное. Если бы никто не видел.

Но сейчас она с застывшим на лице равнодушием смотрела, как загорается прозрачным золотом, видимым, наверное, только ночью, драконий контур, как сжимается почти до ее размеров и остывает, и на месте огромного зверя остается очень высокий обнаженный мужчина с красными волосами.

Почему-то на других она не смотрела, только на того, кто похитил ее. Он не спешил одеваться, хотя подбежавшие слуги протягивали ему какую-то одежду. Он, прикрыв глаза, уже жадно пил что-то из широкой кружки, шумно глотая и вздыхая, будто смертельно проголодался и ему подали не питье, а еду. А принцесса могла его рассмотреть.

Выше ее минимум на две головы, с длинными, ниже лопаток, красными волосами, бледный, с переливающейся перламутром кожей, на которой будто пробегали светящиеся змейки и зигзаги. На теле волос не было, и само тело, несмотря на мощь — он мог бы ее с ее немаленькой попой усадить себе на одно плечо, было очень изящным, с длинными ступнями и ладонями. Никаких бугрящихся мышц, но есть и рельеф и сила. И на нем, на теле этом, постепенно холодным светом начинал светиться какой-то сложный орнамент, как будто нарисованный люминесцентными красками

Он допил, опустил чашу и глянул на нее горящими багровым глазами.

— Кровь горчит, — пророкотал он сурово склонившемуся перед ним слуге, — в следующий раз не смейте брать старого барана.

— Простите, Владыка, — пролепетал тот испуганно.

Боги, так это он кровь пил? Страшно, неприятно и мерзко.

Но вслух она, глядя в нечеловеческие глаза, спокойно произнесла:

— Не хочу прерывать вашу трапезу, раз уж у вас принято сначала есть самим, а потом уже кормить гостей. Но, признаюсь, я без сожаления поменяю созерцание ваших тел на хороший ужин и удобную постель.

Развернулась и пошла к замеченному входу, хотя вполне могло быть, что там была прачечная или кухня.

Сзади раздался смешок одного из драконов, а перламутровый Владыка рявкнул:

— Проводите вашу госпожу в покои!

Ангелина не оглядывалась, ждала, пока к ней подойдут.

Слуги, одетые в просторные белые одежды, почтительно провели ее по коридорам дворца. Рассматривать интерьеры не было сил, хотя взгляд выхватывал и изящную архитектуру — арки, витые колонны, ступенчатые потолки с мягко светящимися светильниками, высокие узкие окна, из которых пахло южной ночью. Они дошли до очередной арки, завешенной полупрозрачными колышущимися покрывалами. Там ее ждали служанки, две молоденькие, с покрытыми головами, и две в возрасте, похожие, как сестры, с заплетенными длинными косами, в цветных длинных платьях и повязках на головах.

— Это женская половина, мужчины туда не ходят, кроме Господина, — прошелестел старший слуга, такой величественный сухой старик, что Ангелина мысленно окрестила его дворецким.