Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая Страница 5

— Это женская половина, мужчины туда не ходят, кроме Господина, — прошелестел старший слуга, такой величественный сухой старик, что Ангелина мысленно окрестила его дворецким.

Она кивнула, принимая к сведению. Хотелось расспросить обо всем поподробнее, но сил не было вообще.

— Позвольте сопроводить вас, сафаиита, — поклонилась старшая из женщин, приподнимая занавески.

На женской стороне сильно пахло благовониями, и Ангелина поморщилась — она не переносила резкие запахи. Они долго шли по длинному коридору, от которого отходили какие-то ответвления.

— А что там? — она все-таки не сдержала любопытства.

— Там живут женщины Владыки, госпожа, — как о само собой разумеющемся ответила старшая женщина. Остальные молча шли позади, не вмешиваясь в беседу.

Прекрасно. Гаремов в современном мире она не помнила ни у кого из правителей.

— И много женщин?

— Почти пять десятков. Господин никого не обделяет любовью.

— Это утешает, — пробормотала Ани, справедливо рассудив, что, раз женщины у перламутрового Владыки в избытке, она ему нужна в каком-нибудь другом качестве. Только вот в каком?

Они прошли из коридора в просторный круглый холл, стены которого были украшены блестящими мозаиками, а полы — застелены пушистыми коврами. В центре бил уже привычный фонтан, в воде чаши которого она увидела плещущихся рыбок. В холл выходило несколько дверей, формой напоминающих разрезанные луковицы, и у одной из них женщина остановилась. Остальные замерли поодаль.

— Это все, — она обвела ладонью помещение, — ваши покои, госпожа. Здесь раньше жила матушка Владыки.

— А где она сейчас? — не хотелось ущемлять неизвестную ей драконью родительницу или ставить их обеих в неудобное положение.

Сопровождающая ее промолчала, открывая дверь, и Ангелина не стала повторять вопрос, зашла в помещение.

Это была огромная спальня. Белый мрамор и золото, очень много золота. Восьмиугольная, с цветными легкими занавесками на окнах, с живыми цветами, с красными и зелеными коврами на полах. Очень низкая кровать, на две ладони поднимающаяся над полом, с резными ножками из темно-красного дерева, плетеные диванчики с пухлыми расшитыми золотыми орнаментами подушками, изящные столики с фруктами и напитками, несколько вделанных в стены зеркал, матовый золотой потолок со светильниками по периметру. Не комната, а рай для наложницы.

— Как мне к вам обращаться? — спросила принцесса у замолчавших, ждущих, пока она осмотрит помещение, служанок.

— Я — Суреза, но обращение по имени слишком большая честь, госпожа. Называйте нас малиты, прислужницы.

— А вас? — обратилась она к остальным. Те испуганно промолчали. Ответила опять старшая.

— Если госпоже угодно, то это моя сестра, Мариза. А это мои дочери, Майя и Латифа.

— Благодарю, — отозвалась Ани, переступая с холодного мрамора на теплый ковер. — Мое имя Ангелина. Вы поможете мне раздеться?

— Мы здесь для того, чтобы служить, вам, сафаиита. Мы так долго этого ждали, — пробормотала робко вторая сестра, а старшая коротко взглянула на нее и та осеклась.

— Мариза слишком болтлива, простите ее, госпожа. Купальня полна воды, если вы пожелаете искупаться.

— Пожелаю, — Ангелине было и странно, и непривычно это раболепие и робость прислуги. Младшие вообще боялись глаза поднять и только иногда, пока старшие помогали ей снять наконец-то тяжеленное многострадальное платье, с каким-то нездоровым возбуждением и благоговением поглядывали на нее, будто она была духом их прабабушки.

На самом деле, не хотелось ни купаться, ни даже есть. До ломоты в висках и скулах — от попыток сдержать зевки, хотелось спать. Но ложиться грязным телом на чистое белье…нет уж. И она с радостью проследовала в купальню через холл, в одну из выходящих изящных луковичных дверей.

Помещение не меньше, чем спальня, тот же мрамор и золото, пар в воздухе, несколько бассейнов — помельче и поглубже, множество каких-то горшочков, склянок с маслами, щеток, брусков цветного мыла, разноцветные стекла в окнах, длинные ложи, кресла для отдыха, звук непрерывно льющейся воды — это бесконечно наполнялись холодной и горячей водой бассейны. Она сняла сорочку, белье, и с наслаждением отдалась в умелые руки служанок, вымывших в одном из мелких бассейнов ей голову и тело, ополоснувших терпко пахнущей хвоей водой. И пусть было неприятно допускать чужие руки к телу, сейчас было не до капризов. Принцесса представила себе, что находится в своей дворцовой спа-зоне, и отвлеклась от переживаний, как умела это делать всегда.

Волосы закутали в теплое полотенце, ее вытерли, надели длинную белую рубаху до пяток, восточного покроя, преподнесли тапочки, похожие на вышитые балетные чешки и, наконец-то, проводили обратно в спальню. После ванны она даже посвежела немного и захотела есть. Кровать была уже разобрана, а на столике рядом с ней, помимо фруктов и кувшинов с напитками, появились и горячие блюда. И еще кое-что.

— Это что такое? — вопрос был глупый, потому что «этим» были несколько массивных золотых браслетов с огромными драгоценными камнями. Такого размера камней и у них в короне-то не было. Плетеное золотое же ожерелье, словно кольчуга на шею до груди, такое тяжелое, что мышцы на руке напряглись, когда она потянула его на себя. Кольца, серьги, ножные браслеты, цепочки на талию, украшения для волос — и все просто кричащее о невероятной стоимости. Все это богатство небрежно лежало между блюдами, как могли бы лежать цветы или украшающие стол салфетки.

— Это дары Господина вам, сафаиита, — в голосе старшей служанки все-таки проскользнуло некое недоумение от ее вопроса.

— Щедрый господин, — с непонятным выражением произнесла Ангелина, рассматривая кольцо с переливающимся изумрудом размером с монету. Красиво, что говорить.

— Очень щедрый, — с благоговением ответила Суреза, — он со всеми своими женщинами так щедр.

— За еду и прием ему передайте спасибо, — принцесса брала украшения горстями и бросала их на кровать. — А драгоценности у нас принимать от чужих мужчин не принято. Заберите и унесите обратно.

— Господин рассердится, — робко произнесла Мариза, а ее старшая сестра неодобрительно смотрела, как гостья очищает стол от золота.

— Не унесете — выброшу в окно, — отрезала Ани, с удовольствием откусывая кусок теплой лепешки. — И благодарю вас за помощь, дальше я справлюсь сама.

Служанки намек поняли, поклонились и удалились, но к драгоценностям так и не притронулись. Пришлось со вздохом исполнять обещание и выбрасывать. Заодно оценила вид — окна выходили в сад, замеченный еще во время полета, в котором светили редкие фонарики. Людей вокруг видно не было. Дворец спал.