Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям! Страница 4

— А, точно! — разулыбалась приятельница, контакты перестали искрить. — Так тебе чего?

Я принялась перечислять, попутно доставая из кармана джинсов четыреста пятьдесят рублей.

Олеська зашустрила по магазину, собирая мой заказ в бесплатный пакет с символикой магазина. (Это нововведение наши бабульки просто обожали и чтобы получить побольше прочных пакетов ходили в "Лидию" по несколько раз на день!). Потом ее наманикюренные розовые пальчики — вот по части маникюра я ее точно переплюнула, сейчас, например мои ноготки были черного цвета с красными и зелеными звездочками — застучали по клавишам кассы и девушка выдала:

— Четыреста сорок восемь семьдесят!

Я протянула заготовленные купюры, Олеська завистливо вздохнула:

— Опять все точно рассчитала, а я вот, весь день у кассы, а хоть убей, никак не могу прикинуть на глазок, когда сама за покупками отправляюсь!

— Рассчитывай, не рассчитывай, а если тугриков нет, взять их неоткуда, что мне, что тебе, — философски отметила я.

— Это верно, — снова блеснула улыбкой Олеська и, подмигнув, таинственно шепнула:

— Между прочим, в подсобке миндальное печенье и трюфели еще не распаковывали! Тебе отложить, возьмешь?

— Искусительница, — томно простонала я, не в силах устоять перед тающим во рту наисвежайшим лакомством, и выложила на прилавок Ленкин должок. — Накидай на все!

Олеська юркнула в подсобку и вернулась с парой небольших свертков, сунула их в отдельный пакет, взвесила и бросила сверху на уже собранные продукты. Получив на сдачу семь копеек, я сгребла продукты и, махнув продавщице рукой, направилась к выходу. Сзади, буквально в нескольких сантиметрах за моей спиной, в общем гуле магазинчика кто-то громко фыркнул.

Я подскочила от неожиданности, едва не рассеяв по полу в стиле колдующей Василисы весь продуктовый набор, обернулась и икнула от неожиданности. Прямо на меня смотрела хитрая морда Дэлькора. Конь, рыжий хулиган с черным фингалом под глазом, стоял прямо посреди магазина, тело по контуру светилось искристым сине-зеленым цветом, а вокруг и….и сквозь него как ни в чем ни бывало сновали люди.

— Забыла чего? — крикнула мне Олеська.

— Нет, на тебя еще разок посмотреть решила, фламинго, — помотала я головой, куда только что, поднимая дыбом волосы, забрела весьма жуткая мыслишка: "А что если я все-таки сумасшедшая?"

В магазине стояла лошадь, моя лошадь из другого мира, только вот никто, кроме меня, ее в упор не видел и не слышал. Дэлькор стукнул копытом, проржал что-то нежное и попытался ткнуться мордой мне в плечо. Голова прошла насквозь и я ничего не почувствовала, зато словно очнулась.

Блин! Да какая на фиг разница, в своем ли я уме, если мои друзья лишь видение, я хочу быть чокнутой! Очень хочу! Пусть никто ничего не видит и не замечает, главное, чтобы видела я. Самое главное! Реальность для каждого из людей своя, даже если мы живем рядом и ежедневно общаемся друг с другом. Это давным-давно известно философам. Вот я и применю этот постулат на практике, сердце мое радостно забилось, согласное с головой.

— Дэлькор, хороший мой, как здорово, что ты пришел ко мне, пойдем домой! — украдкой смахнув что-то мокрое с глаз, я вышла из магазина.

Конь фыркнул мне в ухо трепетно, ласково и послушно последовал к дверям. Сделав вид, что выпускаю из магазина полную даму с сумками и тремя багетами под мышкой (такое тело надо питать!), я придержала для Дэлькора дверь. Жеребец прошел сквозь витрину, а толстуха благодарно запыхтела. Так вдвоем с призрачным конем мы и побрели к подъезду. Я посекундно оглядывалась, проверяя, не исчез ли он так же внезапно, как появился. Но нет, эльфийский подарочек шел рядом. Пусть он не мог больше катать меня на себе, зато я видела и слышала его весьма отчетливо. После нескольких недель удушающей тоски и метаний, Дэлькор рыжим лучиком осветил мою жизнь. Я взахлеб рассказывала лошади, как рада его видеть и как скучала по всем друзьям и по нему, как пыталась вернуться, рыжик сочувственно вздыхал и пытался облизать мне руки и лицо.

Вместе мы поднялись на лифте в мою квартиру. Я уже освоилась и нашла массу преимуществ в необычном Дэлькоровом состоянии. Ведь только такого коня можно было бы держать на восьмом этаже в однокомнатной квартире! Куда всем томагочам мира до моего необыкновенного жеребца! И уж если лошадь смогла прийти ко мне, неужели я не смогу найти дорожку к друзьям? Надежда вновь взметнулась в душе костром!

Перед дверью в квартиру Семенчиковых пыхтел Паша, выискивая ключ по карманам, Степа сидел на коврике и терпеливо ждал.

— Маришка с Саньком сегодня по поликлинике болтаются, — обернувшись ко мне, повинился сосед. — А в кармане у меня дырка, вот ключи и ухнули, надо все-таки подкладку зашить.

— Если ключи носить в каком-нибудь другом месте из куртки можно устроить копилку! — дала я дельный совет. — Вот у нас математичка в институте все удивлялась, что летняя сумка такой тяжелой стала, а потом из-под подкладки сто двадцать девять рублей мелочью выгребла!

— Нет, я все-таки лучше карман зашью, — отдуваясь, пропыхтел Паша.

Степа оставил хозяина продолжать рыбалку в карманах, поднял с пестрого коврика круглый зад и, волоча по бетону поводок, подошел ко мне… хотя, нет, пес подошел к коню-призраку и принялся его внимательно разглядывать, наклоняя башку то вправо, то в лево. Ноздри ротвейлера раздувались, уши подергивались, лоб собирался в недоуменную складочку. Совершенно очевидно, животное видело и слышало Дэлькора, однако, абсолютно не обоняло.

Сердце радостно подпрыгнуло, если уж столь приземленное создание, как Степа, видит коня, значит, я вовсе не галлюцинирую, даже если схожу с ума. Отрадно! От избытка чувств я повесила пакет на дверную ручку, наклонилась, обхватила мощную собачью шею и погладила. Дэлькор ревниво ржанул и замотал гривой, ему тоже хотелось ныне недостижимой ласки. Сообразительный Степа проворно попятился и снова сел на попу, поближе к хозяину. А-то мало ли чего непонятному зверю на ум взбредет? Паша, наконец, извлек из недр куртки ключ и облегченно завозился с замком.

Я открыла свою дверь и тоже вошла. Притворила створку и объявила, водружая пакет с продуктами на подзеркальник трюмо в прихожей:

— Не сердись! Я тебя очень люблю, вот и обрадовалась, что хоть Степа тебя видит, а не только я, а значит ты самый натуральный, хоть и нематериальный конь. А никакая не галлюцинация, хотя, если б ты и был галлюцинацией, ты был бы самым лучшим глюком в мире.

Щелкнув выключателем, я поискала взглядом коня, чей рыжий круп маячил на периферии зрения. Аккуратно огибая меня, при этом Дэль почти до половины ушел в стену, а копытами залез в козетку у полок с обувью, жеребец тянулся к зеркалу.