Андрей Легостаев - Шахриярская царица Страница 4

— Что потускнел смарагд горячих уст?

Что аромат волос уже не густ? — грустно прошептала она свой любимый бейт.

Не торопясь пошла к самому дорогому, что есть у нее: на подставке, покрытой до пола черным бархатом, под хрустальным колпаком лежал амулет, доставшийся ей среди прочего наследства Джавада. Крупных размеров мужской фаллос и мошонка, искусно сделанные из необычного, переливающегося всеми оттенками красного — от нежно-розового до багряного, фиолетового и сиреневого — минерала.

— Для чьих очей мое очарованье,

Кто мой попутчик в дальнем караване?

Дельарам не знала, как попал сей предмет к Джаваду, но она любила это странное произведение искусства. Она часами могла стоять перед высокой подставкой и смотреть на хрустальный купол. Иногда амулет вспыхивал ярко-красным светом, и тогда она падала в изнеможении на пол, вновь ощущая в себе могучий орган покойного Джавада, извивалась на полу от наслаждения, испытывая необыкновенное счастье, которое давно недоступно ей с другими мужчинами. Ибо валятся все с ног, как и этот вот, что лежит сейчас на полу. Она даже имени его не знала — зачем оно ей. Он не похож даже на бледную тень ее ушедшего в мир иной возлюбленного.

— Иди сюда, — властно произнесла она. Голос ее заставил бы задрожать и мертвого и восстать из могилы. Мужчина одним прыжком подлетел с ковра и встал на ноги, которые дрожали еще от пережитого оргазма.

— Да, госпожа моя, иду.

Он подошел и в недоумении уставился на странный предмет, с которого не сводила глаз царица.

— Смотри на него, — с едва скрываемым презрением произнесла Дельарам. — Не отрывай от него взгляда, пока не почувствуешь в себе силу не упасть расслабленно, едва начав.

Оставив униженного и разозленного мужчину у подставки, она прошла к своей огромной постели и улеглась на тонкую, нежную, восхитительно прохладную ткань. Амулет был волшебным — он придавал мужчинам силу, но не настолько, насколько желала ненасытная Дельарам.

Он очень долго стоял, не в силах отвести взгляда от переливающегося кровавым цветом предмета. Его собственный фаллос постепенно набухал, в жилах вновь заиграла кровь, и вновь безумно захотелось обладать этой своенравной женщиной, распростертой сейчас на роскошной постели. В окно пробились первые робкие лучи рассвета.

Он осторожно сел на край постели пред царицей, впитывая в себя слепящую красоту ее тела, и робко провел по смуглому бедру.

— Не надо, — холодно произнесла Дельарам, не открывая глаз. Презрение открыто сквозило в ее голосе. — Не трать сил понапрасну, приступай к делу, пока я не позвала стражу.

Он проглотил подбежавший к горлу ком и взобрался неуклюже на царицу. Она железными холодными пальцами безразлично и уверенно обхватила его фаллос, оцарапав больно мошонку острыми твердыми ногтями, отточенными по краям, и вставила его в себя. Мужчина навис над ее нежной грудью своим волосатым черным торсом, упершись в постель обеими руками, и принялся совершать резкие сильные толчки, стараясь причинить боль этой столь ненавистной и такой желанной красавице. Она равнодушно открыла глаза и уставилась неподвижным взглядом в расписной потолок покоя. Мужчина разозлился, толчки его были сильны и резки, голова ее дергалась от толчков, но ни искры жизни не мог увидеть он в этих ледяных черных глазах. Пот его холодными неприятными каплями ударялся в ее грудь.

«Как все нестерпимо скучно — нет в мире второго Джавада. Даже в таком темпе он не продержится долго, — думала Дельарам. — И орган его не столь упруг, не столь могуч, и лицо его обезображенно бессильной похотливой гримасой…»

Она вдруг застонала, изогнулась вся дугой, упираясь плечами в постель, и с силой сдвинула ноги. Он недоуменно открыл глаза и туманным взглядом посмотрел на сжатые в экстазе карминовые губы царицы. Рука ее уверенно протиснулась меж прижавшихся друг к другу тел, и сильные пальцы сомкнулись у основания вонзившегося в ее лоно органа. Остро наточенные ногти привычно и сильно сомкнулись, разрывая трепещущую плоть, второй рукой царица властно и беспощадно отталкивала мужчину от себя.

Он закричал — тонко и страшно, от боли и от ужаса. Он понял, что пришел последний миг его, но он не предполагал погибнуть от руки царицы, он надеялся умереть как воин — от сабли, что отсечет его голову. И не было у него сил ни душевных, ни физических сопротивляться этой обольстительной фурии. Кровь брызнула на нежное смуглое тело царицы, предмет гордости неудачливого мужа на одну ночь остался в чреве ее, а неожиданно для него самого кастрированный мужчина схватился руками за кровоточащее место и корчился рядом, пачкая нарядные тонкие ткани. Чего угодно он ожидал, но только не этого!

Дельарам сжала крепко ноги, чтобы не вывалилось ее приобретение, и набросилась на свою жертву, раздирая острыми ногтями кожу груди его, пытаясь добраться до сердца, впившись губами в губы его, подавляя животный крик и стараясь задушить несчастного. В этот момент она испытывала настоящее наслаждение, запах крови заменял ей любовный оргазм. Она оторвалась от потерявших цвет губ мужчины и жемчужными зубами впилась в тщательно выбритую шею, разрывая в клочья податливую плоть.

Наконец она оторвалась от бездыханного тела, которое покинули последние жизненные силы, и встала с постели, вытирая о свое нежное тело окровавленные руки. Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком постаменте и опустилась на колени.

— О всевышний Аллах! — страстно обратила она свои очи в потолок. — Услышь мои молитвы, пошли мне мужчину, достойного любви. Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада. Но сжалься надо мной, всемогущий и милосердный, избавь меня от невыносимых страданий. Избавь мужчин моего народа от бессмысленной гибели — они не виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!

Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался нежный розоватый свет. Она подошла к огромному зеркалу и долго стояла перед ним, купаясь в лучах рассвета, — обнаженная, стройная, с взлохмаченными упрямыми черными волосами и измазанная в крови она была прекрасна и ужасна одновременно. Флейта выводила устало душещипательную проникновенную мелодию. Царица глубоко и печально вздохнула.

— Стража! — наконец повелительно крикнула она.

Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее телохранители с обнаженными саблями в руках.

— Уберите это… — Она махнула брезгливо рукой в сторону постели, ничуть не стесняясь своей наготы. — И позовите служанок, пусть вымоют меня.

Стражники с осунувшимися от бессонной ночи лицами привычно подхватили бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила пожирающий ее тело взгляд одного из охранников. Она резко повернулась в их сторону.