Антон Грановский - Гончие смерти Страница 40

Хлопуша обдумал его слова, вздохнул и заявил:

– Я всегда говорил, что голодный человек – самая легкая добыча.

5

– Не трогай его, – устало сказал Глеб. – Не бей.

Хлопуша, рыкнув что-то невразумительное, ткнул Довгуша кулаком в щеку и проворчал:

– Благодари Первохода, а то б я тебе…

Глеб подвигал головой, прижал ладонь к шее и поморщился.

– Дьявол… Совсем расклеился.

– У него при себе что-то есть, – сказал вдруг Хлопуша, пристально глядя на хмурого, молчаливого волхва.

– Что? О чем ты?

– Какой-то предмет, который помогает ему колдовать. Меня научили этому иноземные маги, когда мы странствовали с Рамоном по западным странам. Каждый из чародеев и ведьм имеет при себе вещь, которая называется фамильярус. В этой вещи заключен дух, помогающий тому, кто им обладает.

Глеб убрал руку от шеи, взглянул на Довгуша тяжелым взглядом и спросил:

– У тебя есть при себе такая вещь, колдун?

Довгуш с ненавистью посмотрел на Глеба и усмехнулся:

– Чепуха. Толстяк сам не знает, что говорит.

Хлопуша сжал пальцы в кулак и поднес его к носу волхва.

– Еще раз назовешь меня толстяком, колдун, и я…

– Погоди, – осадил его Глеб.

Несколько секунд Первоход молчал, разглядывая волхва, потом вдруг протянул руку и схватил Довгуша за нос костяшками пальцев. Тот открыл рот, чтобы хватануть воздух, и в то же мгновение Глеб сильно ударил его по зубам рукоятью кинжала.

Волхв закашлялся.

– Выплюнь! – приказал ему Глеб и подставил ладонь. – Ну!

Довгуш яростно сверкнул глазами, но подчинился. На ладонь Глебу упал бледно-розовый камушек.

– Что это? – удивленно спросил Хлопуша.

– Зуб, – ответил Глеб. – А в нем – камень. Это и есть твой фамильярус, маг?

– Отдай мне мой камень, ходок! – прорычал Довгуш.

Глеб вынул камушек из зуба, зуб отшвырнул, а камень поднес к глазам.

– Магический талисман… – задумчиво пробормотал он. – Надо же. И что за дух в нем заключен?

Паромщик усмехнулся.

– Неужели ты веришь в эти сказки, Первоход? Один костолом вставил мне в зуб этот розовый яхонт. Но лишь потому, что камень имеет большую ценность. Согласись: иметь при себе дорогую вещь – весьма полезно. Никогда не знаешь, куда забросит тебя судьба.

– Ты врешь, колдун, – пробасил Хлопуша, гневно сверкая глазами. – Первоход, позволь, я с этим разберусь?

Глеб на секунду задумался, потом кивнул.

– Давай. – И протянул яхонт здоровяку.

Хлопуша положил камушек на плоский камень, а другой выворотил из земли.

– Так говоришь, просто «дорогая вещь»? Сейчас поглядим, насколько она тебе дорога.

С этими словами Хлопуша поднял булыжник и сделал зверское лицо. Однако ударить по яхонту он не успел.

– Ваша взяла! – выдохнул Довгуш. – Я расскажу. – Одарив Глеба ненавидящим взглядом, волхв устало произнес: – Это не просто камень. Он – часть небесного тела, и в нем заключен дух, имя которого я не могу вам назвать.

– Почему? – нахмурился Хлопуша.

– Если я произнесу его вслух, дух, заключенный в камне, может рассердиться. И тогда плохо придется и мне, и вам.

Глеб нагнулся, поднял яхонт и сжал его в кулаке. Потом взглянул волхву в глаза и сухо спросил:

– Где ты его взял? Откуда у тебя этот камень?

– А ты не догадался? – Волхв усмехнулся. – Я думал, ты догадливей, ходок.

Глеб на мгновение задумался, и вдруг лицо его дрогнуло, а глаза потемнели и заблестели недобрым блеском.

– Чуднáя вещь, – выдохнул Глеб. – Этот камень – амулет из Гиблого места. Верно?

– Верно, – кивнул Довгуш. – Я выкупил его семь лет назад у ходока по имени Бобрыня.

Глеб холодно прищурился.

– Я знал Бобрыню. Он погиб в Гиблом месте. Взял на руки приблудившегося щенка, а тот вырвал ему кусок горла.

– Гиблое место не прощает ошибок, – спокойно напомнил волхв.

– Ты прав, – кивнул Глеб. Усмехнулся и добавил: – Я всегда говорил: у любого чуда ноги растут из Гиблого места. А теперь отвечай: ты хочешь, чтобы я вернул тебе чудной самоцвет?

– В этом камне – моя жизнь, – сказал Довгуш. – Я готов на все, чтобы вернуть его. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Утром мы пойдем в темницу, и ты внушишь охоронцам, что мы – посланники князя Добровола. Затем ты передашь им приказ князя.

– Какой приказ?

– Об освобождении одного из узников. Его зовут Рамон, и он толмач.

– Из Мории никогда и никого не освобождали, – хмуро проговорил волхв. – Убедить охоронцев будет трудно.

– И все же ты сделаешь это. Иначе не видать тебе яхонта, как собственной задницы.

Паромщик недобро усмехнулся.

– Умеешь ты убеждать, Первоход. Хорошо, я это сделаю. Когда мы выходим?

– Завтра в полдень. Хлопуша, – обратился Глеб к здоровяку, – у меня к тебе просьба. Не мог бы ты наведаться с утра в деревню и найти мне подходящую одежду? Я не хочу выглядеть оборванцем.

– Сделаю, Глеб, – кивнул Хлопуша.

– Под моими чарами любые лохмотья превратятся в парчу, – с ухмылкой заметил Довгуш. – Стоит ли терять время?

– Стоит. Расскажешь Хлопуше, как найти твою избу. Уверен, у тебя в сундуке припрятано немало роскошного барахла.

Сидя у костра, Глеб поднял руку и потрогал свое осунувшееся, заросшее бородой лицо.

– Дьявол… – тихо проговорил он. – Я забыл, что выгляжу, как может выглядеть только узник.

Лесана вынула из ножен свой витой кинжал и протянула Глебу.

– Острее этого кинжала не найти во всем вашем княжестве, – сказала она.

Глеб сорвал широкий лист лопуха и нагреб в него палкой золу из костровища. Затем поднялся на ноги и слегка покачнулся. Ноги еще плохо слушались его.

Лесана мгновенно встала рядом и поддержала его за локоть.

– Если хочешь, я доведу тебя до ручья, – предложила она.

– В этом нет необходимости, – отрезал Глеб.

– Тогда я просто буду идти рядом. Можно?

– Иди, если хочешь.

Глеб повернулся и медленно побрел к ручью. «Ну, дела, – хмуро думал он, чувствуя, как слабеют руки и ноги. – Еще год в Мории, и меня смог бы побить пятилетний ребенок. А травница ничего. Заботливая. Интересно, что она будет делать, когда я захочу отлить? Вызовется подсобить мне?»

Глеб представил себе эту картину и хмыкнул. Лесана бросила на него быстрый, внимательный взгляд.

– Все в порядке, Первоход?

– Да. В полном.

Впереди показался ручей. Дойдя до пологого берега, Глеб остановился и опустил на траву лист лопуха с золой. Затем потянулся к поясу. Пальцы были так слабы, что кое-как справились с узлом.

– Хочешь, я тебя раздену? – предложила вдруг Лесана.

Глеб покосился на нее…

– В другой обстановке меня бы твое предложение только порадовало. Но сейчас – извини.