Охотники Горелых земель 2 - Николай Львов Страница 41

Боан скрипнул зубами. Он ещё и издевается. Что ж, тогда Боан применит пару нечестных приемов. Что может быть веселее, чем гнущееся древко у секиры? Отшельник точно этого не ждёт.

Что-то свистнуло, и внезапно Боан упал на одно колено. Посмотрел вниз. Выстрелом того оружия ему оторвало ногу ниже колена.

Ловчие особи, торчащие из тела Отшельника, распрямились, с чудовищной скоростью швыряя его вперёд. В полете Ранф снёс Боану голову, впечатался ногами в грудь одному из офицеров, сломав ему почти все кости туловища, а двух оставшихся попросту порвал на куски червями-штыками.

На землю тяжело приземлился Базиль – из маски, состоящей из кожаных обрывков, торчали несколько его приживленных глаз. Лучший стрелок просвещенного мира внимательно следил за окрестностями. Он развеял свою двухметровую винтовку ещё на крыше, и теперь расслабленно держал два не менее впечатляющих калибром револьвера.

— Чего-то ты сегодня разогнался, – пожурил Коршун старого товарища. – Работаешь грязнее обычного.

— Слышал донесение от Рябиновки?

— Нет.

— Черведавы в получасе езды. Сообщение я получил около двадцати минут назад.

— Дерьмо, – сплюнул Базиль.

— Да уже нет, даже на руку, – возразил Отшельник, вырывая застрявший между пластинками брони-кутикулы нож. Лезвие до половины было в его крови. – Мы можем вывести свои подразделения. Надо только приставить пару выворотней к местному осведомителю. Как его, Эмиль, что ли?

— Эмиль, да.

— Угу, – задумчиво кивнул Ранф. – Тогда… Ссольи ракл нак ссоррн тау Эмиль.

Откуда ни возьмись прилетела маленькая черная птичка. С кивка Ранфа ее поймал Базиль. Прослушав сообщение, он сказал:

— Черведавы в городе, вступили в бой с Гладиатором.

— Пошли отсюда. Командуй вывод агентов.

Коршун взмахнул рукой, отправляя сразу дюжину птиц в полет.

— Шеф, куда дальше?

— Малогост, в Бранге. Следующая атака там.

— А она когда?

— На рассвете, – пожал плечами Ранф.

Коршун только вздохнул.

*****

Сорян, что не в среду, а в пятницу. Сдал в начале недели два экзамена подряд, находился в вегетативном состоянии.

Надеюсь, главка зашла. Если зашла – черканите коммент, влепите лайк, подпишитесь там. Обнимаю, целую, здесь же через неделю!

Глава 16. Тихое утро. Тихое ли?

Я проснулся довольно рано. Как и всегда, спал я в кошачьей форме. Времечко, отпущенное мне Лириным проклятьем, надо экономить, знаете ли.

Сначала я подумал, что это кошачьи закидоны – я уже привык просыпаться посреди ночи с диким желанием чего-нибудь (а иногда и кого-нибудь) сожрать, пошуршать бумажкой, поохотиться за заблудшей в комнату мухой… Ну, все мы знаем обычаи котов. Обычно я просто наворачивал пару кругов по комнате, Кот успокаивался и я мог лечь спать обратно, но не в этот раз. Я проснулся окончательно.

Дом еще спал – солнце только начало вставать. Сначала я решил не выходить из комнаты – посидел на подоконнике и понаблюдал за тихо поющими птицами, минут пять потягивался, разминался, немного, ради самого процесса, прогрелся, очень слабо запустил пару искорок – обычных таких, будто от костра. Потом наскучило. Запрыгнул к себе на стол и с трудом приоткрыл томик по обучению волшебству Инферно, который еще в незапамятные времена принес себе в комнату. Полистал. Прочел параграф про использование мощного импульса сухого жара. Впечатлился. Прочитал примечание про альтернативное использование плавления. Сделал себе заметку – допросить Гальзу, а то он давненько мне ничего нового не показывал, лишь раз в неделю мы с ним перепахивали задний двор во время тренировок. Потом мне снова наскучило, и я решил выйти, умыться и немного поиграть с Маю на заднем дворе.

Перекинулся, оделся, тихо умылся и почистил зубы, зашел обратно в комнату, разделся и снова перекинулся. А что, удобно мне так. Зубы-то чистые в любой форме, а в кошачьей мне как-то привычнее, да и потише я в ней перемещаюсь.

Первым делом побежал на кухню. Тихо, лампы не горят, шторы задернуты – мрачно, спокойно, только пыль в редких солнечных лучах пляшет и залетевшие в дом пчелы Призрака жужжат. На кухне тоже никого не было. Я огляделся, запер кухню изнутри, перекинулся и за пару минут соорудил себе нарезку из ветчины, пол-сосиски из рубленого мяса, пирожок с секретной начинкой и стакан холодного молока. Немного еды, в общем. Решалась эта проблема просто – я поел в кошачьей форме. Беру от жизни все в лучшем виде из возможных.

Как раз когда я допивал молоко, кто-то попытался открыть дверь. Она, естественно, не поддалась. Потом этот кто-то постучал. Я плюнул на свой спокойный завтрак и кое-как отпер дверь.

На пороге стояла Млакш – выворотень, потомок Сехка. Этот комок червей захватил тело тридцатилетней женщины, довольно потасканного внешнего вида – и морщины по лицу, и согбенная фигура, и шрамы на запястьях. Как объяснил Ранф, «сосуды» для новых выворотней подбирались из числа каторжан, чаще всего беглых. Таких изредка ловили в перевалочных пунктах Яблока, раскиданных по всей Белой долине. Вот и женщина, сейчас служившая домом для Млакш, была поймана таким же образом.

Любой несведущий человек будет видеть перед собой очень молчаливую и патологически спокойную кухарку, горничную или уборщицу. А вот я видел мертвые глаза с каким-то безумным голодом внутри. Ну, еще было нетрудно заметить с десяток красных извивающихся боевых особей, торчащих из предплечий Млакш. Выворотни всегда настороже.

Млакш смерила меня взглядом, больше пошедшим сушеной рыбе, внимательно оглядела кухню, запертое на ночь окно, изучила остатки моего завтрака.

— Ты запер? – наконец спросила она. Червей не убрала, что меня дико нервировало.

— Я.

— Действия?

— Перекидывался из кота в человека. Не хотел, чтобы меня увидели. Голым, – уточнил я. Кто знает, что творится в этой червивой голове. Еще мне казалось, что Млакш меня недолюбливала.

— Посторонние?

— Нет. Завтракал.

— Уходи. Буду готовить, – больше она на меня не смотрела.

Ну, что, а мне и не надо больше. Молоко я уже все равно не пил, а потягивал, лениво размышляя о своих планах на день.

Но в первую очередь Маю. Пойду, поищу его.

Краткий экскурс по дому окончился ничем. Маю нигде не было. Я пошел в сад, оставляя отпечатки лапок на свежем снегу. Маю не было и в саду. Его кокон под деревом Лайун, в котором он находился по ночам, пустовал. Значит, он где-то бегал.