Сергей Радин - Лёхин с Шишиком на плече Страница 41

Лехин вернулся к дорожке, с которой зашел в магазин, и на ней старательно потоптался от старого следа: шесть шагов вперед — шесть назад, и так несколько раз. Слава Богу, народа здесь в этот час немного. То-то бы поглазели на чудного типа, который шляется туда-сюда, словно не может решить, куда ему идти. Проезжающие по дороге машины не в счет. Их Лехин не стеснялся. Зато Тренер теперь вряд ли пойдет по тонкой нити следа налево, когда есть могучая тропа неуклонно вперед.

Когда Лехин последний раз возвращался, ему показалось, что фигура Тренера мелькнула за три дома от книжного. И Лехин заторопился по старому следу зомби, не желая, чтобы спину сверлили чьи-то почти мертвые глаза.

Эта улица славилась магазинами и магазинчиками. Некоторые из них время от времени исчезали, а на их месте неожиданно и незаметно появлялись новые. Дом у перекрестка единственный имел незыблемый "Книжный" с одного конца и вечную библиотеку — с другого. И дом этот состоял из двух частей, соединенных аркой, через которую довольно часто выезжали машины.

Прежде чем перейти дорогу, Лехин привычно пригляделся к арке. Машин не было. Но не было и привычной струйки людей, спешащих по своим делам, что было необычно. Двор-то у дома проходной. Удобная дорога на рынок пролегала именно здесь. Да и на остановку отсюда легче пройти. Весь микрорайон пользовался сквозным двором. А тут — пустыня.

Лехин даже сразу не понял, что его вдруг озадачило, отчего он столбом застыл. Отсутствие людей в самый деятельный обеденный час? Ну нет, вон идет полная тетка с двумя полными сумками, явно с рынка. "Пошагали дальше!" — приказал себе Лехин.

Но недоумение осталось и скоро переросло в нудное беспокойство: что-то изменилось здесь, но что? Стараясь заглушить странную тревогу, Лехин заставил себя думать о Тренере. Что с ним делать? Хотел к себе домой заманить, а сейчас вдруг подумалось, что ближе к вечеру, ласковому теплому вечеру, улица запестреет гуляющими, и это будет большой риск: вести по людной улице живую машину для убийства. А если Тренер наткнётся на какую-нибудь группу агрессивно настроенных подростков? Он ведь дороги не уступит. И это будет достаточный повод для драки. А кто его знает, станет ли драться Тренер с чужаками, которые не несут на себе чужого следа? Вот закавыка-то… Может, завалить зомби куда-нибудь в кусты, где никто не увидит, и сунуть ему в рот шприц без иглы. Но. Святая вода безукоризненно выполнит свою миссию, да ведь душа-то Тренера останется при теле, и куда она его заставит идти?.. Лучше не думать…

Уволокут беднягу в "Скорую" и — что? Не худший вариант, между прочим…

Лехин наконец сообразил, что его смущает и тревожит. Когда небо сплошь в темных грозовых тучах, любой ощутит беспокойство. Странно. Из дома он вышел в солнечный свет и в чистейшее синее небо. Опять синоптики лапшу на уши навешали со своим "преимущественно без осадков"? Или вот эта темень и бесконечные, размазанные облачные волны, вот этот вкрадчивый ветерок, пока невинно вздымающий пыль и мелкий сор, как раз и относятся к "преимущественно"?

Со слухом тоже что-то не то. Куда делись воробьи? Пешеходная дорога, по которой шагал Лехин, вела по нескольким микрорайонам. Когда-то давно ее обсадили шиповником, боярышником и еще чем-то, чему Лехин названия не знал. Сначала, до района Южного Бульвара, он шел между кустами, кое-где буквально звенящими от воробьиного крика. Здесь — тишина. Там — по асфальту бегали деловитые голуби. Здесь — только шелест рваной бумаги по земле.

"Распсиховался! — сердито решил Лехин. — Правильно все. Перед грозой вся птица прячется. А ты уж готов напридумывать черт те знает что! В обычных ситуациях увидеть — как это называется? — пророческие знаки? Знамения? Не отвлекайся. Еще о постороннем начнешь задумываться, когда с насущным не кончил". Он велел себе сосредоточиться на глазах "помпошки", хотя уже было ясно, что никуда сворачивать не придется.

А отвлекаться все-таки хотелось. Например, на поздние цветы шиповника. На холодный сладкий аромат, видимо, усиленный предгрозовой погодой. Ветер опахнул разгоряченное до пота лицо. Лехин вдохнул глубже, наслаждаясь запахом, напоминающим о весне. И — брезгливо сморщился; порывом донесло еще один "сладкий" аромат — вонь от гниющей плоти. Слева. Где кусты гуще. Притворяться, что срочно понадобилось что-то сделать возле этих кустов, не пришлось. Ни сзади никого, ни впереди. Поэтому Лехин просто раздвинул ветви. В тот миг, когда он стал наклоняться над кустом, он сообразил, что увидит. "Шишик мертвых видел", — сказали домовые.

Чуть дальше корней шиповника лежала черная псина. В общем-то, слово "лежала" ей не подходило. Собаки лежат, если спят или отдыхают. Лежат и дышат. Эта — всем телом обвалилась, откинув голову, и ровным гудом гудели над ней мухи.

Лехин резко отпустил шиповниковые ветки. Смотреть на собаку, погибшую не от старости, всегда тяжело. Ему захотелось побыстрее пройти дорогу с кустами и выйти на оживленное место перед следующим домом. Место, сплошь заасфальтированное. Без кустарника, скрывающего смерть.

Но тут заартачился Шишик. До конца дома с "Книжным" оставалось шагов двадцать, когда "помпошка" вылезла из кармана и так напряженно распахнула пасть, что даже хозяин понял: Шишик изо всех сил вопит. А чтобы Лехин точно знал, что его пассажир вопит, Шишик для верности крепко пинал карман.

— Чего тебе надо? Я что — не так тебя понял? Здесь и свернуть некуда. Разве только опять в кусты? Зачем?!

Но Шишик захлопнул пасть и мрачно таращился на кустарник, откуда нагло и победно торчала потемневшая от старости крапива.

— Мне обязательно туда смотреть? Шишик, я на первую псину хотел посмотреть, потому что запах был непонятный. Второго раза мне не надо. Времени в обрез!

"Помпошка" уставила на Лехина желтые глазища и демонстративно пнула в пуговицу. Лехин вздохнул, огляделся и снова нагнулся над кустом.

Рыжая собачонка-лисичка моргнула на него слезящимися глазами и проскулила что-то жалобное. Вокруг нее сидели три кошки — серая, белая и черная. Будто сторожили.

— Эй, Рыжик! Ты-то как уцелел? Пойдешь со мной? Я тебя выведу.

На подбадривающий голос собачонка с готовностью выскочила из-под куста и прижалась к ноге Лехина. На худущей шее болтался новехонький ошейник с металлическими клепками.

— Чья-то, да? Сбежала погулять, да не в то месте. Эх, бедняга… Ладно, пошли.

Кошки не дрогнули, остались в кустах. Лехин еще недоуменно подумал, что вид у них очень уж спокойный и не забыть бы у домовых спросить, что это значит. Собачонку он взял на "поводок" — отыскал в сумке веревку (он теперь запасливый!) и привязал к ошейнику. Подопечная не возражала, смирно семенила у самых ног, а "помпошка" то и дело свешивалась с Лехина снисходительно поглазеть на нечаянного спутника.