Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст Страница 41

Он снова мотнул головой:

— Нет, слово повелителя — закон.

Я вздохнул:

— Ну, у нас и закону не шибко подчиняются, но… ладно уж, а то совсем что-то меня базовые либеральные ценности задолбали, в кого только не превращаюсь… Ты можешь сказать, куда я попал?

Он ответил с готовностью:

— В мир людей!

Я буркнул:

— Да ну? Вот никогда бы не подумал. Ладно, будем разбираться. Слушай, тут некая сложность… На той стороне океана я сам как бы демон. В том смысле, что могу превратиться в птицу, ну, почти птицу, и подняться в воздух. А здесь, увы, как-то не. Что посоветуешь?

Он вспикнул:

— Я?

— Ну да, ты же местный. Або, можно сказать, или тузя.

— Тузя?

— Тузем, — пояснил я, — или аборигент. Так уважительно зовут местных жителей.

Он помотал крохотной головкой.

— Я ничего не могу советовать! Я маленький! Я слабенький! Я ничтожненький!.. Я ничего не знаю и не умею!

Я возразил подбадривающе:

— Ну да, ну да!.. А все остальные демоны только через тебя общались, забыл?

Он завис передо мной, трепеща крылышками, мордочка страдальчески испуганная, потом вдруг быстро начала переходить в ликующе радостную.

— А-а-а, — донесся его писк, — мои сородичи все время спрашивают, когда мой повелитель появится!

Я спросил настороженно:

— С какой целью?

— Ты им очень нужен! Разреши открыть то полуокно?

Я зябко повел плечами.

— Да как-то мне общаться с демонами… неуютно. Но если так жизненно важно, то я, как гуманист и в некотором роде защитник природы…

— Спасибо, мой повелитель!

Я не успел договорить, что еще не разрешил, а могу разрешить на определенных условиях, но уже прямо передо мной возникла полупрозрачная стена, приобрела матовый оттенок, появилось окно и быстро расширилось во все стороны так, что ничего, кроме него, не осталось.

Вспыхнул яростный свет, я ощутил себя в недрах пылающей звезды в сто тысяч раз ярче Солнца. Вокруг кипящая плазма, а из глубин, где рвутся и сливаются воедино пространство и время, выстреливаются протуберанцы, каждый из которых способен сжечь всю Солнечную систему.

Сердце мое остановилось, в черепе только одна мысль, как же я все это выдерживал в прошлый раз, вот уж был прижат, так прижат, а сейчас живу почти беспечно, вот и тряхнуло…

Пылающий ад ежесекундно меняет очертания, я чувствовал, что демоны уже стягиваются с той стороны этого экрана, но пока не мог их вычленить в этом багровом месиве.

Серфик пропищал у меня над ухом:

— Они спешат к тебе, мой повелитель!

Я не решился ответить, чтобы даже он не услышал, как срывается и дребезжит мой голос.

Весь громадный экран стены все чаще перечеркивают чудовищные сгустки огня, что уже и не огонь, а нечто более страшное, в чем сгорает даже сама материя. Хвостатые кометы на мгновение замирают с той стороны и как бы всматриваются, а затем даже не исчезают, на их месте оказываются не менее ужасающие существа.

Серфик пискнул:

— Мой повелитель, они здесь. Заговори с ними. Они не могут первыми.

Я кивнул, собрался с духом и спросил почти не дрожащим голосом:

— Что вы хотели?

Из звездных недр выметнулся рассыпающий искры шар, разросся, я услышал шипящий голос:

— Господин, возьми нас в слуги!

Я собрался с духом и ответил сухо:

— Нет.

Шипение стало громче:

— Господин, мы умоляем…

— Нет, — ответил я резче и сам удивился, как быстро приходим в себя, когда нуждаемся не столько мы, сколько в нас. — Когда я просил помочь, где вы были?.. Даже пальцем… или что у вас там, не шелохнули. Откликнулись те, кто поверил! Их было мало, почти все они погибли, а потом возрождались в страшных муках. Потому их свобода заслуженна!..

Демон на миг исчез или просто поменял форму, шипение раздалось с того же самого места:

— Мы помним твои слова, когда ты освободил их, а нас не захотел принять…

— Ну так чего еще? — спросил я.

Рядом возникла белая длящаяся вспышка, голос прозвучал такой, словно со мной говорит быстро сгорающий бенгальский огонь:

— Над нами нависла опасность. Где-то в руинах отыскали библиотеку, а там в одной из книг тысячи наших имен. Уже многие с горестными криками исчезли, чтобы никогда больше не вернуться, а остаться бессловесными рабами чародеев. Мы дадим тебе наши имена, назови их…

— Чтобы стать вашим хозяином? — спросил я саркастически. — Да, это настолько соблазнительно, а я слабый, что сразу говорю — нет!

Демон прощелкал часто и звонко:

— Ты нас спасешь!

— У вас всего лишь поменяется хозяин, — сказал я упрямо.

За стеной поднялся ураган, словно ядро нейтронной звезды превращается в сверхновую, вспышки стали настолько частыми, что слились в одну, существа выныривают из красной бездны, я едва успеваю улавливать длинные или массивные тела, некоторые вроде гигантских червей размером со змея Ермунгарда, но большинство возникают просто в виде вспышек, хотя, думаю, тела их достаточно вещественны, это мое зрение не ухватывает всех форм из-за узости диапазона человеческого зрения.

— Нам лучше такой хозяин, — прощелкал бенгальский огонь. — Все знают, что ты сдержал слово и отпустил на свободу всех демонов, что помогли тебе! И теперь все мы жалеем, что тогда не поверили и отказали тебе. У нас к тебе просьба…

— Ну-ну?

Вперед выдвинулся раскаленный добела демон, небрежно раздвинув других, прорычал так мощно, что, думаю, даже на дальних концах их мира его услышали:

— Мы останемся твоими слугами, пока не заслужим свободу.

Я покачал головой:

— Прогадаете. Я не собираюсь пользоваться вашими услугами. Ну… разве что в самом крайнем случае.

Он рыкнул еще мощнее:

— Мы будем жить в ожидании этого случая. А в остальное время ты можешь позволить нам вернуться в наш мир, если не собираешься пользоваться нашими услугами… постоянно.

Я уже набрал в грудь воздуха, что отказаться, затем мелькнула мысль, что таким образом они попросту спасаются от тех настырных магов, что днями и ночами роются в древних записях, стараясь там обнаружить их зашифрованные имена.

А если вызову только для того, чтобы принять их клятву верности, а затем отправлю обратно в их родимый ад, они будут и спасены, и в то же время избавлены от ужасающей их участи рабов, когда самодовольные колдуны превращают их в либо в каменных львов, лежащих у входа, либо в барельефы, и затем бахвалятся перед другими чародеями.

— То есть, — повторил я в раздумье, — вы хотите, чтобы я назвал ваши имена и тем самым превратил вас в послушных рабов?