Гай Юлий Орловский - Патроны чародея Страница 42

Фицрой спрятал кинжал с серебряным лезвием в потайное место в поле камзола.

   — Я даже не предполагал, — буркнул он, — что магия Рундельштотта… такая изощренная. А какой овечкой прикидывается!

   — Уходим, — сказал я. — Скоро тут могут появиться всякие… как только увидят чародея мертвым. Должны же начаться поиски?

Он хмыкнул.

   — Будут искать там же во дворе. А досюда целая миля! Или в твоем королевстве… иначе?

Я ответил нехотя:

   — В моем нас бы сразу шарахнули… чем–то тяжелым. Потому там, вот так выстрелив, сразу же перебегают в другое место подальше. Понимаешь, направление можно рассчитать, увидев, в какой позе лежит! А сейчас там даже дырки в досках, дурак догадается.

Он покачал головой.

   — В страшном мире ты жил. Ладно, давай уходить. Все равно уже все сделали. Или не все?

   — Все, — заверил я. — Просто отвели угрозу в будущем.

   — Я пойду за конями.

   — Нет, — сказал я, — там могут смотреть в нашу сторону. Я лучше отползу с мешками.

   — Вместе отползем, — сказал он нехотя, — хотя ты перегибаешь. Сильные колдуны вообще–то редкость, а ты ведешь себя так, словно они тут прям сидят друг на друге.

   — Осторожность, — ответил я, — мать отваги.

Глава 7

На другой день, возвращаясь по той же дороге, перешли реку, разделяющую королевство Нижних Долин и Уламрию. Фицрой заметно повеселел, перестал оглядываться.

   — Это уже твои земли, знаешь?..

   — Что–то их много, — буркнул я.

   — Какой ты скромный! А всем всегда мало…

   — А мне много, — отрезал я и посмотрел на него с подозрением. — Что, попался?

   — Где попался? — спросил он быстро. — Почему попался? Ничуть не попался!.. У меня просто никогда никаких сел и не было!.. Давай заедем по дороге, полакомимся молодыми перепелочками.

   — Ты о ком? — спросил я. — Знаешь, я раньше о себе думал, что весь из дури, но вот смотрю на тебя и ужасаюсь, какой же я серьезный, оказывается… И даже, стыдно сказать, нравственный. Ты хоть слыхал о таком слове?

   — Нет, — ответил он с интересом. — А что это?

Я отмахнулся.

   — Ладно, не важно. Большинство знает, но не выполняет. А есть такие, что не знают, но такие нравственные, противно даже…

Он хохотнул.

   — Да ты просто чудо!

   — Знаю, — ответил я настороженно, — но если похвалил ты, то пора начинать бояться.

Он расхохотался, конь под ним с огромным удовольствием перешел в галоп, даже взвизгнул, как поросенок, а мой тут же ревниво бросился вдогонку, не желая уступать.

После короткой, но веселой скачки по гребням холмов рассмотрели внизу в долине отряд в дюжину всадников под знаменами Уламрии. Впереди пара явно глердов, богато и красиво одеты, за ними мужчины попроще, но с топорами и копьями, а за ними тянутся с десяток молодых женщин, связанных одной веревкой, что прикреплена к седлу последнего из всадников.

Отряд возвращается веселый и довольный, вскоре до нас донесся веселый гогот, смешки, но спустя пару минут я расслышал и женский плач, жалобный и безнадежный.

Фицрой сказал с интересом:

   — И как? Выступим на защиту?.. Эти уламрийцы возвращаются с добычей!

   — А земля точно моя? — уточнил я опасливо. — И те люди, что женщины, тоже мои?

   — Точно–точно!

   — Эх, — сказал я с тоской, — ну что ты за друг, мог бы и соврать… Как же достало… Еще не успел как следует, а уже достало!.. Ты не ошибся? Точно?

Он кивнул, на его жизнерадостном лице я рассмотрел неподдельное сочувствие.

   — Типичный набег на соседа, — сообщил он. — Уже знают, что в соседнем глердстве сменился хозяин.

   — И что?

   — И наверняка дознались, — пояснил он обстоятельно, — что у тебя нет могущественной родни, которая может собрать огромное войско и в отместку разорить их села. Это вообще–то в первую очередь всегда узнают.

Я прошипел зло:

   — Тогда придется… Покой нам только снится!..

   — Хорошие слова, — одобрил он с удовольствием и потрогал рукоять меча. — Очень даже мужские.

   — Думаешь, — сказал я зло, — мне нравится защищать кого–то?.. Да на хрен оно мне… Но раз уж это как–то на моих хиломогучих плечах, и все смотрят на меня, как щенки на маму… блин, что я могу сделать, как не?

Он молча смотрел, как я поспешно соскочил и торопливо снял мешок, сам покинул седло и помог вытащить упрятанные в тряпочку оставшиеся патроны.

Я быстро–быстро установил винтовку на передних растопыренных ножках, заднюю не стал откидывать, стрелять придется часто, торопливо развернул тряпку с патронами.

Всматриваясь в окуляр, я напоминал себе, что здесь расстояние в четыре раза короче, чем до башни чародея, и я стремлюсь попасть не в спичечную головку, а посеять панику в рядах противника.

Пуля идет со скоростью в три Маха, идет беззвучно, выстрел донесется только через десять секунд, а его никак не свяжут с гибелью людей.

В магазине десять патронов, это значит, небольшой отряд будет уничтожен раньше, чем донесутся выстрелы.

   — Начнем, — сказал я злобно.

Всадники уже проехали мимо. В прицеле вижу только их спины, да еще идущих сзади пленниц. Стрелять придется поверх их голов, но, к счастью, мы с Фицроем все еще на взгорье.

В прицеле появилась спина заднего всадника. Я едва не нажал на спуск, но передумал и поймал в прицел затылок вожака, затем для верности чуть опустил, все–таки двигающаяся цель…

Выстрел тряхнул руку, я тут же передернул затвор, дослал патрон и, припав в окуляру, поймал в прицел на этот раз заднего, а их вожак в это время медленно валился с седла.

Третью пулю засадил в грудь самого крупного мужика, что развернулся в нашу сторону. Широко распахнутый рот уже перекошен в командном крике, его просто отшвырнуло на конскую шею, почти выдернув из седла.

Фицрой повизгивал в восторге:

   — Какие удары… Какие удары! Словно конь копытом… Ухты, этого насквозь…

   — Там всегда насквозь, — прошептал я, — с такого–то расстояния…

Рука почти автоматически досылала новый патрон, я ловил в прицел новую мишень, выстрел, Фицрой уже подает вторую коробку, сберегая ценные мгновения.

Вдруг он насторожился, быстро сунул мне весь ящичек и, выдернув меч из ножен, шагнул вперед.

Я нажал на спусковую скобу, вскочил, выхватывая из кобуры пистолет. С конским храпом и топотом кусты распахнулись.

В нашу сторону с низины выметнулись пятеро на разгоряченных лошадях. Мой пистолет задергался в ладони от частых выстрелов. Эти дураки не знают, что нужно уклоняться, прут великолепными мишенями, я стрелял и стрелял, наконец услышал крик Фицроя: