Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host" Страница 44

«Господина Данталиона заинтересовала её кровь».

«Способный маг?»

«Скорее искательница. Её привёл господин Джонатан».

«Я чувствую магический след, исходящий от неё».

«Способный…»

Бормотания стихли так же неожиданно, как и настигли её. Кит, задрав голову и простонав что-то о том, что он ненавидит экстренные собрания, всё же поплёлся за Шераей и Гилбертом. Джонатан, подтолкнув Пайпер в спину, сказал, чтобы она шла вперёд.

Ноги были ватными. От круга, в котором они оказались, пройдя через портал, вперёд тянулась выложенная цветными плитами дорожка. По обе стороны от неё расположились громадные колонны, уходившие в высокий потолок. Там, переливаясь всеми цветами, плыли картины, похожие на те, что Пайпер видела в особняке. Но на этот раз они были более масштабными, таинственными и яркими, словно вытканными из сияющих нитей, которые простирались на не имеющим краёв потолке. Пайпер проследила за тёмной частью потолка с картинами и заметила, что он начинается там, где в зале был расположен круг с символами. Остальная часть потолка в зале была совершенно обычной, белой, без каких-либо движущихся картин. А эта часть… Эта часть источала магию.

Пайпер насчитала двенадцать пар колон. Вокруг верхушки каждой, тонущей в темноте, ветвились узоры. Иногда они, подрагивая, тянулись к центру и сплетались в причудливые узоры, круги и, как показалось Пайпер, магические символы. Некоторые получившиеся рисунки, распадаясь в сверкающую пыль, формировали новые очертания, до безобразия похожие на человеческие. Пайпер застыла на месте, следя за тем, как очередной круг распался, а его части, вновь став нитями, стали оплетать своеобразный «каркас», образовавшийся из других нитей. Сначала появилась мощная фигура, затем, судя по очертаниями, доспехи, и самым последним — длинный, сияющий золотыми искрами меч, рассекавший только что сформировавшийся магический символ.

— Это… — осторожно начала Пайпер, внимательно прослеживая дальнейший путь нитей, ещё недавно бывших очертаниями неизвестной фигуры. — Это тоже магия?

— Одна из самых простых, — даже не останавливаясь, бросила Шерая. Между колоннами с одной стороны было как минимум два метра, а женщина отдалилась от Пайпер на расстояние шести колонн, но при этом её голос донёсся без единого искажения.

— Иллюзорная, — пояснил Джонатан, томно вздохнув.

— Ага, иллюзорная, — нехотя согласилась Шерая, будто само признание такой магии было для неё тяжким испытанием. — Была создана с помощью чар фей. В результате мы имеем то, что ты видишь. Это напоминание о том, ради чего мы все сражаемся.

— Ради рыцаря с золотым мечом? — с расстановкой уточнила Пайпер. Она прекрасно понимала, что не знает сигридцев и их культуру и историю достаточно хорошо, но… иллюзорная магия, напоминавшая им о рыцаре? Это действительно было чем-то странным.

— Вообще-то, это был Эквейс, — шепнул Кит, идущий рядом с Пайпер. — Первый Святой рыцарь, после смерти ставший богом и покровителем всех воинов.

— И его изображение здесь, чтобы… напоминать нынешним рыцарям, ради чего они сражаются?

— Здесь изображены все боги, — всё тем же тоном ответил Кит. — Алтари бы приманивали демонов, так что сигридцы отдают дань уважения богам другими способами. В большинстве своём — через искусство. Сигридские боги любят искусство.

— А ещё их любит король Джевел, — вмешался Джонатан. — В его дворце куча мест, посвящённых богам. Когда тебя туда пригласят, ты обязательно всё увидишь.

— Когда? — недоверчиво переспросила Пайпер. Она-то, наивная душа, всё ещё пыталась надеяться на «если».

— Конечно, у тебя будет время подготовиться к этой встрече, — продолжил Кит, сложив руки за спиной. — С королём Джевелом дела вести проще, чем с его сыном, так что не переживай. Принц редко посещает собрания, предпочитая отсиживаться во дворце или ещё где-нибудь, где ему никто не будет мешать.

— Но вот своей капризностью он может сравниться с королевой Ариадной, — вновь вмешался Гилберт. Замерев у последней пары колонн он, игнорируя строгий взгляд Шераи, ждал, когда они подойдут. — Королева Ариадна любит, когда ей выказывают уважение и почтение. Не сказать о том, как прекрасно она выглядит, — самоубийство. Всегда помни, что её глаза красивее самого драгоценного камня во всех мирах. Благодаря её чарам они, к слову, могут заглянуть тебе в душу. В буквальном смысле.

— А ещё она постоянно опаздывает, — с нотками стали в голосе произнесла Шера, — но ненавидит, когда опаздывает кто-то другой. Если ты появился позже королевы, считай, что ты труп.

— Божечки, — простонала Пайпер, остановившись возле последней пары колонн. — Давайте уйдём, пока не поздно? Я вопросы и в другой раз могу задать.

— Спокойно, — поспешил успокоить её Гилберт, — не всё так страшно. Правила очень простые…

— Со старейшинами старайся не спорить, — перебил его Кит. — Если они в чём-то ошибаются, задай какой-нибудь наводящий вопрос, который подскажет им, что они думают не в том направлении. А когда они дойдут до сути, скажи, что ты с ними согласна.

— Когда обращаешься к королеве Ариадне, — напомнила Шерая, — всегда говори «Ваше Величество».

— К королю Джевелу можешь обращаться просто по имени, — добавил Джонатан. — Он не любит формальности, а вот его сын не станет тебя слушать, если ты не обратишься к нему так, как должна.

— На шутки Данталиона внимания не обращай, — вновь сказал Кит.

— Рыцари будут следить за тобой и без нашего приказа, — произнёс Джонатан, постучав себя под подбородку.

— Ты, возможно, будешь чувствовать, как магия давит на тебя, — отчеканила Шерая. — Это барьеры, охраняющие и маскирующие это место. Первое время они могут сводить с ума, но после ты…

— А можно я уже хоть что-то скажу?! — громко произнёс Гилберт, нахмурившись.

Пайпер, до боли сжав кулаки и закусив нижнюю губу, едва успевала переводить взгляд от одного собеседника до другого. В её голове только-только укладывалось первое предостережение, когда звучало уже второе, а следом за ним и третье. Шёпот в голове не отступал, без конца повторяя их. И Гилберт, довольно наглым образом вмешавшись в озвучивание предостережений, на несколько мгновений заглушил навязчивый шёпот. Пайпер смотрела на него, ожидая, что и он скажет что-нибудь важное, но Гилберт молчал. Он хмурился, кусал нижнюю губу, то сжимал, то разжимал кулаки, словно сам не понимал, что должен делать. Было в его поведении что-то, что напоминало Пайпер капризного ребёнка, которому никто не уделяет внимания.

Гилберт издал какой-то странный звук, похожий на рычание, и, сверкнув кристально-голубыми глазами, направился к массивным дверям. Вырезанные на белом дереве линии вспыхнули, разбежались в разные стороны, убрав рисунок с замысловатым замком, и без единого звука распахнулись.

— Это тоже магия, — сказал Кит прежде, чем Пайпер успела открыть рот. — Двигайся, Первая. Не заставляй нас ждать.

Кит говорил так, будто был самой важной персоной на этом собрании. Но когда он коснулся её, подтолкнув в спину, Пайпер что-то почувствовала. Не мгновенно возникшую глубокую любовь, молнией пронзившее всё её существо, нет. Она почувствовала волнение, страх и неопытность, которые окружали Кита. Они буквально впитались в него, проникли под кожу и засели в мышцах и костях. Широкая улыбка Кита мгновенно стала для Пайпер маской, которую он не на мгновение не снимал. Встретившись с ней взглядом, искатель улыбнулся ещё шире.

Значит, он боится этого собрания так же, как и она? Но почему? Не он ли говорил, что он лучший искатель во всём Ордене? Или есть что-то такое, о чём присутствующим на собрании лучше не знать?

Возможно, он просто чувствовал себя не в своей тарелке. Вокруг если не бессмертные, то долгоживущие иноземцы, часть из которых обладает магией, другая — чарами, а третья — какой-то силой, о которой Пайпер ещё ничего не знала. Даже Джонатан, глава Ордена, знал и умел больше него. А он — обычный парень, землянин без капли сигридской крови в жилах, каким-то образом «открывший глаза». Всё внутри него кричало о том, что он здесь не к месту. И Пайпер казалось, что понять это ей помогла магия, дремлющая в ней. Шёпот в голове стал громче. Может, это было лишь её воображение, но на несколько мгновений неразборчивое бормотание слилось в одно слово, звучавшее эхом.