Александра Лисина - Некромант на свободе Страница 44

Я едва не пропустил ее бросок, отвлекшись на охранное заклинание! Сломал об нее ноготь! Оцарапался о заново отросшую хвостовую иглу! Едва успел принять противоядие! С досады на такой промах принялся препарировать бешено извивающуюся тварь прямо в кабинете, чтобы разобраться, откуда она взяла силы на восстановление и как сумела противостоять моим чарам! Намусорил! Испачкался снова! Отыскал одно крайне любопытное заклятие, внедренное личом прямо в тело агонизирующей твари! Долго с ним разбирался и, как назло, опять не уследил за дрянной «зайкой», активность которой напрямую была связана с работой этого треклятого заклятья! Наконец, истратил почти все силы на то, чтобы погрузить издыхающую нежить в некое подобие стазиса, дабы разгадать эту загадку чуть позже, на свежую голову! С трудом оторвался от секционного стола, едва не начав клевать носом прямо там. Обругал последними словами свое слабое человеческое тело. Но смирился. Отступил. С еще большим трудом доплелся до постели и всего два часа как уснул! А тут какая-то гадина вздумала меня разбудить?!!

Гр-р-р!

— ЧТО ТАМ ТАКОЕ?! — рявкнул я, содрав с себя одеяло и метнувшись к испуганно затрепетавшему зеркалу. Но увидел там всклокоченное нечто с бледным лицом, темными кругами под глазами, дико горящими зрачками на фоне покрасневших белков… в белом, правда, очень коротком саване и с тощими голыми ногами… и так же зло оскалился: — Кто пустил сюда вурдалака?!

Отражение оскалилось мне в ответ и почти сразу состроило недоуменную морду.

— А… это ж я, — немного успокоился я, нервным движением приглаживая торчащие во все стороны лохмы и оправляя помятую ночную сорочку. — Тогда ладно. Вопрос снимается. Покажи, что творится во дворе и откуда взялся весь этот гам. На нас что, напали?

Зеркало жалобно всхлипнуло и пошло мелкой рябью.

— Нет, хозяин. Это просто ваши прутья привезли.

— Какие еще прутья?!

— Для решетки. Замковой. Той, которую погрызли нежити.

Я на мгновение замер.

— Ах, этой решетки… — дошло до меня с некоторым запозданием. Как же, как же, помню я ту дыру, которую проделал некро-голем и демон знает кто еще, пока тут хозяйничал лич. Я ее вроде еще в первый день велел снять и заказал материал для новой. Кузнец у нас теперь есть, заменить прутья сумеет. Но демоны его раздери… — Почему они приперлись сюда ТАК РАНО?!

Харя на раме виновато скукожилась.

— Простите, хозяин, дык ведь полдень уже…

— Как, полдень? — недоуменно моргнул я покрасневшими от недосыпа веками.

— Вот так… вы проспали все утро. Лиш уже два раза приходила, но не сумела вас добудиться. Вода в кувшине тоже давно остыла. А завтрак — на столе. На тот случай, если вы вдруг проснетесь до обеда.

Я машинально перевел взгляд на небольшой столик возле дальней стены и, обнаружив на нем плотно закрытый крышкой поднос, тяжело вздохнул.

Демон… почему у меня такое впечатление, словно по мне потопталась вся нежить из окрестных лесов? Ноги дрожат, пальцы на руках тоже трясутся, как у какой-нибудь пьяни, в глаза как песка насыпали, во рту поселился мерзостный привкус… это я что, все-таки отравился или же человекам всегда так трудно из-за слишком короткого сна?

Обреченно вздохнув, я поплелся умываться, кривясь всякий раз, когда снаружи раздавался металлический лязг и грохот выгружаемых прутьев. Понятия не имею, сколько их там привезли, но по моим ощущениям из такого количества лома можно было сплести несколько клеток для особо буйных тварей. Причем двойных. С запасом. С жердочками для крылатых экземпляров, железными поилками, лежанками, когтеточилками и обильными завитушками на дверцах.

— Пора закрывать портал, — буркнул я, потянувшись к подносу с едой. — А то обнаглели — уже даже не предупреждают, когда и что завезут. А я тут, понимаешь, страдай…

— М-М-У-У-У-У! — вдруг согласились со мной снаружи, издав страдальческий вопль, который раскаленной иглой вонзился мне в мозг. — М-У-У-У! МУ-У-У-У-У-У-У… МУ!

Вздрогнув от неожиданности, я выронил крышку прямо на поднос и тут же скривился от нового лязга. При этом умудрился зацепить сперва стакан с морковным соком, расплескав его содержимое, а затем и тарелку с яичницей, попав краем крышки самой кромочке, отчего гадкая посудина буквально подпрыгнула и охотно швырнулась в меня своим содержимым.

На безупречно белой сорочке расплылось два желтых пятна.

— Да чтоб вас…! — простонал я, стряхивая с себя яичницу.

— Му-у-у-у! — снова недовольно заревели за окном, видимо, из солидарности. Причем уже не на один, а на несколько десятков голосов.

— Бе-е-е! — раздалось еще более недовольное следом.

— И-и-го… — нагло вторил им дружный конский ржач, от которого меня просто перекосило. А потом снова грохнуло железом и кто-то негодующе заорал, но голос безнадежно потонул в разразившейся жуткой какофонии, которая даже меня едва не вынудила поспешно заткнуть уши руками.

Плюнув на завтрак, я злобно содрал с себя испорченную сорочку, наспех переоделся в первое, что попалось под руку, и, раздраженно хлопнув дверью, направился вниз — требовать объяснений.

Аккуратно преодолев два лестничных пролета зияющей дырами лестницы, у которой пока не было нормальных перил, я выбрался в холл. Никого там не обнаружил, кровожадно огляделся и, услышав звяканье посуды на кухне, решительно направился в ту сторону.

Обычно я тихий. Правда. Но есть две вещи, которые я и пятьдесят лет назад не переносил, и сейчас не терплю: это ранняя побудка и ничем не оправданный шум. Я и так проявил безграничное терпение, когда разрешил использовать свою телепортационную арку, как средство для быстрой переправы людей и инструментов, а замок — как проходной двор. Но этим утром мое терпение закончилось. И кто-то должен будет за это ответить.

От сочного пинка новенькая дверь на кухню распахнулась с такой силой, что еда не зашибла некстати собравшегося на выход пацана, которого вчера Лиш представила как нового посыльного. Тот едва успел отскочить и тут же с придушенным воплем шарахнулся прочь, завидев мою перекошенную физиономию. На звук обернулся и здоровенный детина, колдовавший у очага. Тоже меня увидел. Побелел, как полотно. И неосторожно выронил чугунный котел, который как раз прилаживал над огнем, отчего из посудины выплеснулась холодная вода и со злобным шипением залила очаг до основания.

Кухню мгновенно заволокло густым дымом.

Свирепо выдохнув, я одним движением развеял вокруг себя белую завесу и мрачно оглядел вжавшихся друг в дружку слуг.

— Ну? — не обнаружив поблизости других собеседников, хмуро осведомился у мелко трясущейся парочки. — И как это следует понимать?