Мартин Скотт - Фракс и ледяной дракон Страница 45

Ищу в кладовке пиво. Пива там нет. Арикдамис явно отказывается пополнять запасы в кладовой, пока я нахожусь в его особняке. Плохой способ привечать гостей. Тащусь наверх, неожиданно сокрушённых страшным наплывом печали. Я должен был сидеть в «Секире Мщения», пить пиво и обмениваться байками с Гурдом. Я скучаю по Гурду, этому старому туземцу. В проходе встречаю Лисутариду.

– Фракс. Чего такая кислая мина?

– Скучаю по Гурду. И по «Секире Мщения». И по питию пива с друзьями.

Лисутариде удаётся выглядеть участливей, чем можно ожидать.

– Раздели питие вина со мной, – предлагает она.

Так сильна печаль моя, что я не способен даже изобразить воодушевление.

– Я – настоль скверная замена? – спрашивает кудесница.

– Ты не скверная замена, Лисутарида. Но я нуждаюсь в пиве в кабаке. И в мужах для обмена военными байками.

Чародейка смеётся, не зло.

– Я тоже скучаю по старым друзьям, – говорит она. – Ты бы удивился, узнав, сколько времени мы провели с Тирини, сплетничая. Но я была во множестве битв. И Макри тоже, учти это. Возможно, мы могли бы попытаться рассказать друг другу несколько своих воспоминаний?

Из входной двери раздаётся звук ключа. Макри.

– Лисутарида! Воевода Хемистос пытался поцеловать меня! И он пригласил меня в своё имение на ночь!

– Что? Правда? Расскажи-ка мне всё, – волшебница глядит извиняющееся. – Похоже военным байкам придётся подождать.

– Верно. Ведь с вашим-то делом явно не сравнится.

Лисутарида с Макри уходят для беседы о мужчинах своих жизней. Я удаляюсь в свою комнату и ложусь на кровать, пялясь в перекрытия. Пытаюсь раздумывать о расследовании, но продолжаю терять сосредоточенность и вместо этого думаю о Турае, и о «Секире Мщения», и о питие с Гурдом, и игре в карты с тысяцким Ралли. С этим погружаюсь в тяжёлый сон и рано встаю. Живо одеваюсь и следую в общественные бани для продолжительного отмачивания, которое подготовит меня к предстоящему дню. Сегодня у меня плотное расписание. Во-первых, я собираюсь посетить баронессу Демелзос для получения дополнительных сведений о денежном положении её семьи. После этого я вернусь в Королевский Учётный приказ продолжить чтение. Также мне нужно поговорить с Цетеносом о бумагах, касаемых дела барона Возаноса в суде, которые, видимо, пропали. В полдень мне надо быть на ристалище для следующего боя с Макри. Макри выпало драться с Парасасом Ниожцем, который победил её в отборочном круге. На этот раз она горит решимостью поскорее приступить, желая стереть из своей памяти унизительное поражение.

По пути в бани натыкаюсь на барона Гиримоса. Он радушно приветствует меня.

– Фракс из Турая! Ты являешься мужем отменного обжорства. Разделишь со мной завтрак?

Отказываться от предложения барона откушать я не собираюсь, хотя озадачен, с чего вдруг барону бродить по Элату, явно с целью поесть в кабаке. Очевидно же, что, будучи состоятельным бароном, у него имеется своя кухня. Вскоре барон сообщает мне о своих причинах.

– Ты не поверишь, в каком состоянии находится мой дом сейчас. Повсюду родственники. Родственники жены, в основном. Паразиты на шее у мужчины. Терпеть их не могу, но ты же знаешь, каковы жёны. Ты знаешь, каковы жёны?

Рассказываю, что моя оставила меня много лет тому назад.

– Великолепное известие! – восклицает он. – Вот бы моя исчезла и своих родственничков с собой прихватила. Поесть подобающим образом не могу – со всеми этими стервятниками за столом, – я же без еды остаюсь. И пить подобающе тоже не могу – с моей-то дочерью, фукающей-нукающей каждый раз, как я дотрагиваюсь до бочонка, – барон замирает, глядя на здание впереди нас. – «Весёлый Разбойник»? Что это за местечко?

– Подают хорошее пиво, – говорю я ему. – И неплохие пироги с говядиной.

– Превосходно! – орёт барон и следует прямиком к туда. Вряд ли в «Весёлый Разбойник» частят посетители из высшего сословия, но барон Гиримос подобные препятствия не останавливают. В этот утренний час кабачок пуст, окромя женщины, вытирающей столы, и мужчины, катящего бочку пива на место около стойки.

– Нам тотчас нужна еда и питье! – кричит барон.

– Простите, но мы ещё не открылись...

Барон достаёт кошель и хлопает несколькими золотыми по прилавку.

– Две кружки вашего знаменитого пива и столько говяжьих пирогов, сколько уместите на тарелке, – говорит барон. – И я подразумеваю большую тарелку. Сложите их на лотке, коли достаточно большими тарелками не располагаете.

Мужик за стойкой сгребает золото.

– В сей же миг, – говорит он и начинает выкрикивать распоряжения невидимым личностям в кухне позади себя. Этот барон мне нравится намного больше, чем кто-либо из встреченных мною в Самсарине. Мы занимаем стол около окна – приличного вида часть обстановки, созданную для принятия пищи и пития голодными мужами, – и когда начинают прибывать пироги, принимаемся за дело. Барон Гиримос опустошает чару пива одним длинным глотком.

– Надеюсь, ты не из тех, кто думает, что по утрам пить невместно? – говорит он.

– Никогда не видел причин, отчего же.

– Именно это вчера я сказал своей дочери! – кричит барон. – Но она и слушать не стала. Половой, ещё пива. Охлаждённые фазаны в кладовой имеются? Нет? Утки? Сгодится. Тащи.

К этому времени несколько половых суетятся вокруг, вынужденно вовлечённые в действие неожиданным явлением состоятельного барона. Появляются миски исходящих паром овощей на ряду с хлебом, сыром и холодной уткой – Гиримос указал приносить всё по мере готовности.

– Несколько недель подобающе не ел, – восклицает он, жадно вгрызаясь в здоровенный кусман. – Чёртовы родственнички повсюду.

Я допиваю вторую кружку пива, временно отвлекаясь на совершение подрывных действий в миске с ямсом в масле, а затем возвращаясь к говяжьим пирогам.

– Неплохой пирог, – говорит барон, – много мяса. Удовлетворительно. Не как эти незначительные маленькие фитюльки, которые моя жена получает от её модного повара. Напоминают мне о тех пирогах, что всегда имел наш воевода у обоза во время похода в Грикуре. Мужу требуется заправиться доброй снедью, когда драконы сыпятся с неба. Бывал в Грикуре?

– Был там на рати, – говорю я. – Вёл фалангу весь путь по холмам Драконьей кости.

– И я был на холмах Драконьей кости! – заявляет барон воодушевлённо. – Я был молодым начальником. Не многие орки могли выстоять перед моим конным батальоном, скажу я тебе. Но тяжко было. Помню, мы находились в меньшинстве при четырёх к одному, взбираясь на высоту Чёрные Крылья, и поступил приказ к отступлению. "Что за дела? – сказал я. – Отступать? Девятый батальон самсаринских всадников не отступает!" – я велел горнисту трубить выдвижение... половая, где пиво? Нас тут мучает жажда!