Кристофер Сташеф - Мудрец Страница 45

— Ради спасения человечества, конечно, — беззаботно ответил Миротворец, а потом кивнул в сторону гномов. — И всех прочих молодых рас.

— Не надо смеяться над нами, старик! — рявкнул Кьюлаэра. — С каким врагом мы будем сражаться?

— С Боленкаром, — ответил Миротворец.

Все в ужасе уставились на него, их как будто обдало холодом.

Китишейн медленно проговорила:

— Боленкар на юге. Ты ведешь нас на север.

— Я же не сказал, что вы уже готовы бороться с ним, — ответил Миротворец.

— Куда же в таком случае мы идем? — спросил Кьюлаэра.

— Искать Звездный Камень, — ответил Миротворец.

В этот вечер у костра он рассказал им о Звездном Камне.

— Я уже рассказывал вам о Ломаллине и Улагане, — сказал он, — и о битве улинов.

— Да, мы часто слышали об этом от наших шаманов, когда были маленькими детишками, — проворчал Кьюлаэра. Китишейн кивнула:

— Ломаллин был воплощением доброты и истины, а Улаган — воплощением зла и лжи.

— Улаган был воплощением зла и лжи, и даже больше этого, — согласился Миротворец, — и именно его намерение уничтожить все молодые расы вынудило Ломаллина повести на него свои войска.

— Все молодые расы? — удивилась Луа. — Но ведь Улагана звали человеконенавистником!

— Он ненавидел все молодые расы, люди были просто самыми многочисленными из них, — ответил Миротворец. — Он бы уничтожил и гномов, покончив с людьми, эльфами и карликами.

Йокот тоже был потрясен:

— Значит, шаманы ошибались?

— Все, что они говорили, правда, — ответил Миротворец, — но они не знали всей правды.

— А Ломаллин? Он действительно был человеколюбив? Он действительно был шаманом богов?

— Он любил все молодые расы, как любил всех, даже грешных, — ответил Миротворец. — А что касается шамана — нет. У улинов не было шаманов, и в любом случае знания Ломаллина были обширнее знаний любого шамана. Он был скорее мудрец, нежели воин, хотя мог в случае необходимости и сражаться.

Йокот помрачнел:

— Но он дрался с Багряным богом и сразил его!

— Не при жизни, — сказал Миротворец. — При жизни он встретился с Улаганом-человеконенавистником в каменном кольце, древнем храме, возведенном людьми в честь улинов, и сразился с ним там.

— А наш шаман говорил, что Ломаллин убил Багряного! — воскликнула Луа.

— Это сделал его дух, когда Огерн и Дариад вели безнадежный бой против человеконенавистника, — сказал ей Миротворец. — Когда Багряный почти уже победил их, к Огерну и Улагану явился дух Ломаллина и сразил Багряного. Но дух Улагана устремился к небу и сразился там с духом Ломаллина, выковавшим себе оружие из звезд. Улаган сломал копье Ломаллина, кусок его полетел на север и звездой упал на землю. Но Ломаллин выковал другое оружие и убил дух Улагана, стер его с лица земли.

— Значит, даже духа Улагана не осталось? — спросил Йокот, выпучив глаза.

— Даже духа, но память о нем жива в его получеловеческом сыне Боленкаре, стремящемся завершить дело отца.

— То есть Боленкар на самом деле стремится уничтожить человечество? — спросила Китишейн.

— Да, но ему не хватает силы: он лишь наполовину улин, — поэтому пока занимается тем, что стравливает человеческие племена, роды, семейства между собой. В этом он заручился поддержкой всех прочих порожденных Улаганом ульгарлов, которые занимаются тем, что натравливают гномов на эльфов, а карликов на великанов, все молодые расы друг на друга — и человечество на всех вместе взятых. Его замысел ясен: пускай они все перебьют друг друга в неистовой жажде крови. А потом, если, конечно, к тому времени кто-нибудь останется в живых, он, конечно, приведет ульгарлов и уничтожит уцелевших.

— Но он не может оживить улинов! — воскликнул Йокот. — Он не способен оживлять мертвых!.. Да?

— Да, но пока остались в живых некоторые из улинов, способные рождать себе подобных, — и они будут плодиться, — Боленкар сможет соблазнить их своими замыслами. — Миротворец нахмурился и повторил:

— Сможет или нет — сказать трудно. Намного более вероятно, что он сохранит нескольких женщин для размножения и заставит мужчин улинов производить на свет ульгарлов. Как можно больше, — угрюмо закончил он.

— И не останется больше людей, одни ульгарлы? — воскликнул Кьюлаэра. — Нет, Миротворец! Мы должны помешать этому!

— Это зависит от тебя, — сказал старик, пристально глядя на него.

Кьюлаэра ответил взглядом на взгляд, понимая смысл этих слов, чувствуя холод внутри, но, заглянув в свое сердце, он обнаружил, что оно по-прежнему полно решимости, и на этот раз он был серьезен. Он не уступит мир Боленкару и ему подобным!

— Как я смогу победить этого всемогущего врага? — прошептал он.

— С магическим мечом в руке и с помощью отважных друзей, — ответил мудрец.

— Где я найду магический меч?

— Я выкую его для тебя, поскольку прежде, чем стал мудрецом, и еще раньше — до того как стал шаманом, я был кузнецом.

Йокот вздрогнул и в страхе посмотрел на Кьюлаэру.

— Но чтобы выковать этот меч, нужно добыть магическое железо, — сказал мудрец.

— Звездный Камень, — прошептал Йокот.

— Звездный Камень? — Китишейн посмотрела сначала на гнома, потом на Миротворца. — Это осколок меча Ломаллина, упавший на землю на севере?

— Да, — спокойно ответил Миротворец.

— Осколок меча бога! — даже Кьюлаэра был потрясен. — Боги всемогущие! Получилась бы непобедимая сталь!

— Именно, — согласился Миротворец.

— Поэтому Боленкар и поставил на тропе стража, чтобы не пропустить нас! — воскликнула Китишейн.

— Фучана? — спросила Луа.

— Фучана, — подтвердил Миротворец, — и только что сраженного тобой людоеда. Одна из любимых отвратительных утех Улагана — наблюдать, как растут подобные чудовища. Он порождает их посредством магии, потом уродует их. Его сын научился этой извращенной игре и занимается ей до сих пор; его магия не идет ни в какое сравнение с магией улинов, но на такое он способен, хотя, надеюсь, это дается ему с большим трудом. Расы людоедов не существует, я думаю, что Боленкар породил его, случив гиганта с человеческой женщиной.

— Как смогла женщина пережить такое? — закричала ужаснувшаяся Китишейн.

— Скорее всего не смогла, а зародыш смог. Боленкар поддерживал его рост магией, дал ему родиться, вырастил его уродующими заклинаниями и отправил выслеживать нас.

— Вот почему он напал на нас! — воскликнул Кьюлаэра. — Он был создан для этого!

— И нашел нас! И он не последний. Впереди лежат земли, населенные людьми. Неизвестно, кто там может скрываться под личиной охотника.

— Не только под личиной чудовища? — спросила Китишейн.