Ник Перумов - Эльфийский клинок Страница 46

– Да спит небось где-нибудь, – ответил ему кто-то. – Пива упился и спать пошёл.

– Ну и ладно. В общем, народ местный нас побаивается. Дружинники щериться стали, ну и мы безоружными теперь тоже не ходим. Всё-таки развлечение!

Гномы ухмылялись, нарочито громко гремя железом, вид у них был самый воинственный, и пробегавшие мимо трактирные слуги косились на них с опаской; прочие посетители жались по углам. Фолко заметил, что в зал нет-нет да и заглянет патруль одетых в бело-синее воинов.

– Эй, хозяин! – загремел вдруг Дори, обнаруживший, что один из бочонков с пивом показывает дно. – Ещё пива, ещё мяса, ещё дичи! – Он со стуком швырнул на стол коротко звякнувший тяжёлый мешочек. – Плачу за всё!

– Погоди, ишь богатей выискался! – возмутились Палёная Борода и с ним ещё несколько гномов. – Платить, так всем вместе!

Подбежал бледный, оробевший хозяин трактира и подобострастно осведомился, что ещё желают почтенные гости. Дори сунул ему золото и, распорядившись, ободряюще хлопнул по плечу. Трактирщик едва устоял на ногах и поспешил исчезнуть, на ходу потирая ушибленное место и вполголоса ворча что-то нелестное в адрес беспокойных постояльцев.

– А всё же славный город Аннуминас! – провозгласил Хорнбори, утирая усы и бороду. – Здесь есть то, что необходимо любому тангару: верные друзья и доброе пиво! Без этих двух вещей и жизнь не в радость! И всё-таки наша судьба сейчас могла бы быть совершенно иной. Я помню, отец и дед рассказывали мне, как все ликовали после Победы – казалось, конец войне, и жизнь теперь начнётся какая-то особая, совершенно не похожая на прежнюю. И действительно, сначала были Сияющие пещеры Агларонда, потом Мория, потом новые города короля – Форност, например. Помните, как его отстраивали? И куда всё ушло?

В голосе гнома появилась горечь. Его прервал зло хмурящий брови Дори:

– Ты всё же неисправим, Хорнбори. – Он привстал, опираясь на стол сжатыми кулаками. – Ты говоришь красно и длинно, тебя приятно слушать, но можешь ли ты сказать, что нам делать дальше? Мория потеряна, старые секреты потихоньку забываются за ненадобностью, скоро и наш хирд станет лишь сказкой! А мы сидим и дуем пиво, и хоть бы кто сказал что-нибудь дельное!

Дори почти кричал.

– Ох, подальше надо было от людей держаться! – робко вздохнул ещё один гном из пожилых, в изрядно поношенной одежде и с давно не чёсанной сивой бородой. – Сидели бы мы тихо-мирно, строили бы себе новые залы и тоннели, открывали бы новые каверны. И не лезли бы в дела наземные!

– Эх ты, до седых волос дожил, а ума, видать, так и не нажил, – жёстко усмехнулся Дори. – А есть мы что будем?! Да и вообще – столько веков с людьми! Рука об руку сколько раз дрались! Нет, глупости ты говоришь, Вьярд. Без людей нам никак. Да и чего ты на них взъелся? Что нам от них плохого было?

– Как это что плохого?! – вдруг завопил кто-то откуда-то снизу.

Фолко удивлённо перевёл взгляд – и увидел с трудом выползающего из-под стола ещё одного гнома. Он был невысок ростом – лишь немногим выше Фолко, но шириной плеч почти не уступал могучему Торину: его одежда являла собой удивительную смесь остатков когда-то добротного, длинного, доходящего до колен кафтана и обрывков нового плаща, подозрительно знакомого бело-голубого цвета. Его голова была перевязана, заросшее рыжей бородой лицо украшал внушительный синяк, костяшки кулаков были содраны. В отличие от всех прочих гномов он был безоружен. От новоприбывшего весьма ощутимо несло пивом.

– Как это что плохого?! – вновь провозгласил он, трагически вздымая руки. – А кто у нас топоры отбирает?! Кто у меня вчера… Или нет, позавчера…

Он вдруг глубоко задумался, многозначительно приложивши палец ко лбу. Гномы встретили его появление дружным хохотом.

– А вот и Малыш отыскался! – повернулся к Торину Хорнбори. – Он, оказывается, всё время здесь под столом дремал! Ну и ну!

«Это сколько же пива нужно было влить в гнома, чтобы он свалился с ног? – ужаснулся хоббит. – Ну и брюхо!»

– Нет, вы не смейтесь, не смейтесь! – напустился тем временем на хохотавших товарищей Малыш. – Не перебивайте! Так… О чём это я? Так вот, кто у меня позавчера топор отобрал? Не они ли?

– То есть как отобрали? – В глазах Дори появился недобрый огонь.

– Да вот так! Решил я заместо платы хозяину дров наколоть, вышел во двор, только за дело принялся – на улице крики, шум, смех, мне интересно стало! Я к воротам подошёл, – Малыш сопровождал свои слова действиями, – подпрыгнул, чтобы увидеть, значит! И совсем про топор забыл! Он-то у меня в руке был! И когда прыгал, вот так, значит, и не заметил, как ворота пополам развалил! Хилые какие-то оказались ворота эти…

Его прервал взрыв громоподобного хохота, даже не хохота, а каких-то исступлённых всхлипываний. Кое-кто из слушавших повалился от смеха на стол, другие вытирали покатившиеся по щекам слёзы. Малыш с совершенно серьёзным видом показывал, как он подкрадывался к воображаемым воротам, как вставал на цыпочки, пытаясь увидеть, что происходит на улице, и как, наконец, прыгал и едва успел увернуться от падающих створок. Фолко хохотал вместе со всеми, ему казалось, что так он не смеялся ни разу в жизни.

– Я и говорю, – заорал Малыш, – я говорю, ворота рухнули, клянусь бородой Дьюрина! Ворота валяются на земле, мимо идёт толпа, и вдруг появляюсь я с топором наголо! Какой переполох поднялся – не передать! Стража прибежала, схватила, говорят – плати. Я им – за что? А они – закон нарушил, не имел права с топором ворота ломать и на людей бросаться! Ну не дураки ли? Это чтобы я на кого-нибудь бросался! Но разве же им объяснишь? Плати, говорят! А я им: «Ничего не осталось, всё… гм… всё прожил». А они: «Ну так мы у тебя тогда топор заберём». Я им: «Как! Мой топор! Какое право имеете?!» Ну и… погорячился слегка. А они тоже… горячие оказались. – Он потрогал пальцами здоровенный синяк на скуле и поморщился. – Короче, топор отобрали и сказали: «Не отдадим». Ты, говорят, если деньги и принесёшь, всё равно попадёшься, так что лучше не появляйся у нас. А вы говорите – что нам от них плохого было! Что мне теперь без топора делать? Какой я после этого гном?

В глазах Малыша сверкнули слёзы, он тяжело плюхнулся на скамью рядом с Фолко.

– Давай выпьем с горя, брат хоббит! – возопил Маленький Гном, обнимая Фолко за плечи и ничтоже сумняшеся придвигая к себе его полную кружку. – Ты один меня и можешь пожалеть. А эти только гоготать умеют. Ах, какой топор был!

Он опрокинул в себя кружку, а потом упал на плечо Фолко и безутешно зарыдал. Оторопевший хоббит боялся пошевелиться, он решительно не мог сообразить, что же ему теперь нужно делать, и только беспомощно крутил головой.