Павел Корнев - Лёд Страница 46

– Колдануть не можешь?

– Нет, у меня пусто. – Я имел в виду, что у меня нет заранее заготовленных заклинаний, но Денис понял немного по-другому.

– У меня почти не начатый карат есть. Надо?

– Давай! – согласился я не раздумывая. В Приграничье каратами мерили не только драгоценные камни, но и магическую энергию, закачанную в них. Стандартный карат – заряд, помещающийся в алмазе без внутренних изъянов весом, соответственно, в один карат. Хоть у меня и нет готовых заклинаний, но с такой прорвой энергии что-нибудь придумаю.

Денис достал часы, ногтем сдвинул боковую пластинку и вытряс на ладонь маленький камешек. Надо же – алмаз! Для часов и кварца хватило бы. Я зажал алмазик меж большим и указательным пальцами, сосредоточился, успокаивая дыхание, и попытался почувствовать скрытую в нём силу. Энергия хлынула слишком мощным потоком и начала буквально просачиваться сквозь пальцы. Кое-как упорядочив её движение, я не стал заниматься исцелением раны – для этого надо быть опытным колдуном или обладать даром целителя, – а попытался снизить кровотечение. Энергия никак не хотела идти в нужном направлении и норовила завихриться, голова снова пошла кругом, но усилия не пропали даром: рука окончательно потеряла чувствительность, и лишь острое покалывание в кисти напоминало о ранении. Кровь удалось остановить, только когда из кристалла уже вытекали последние капли силы.

– Руки кривые у того, кто камень заправлял. – Я повертел в пальцах кусочек графита и выкинул его на пол. – Кирдык алмазу – цепная реакция пошла.

– Ну и леший с ним. Сейчас меня интересует, кто это такие. – Денис указал рукой на два трупа.

– Тот, что без головы, Пью, второй Лёха.

– Кто?! – При моих словах Денис чуть не подпрыгнул, подскочил к трупу без головы и повернул правую ладонь тыльной стороной к себе.

– Лёха и Пью, – повторил я и только тут рассмотрел татуировку – цифра семь с крылышками по бокам. Меня зазнобило. Эта наколка была знаком принадлежности убитого к Семёре – банде, занимавшей в Форте второе по влиянию место. И в отличие от полукриминального Цеха, Семёра прочно стояла по ту сторону закона. Уверен, даже Дружина не в силах предотвратить расправу над убийцами двух членов этой банды. Учитывая реакцию Дениса – не самых последних членов. – Лёня им тебя с потрохами сдал.

– Лёня, говоришь, сдал? – спросил Денис, проверив руку второго – та же самая татуировка, только над семёркой наколот череп.

– Ага, они меня за тебя приняли. – Я немного успокоился: из Форта линять так и так придётся. Главное, до завтра дожить. И пусть ищут ветра в поле. Стараясь не тревожить простреленную руку, я снял шапку и начал вытирать струящийся по шее пот. Потом ощупал лицо. Скулу ломило, под глазом назревал здоровенный синяк, но губы не разбиты и всё зубы на месте – первый удар пришёлся немного вскользь. – Надо с ним что-то делать.

– Я о нём позаботился. – Поймав мой удивлённый взгляд, Денис пояснил: – Не вовремя очнулся, пришлось успокоить. Получилось, что насовсем.

– Нашел, что искал? Кстати, эти двое что-то о бриллиантах говорили. – Я с трудом поднялся и, опираясь на стену, выпрямился. А с ногой что? Так, в правом валенке на пятке вырван кусок войлока с кулак величиной. Ничего страшного, но валенок придётся выкинуть.

– Не бриллианты, а алмазы. В птичьей кормушке спрятаны были. – Денис присел на корточки перед трупом и начал шарить по карманам плата. – Осталось узнать, через кого Лёня на Семёру вышел. Не было у него раньше таких связей, точно не было.

– Ты чего делаешь, Селин? – уставился я на него, отряхивая поднятую с пола куртку от пыли. – Сваливать надо.

– Погоди ты. Думаешь, они на встречу с пустыми руками явились? А чем они за камушки рассчитываться собирались? – Денис перешёл к трупу Лехи. И почти сразу же покрыл матом и самого покойника, и всю его родню.

– Что случилось? – спросил я, убрав тесак в ножны, и здоровой рукой перехватил брошенную мне в грудь пачку банкнот.

– Вот что случилось, – прорычал Селин и сунул мне в лицо вторую пачку. – Двести тысяч бумагой.

– И что? Мало? – не понял я.

– Мало, не мало... Куда ты эти бумажки денешь? Тысячными банкнотами раз в полгода расплачиваются. Семёра моментально вычислит.

– Так и так вычислит. – Я вынул у него из руки вторую пачку. – Себе не возьмёшь?

– Нет. Хоть пара дней форы будет. – Денис протянул мне два империала. – Как договаривались.

– На цепь с крестом внимание обратил? – Монеты никак не хотели пролезать в карман джинсов.

– Слишком приметные. Лучше не связываться, улика стопудовая.

– А что со стволами?

– Два ТТ. Вот их точно брать не стоит.

– Угу, давай сваливать отсюда. – Пол под ногами покачивался, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вписаться в дверной проём. – Есть у меня надёжный человек, которому деньги пристроить можно.

– Тебе хорошо. – Денис поддержал меня под руку, когда мы спускались по лестнице. – А я даже алмазы сдать не смогу, пока не выясню, кто Леню с бандитами свёл.

– Один мой знакомый камнями занимается. Хочешь – встречу организую, – предложил я, когда мы вышли из подъезда. Солнце ослепительно резануло по глазам, пришлось зажмуриться, а потом и вовсе прикрыть глаза ладонью. Снег под выбитыми окнами забрызгало каплями крови. Да, пораскинул Пью мозгами, ничего не скажешь.

– Когда? Ты завтра уходишь, а мне сегодня не до этого. Тебя как, до клиники проводить?

– Проводи лучше до торгового угла. – До клиники далеко, да и Хирург вряд ли на дежурстве сегодня. – Может, с нами в рейд пойдёшь? Бандиты это дело так не оставят.

– Нет, спасибо.

– Как знаешь. Интересно, сможет Семёра до конца дня узнать, кто этих оленей завалил? – скорее сам у себя, чем у Дениса, спросил я. Да, интересно – это не то слово. Нет, сегодня ещё опасаться нечего. Только если Денис меня сдаст, но ему это не с руки.

– Do cats eat bats? – продекламировал вдруг Селин.

– Чего?

– Не бери в голову, – отмахнулся Денис, – эту проблему я как-нибудь решу.

– Тебе видней. А насчёт алмазов подойди к Игорю-сапожнику.

– К Игорю? Это тот, который на блошином рынке у Южного бульвара лавку держит? Не, с Коммуной дел не имею.

– Чего так? – удивился я.

– Да достали. Типа, они коренные, а все остальные дерьмо собачье, – зло процедил Селин.

– Надумаешь – скажи от меня. – Боль в руке постепенно усиливалась, меня замутило, и я замолчал, тратя все силы на то, чтобы не потерять сознание. В голове крутилась только одна мысль: «не отрубиться», «не отрубиться». Тут не до разговоров. Стены домов неожиданно выросли и, слегка покачиваясь, терялись в туманной выси. Окончательно повиснув на плече у Дениса, я опустил глаза к земле и механически переставлял ноги. Только бы дойти, дойти...