Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха Страница 46

Его душу всосал черный кошмар Кали, а тело сожрали крокодилы.

Доктор Джонс еще с минуту приводил в порядок свои сердечные ритмы с помощью дыхательной гимнастики йогов.

Вцепившись в лестницу, он думал, что если попробует сделать хоть одно движение, то обязательно сорвется вниз. Как ни странно, эта мысль не вызывала у него никакого протеста. Возможно, так и случилось бы, если бы солдаты Блом-Барта не втянули всю лестницу наверх…

Несколько глотков скотча вернули интерес к происходящему. Рядом была Лилиан, которая неумело массировала археологу виски. Клопик тоже суетился — щекотал перышком его ноздри и подбадривал рассказами про что-то подобное из собственной биографии.

Бой уже благополучно окончился: солдаты Блом-Барта сбивали в колонну оставшихся в живых бандитов, а те с готовностью тянули руки вверх.

Сам капитан стоял возле расслабившегося героя и что-то объяснял истерично смеющейся леди. Ситуация постепенно прояснилась.

Оказывается, бушующие толпы детей, прорвав всякие заслоны, выплеснулись прямо во дворец. А возглавлял бегство сам Зелим Сингх Рана — прозревший раджа, собственно, был единственным, кто знал дорогу к свободе. Капитан Блом-Барт, еще в сеточке на голове и ночном халате, вышел на шум. Несчастный раджа уткнулся головой в его живот и успел только прошептать, мол, доктор Джонс внизу, помогите ему, он хороший. После чего упал без чувств на руки перепуганных слуг.

Неторопливый британец на сей раз проявил должную сообразительность. Таинственное исчезновение американцев вчера вечером, маловразумительные объяснения этого факта со стороны управляющего Лау, застольные разговоры о культе Фаги родили в мозгу офицера естественное желание. Его долг — броситься на выручку белым людям, угодившим в руки дикарей. Он и раньше догадывался, что не все ладно с добычей изумрудов во владениях раджи, но чиновники из британской администрации в Дели не раз намекали: не стоит там особенно «копать», поскольку влиятельные люди вполне довольны ситуацией…

Поднятый в ружье взвод подавил огнем «спрингфилдов» очаги сопротивления, потом обнаружился и жрец Калидаса с пленниками…

Кошмар завершился на хорошей ноте.

––—–

Оставшийся камень Шанкары археолог отдал. Тому брахману из деревни, который подбил его на поход в Дхангархи. Хотя и понимал, что камень этот не так прост, как кажется на первый взгляд. Ведь не зря же рядом с ним вертелся и терся некий Хорхер. Нацист вовремя улизнул, оставив вопрос о причине своего пребывания во дворце раджи открытым. Если камень Шанкары интересует немцев, то наверняка пригодился бы в качестве экспоната Художественному институту города Чикаго. А может, расколупай его — и найдешь внутри алмаз? Однако присваивать чужое имущество было не в правилах археолога Джонса; другое дело, если бы у реликвии не было владельцев, а у владельцев — прямых наследников…

Короче, он остался без поживы. Это было не вполне ясно с точки зрения арифметики. Первый камень выпал из разодранной сумки во время боя на висячей лестнице, второй — торжественно вручен деревенскому начальству. Где третий?

Этот вопрос был не слишком мучителен. Третий камень, очевидно, также улетел в реку, чего Индиана просто не заметил, не до того было.

— Мы знали, что ты вернешься, и тогда вернется жизнь в нашу деревню, — сказал на прощание старый брахман. — Теперь ты видишь, что не случайно попал к нам.

— Да, я почувствовал силу, скрытую в Камне. Хотя… — Индиана обратился к Лилиан и капитану Блом-Барту. — Мистика, друзья мои, это дело не для дурных голов. Поэтому широкой публике я всегда буду твердить, что потусторонние силы никакого касательства к нам не имеют. Возьмем, к примеру, нацистов. Их действия, по-моему, вылезают за рамки логики и даже целесообразности, а все почему?

— Присутствие немца на человеческом жертвоприношении в подземном храме выглядит довольно странно, — признал капитан. — Однако эти немцы — такие чудаки. Они до сих пор считают, что здесь сплошные сокровища, которыми питается вся Британская империя.

— А разве не так? — заметил доктор Джонс. — Разве лорд Клайв не похитил казну бенгальского набоба, разве английские офицеры не растащили драгоценности Великих Моголов? Брук Адамс[20] полагает, что до трети английских капиталов времен промышленной революции выкачено из Индии.

— Все это в прошлом, господа, — с чисто английской убедительностью сказал капитан. — Сегодня Индостан убыточен для Короны. Посудите сами, нефть отсутствует, содержание войск становится все дороже, ну а рынки сбыта… много ли сбудешь тщедушным крестьянам?

— Если крестьян сотни миллионов, не так уж мало. Нацисты — не такие уж чудаки…

Спорить дальше не хотелось. По деревне разливалось умиротворение, от кумирни доносились славословия великому Шиве, ощутимый запах еды тянулся меж хижин (раджа прислал гуманитарную помощь оголодавшему народу), небо выглядело океаном покоя, а зло представлялось таким неустойчивым, таким мимолетным… Индиана Джонс не заставлял себя думать о плохом, нет. Он просто почувствовал, как мало погожих радостных часов окажется на том пути, который предопределен ему.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СТАМБУЛ. НОЯБРЬ. КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

1. ОКРЫЛЯЮЩЕЕ СЛОВО «ПРОЧЬ»

Кошмар сгинул, окончательно оставил мозги, растворился в прозрачной бездне неба. Кошмар стремительно уходил на юго-восток, потому что DC-3 — знаменитый моноплан корпорации «Дуглас эйркрафт» — летел на северо-запад. Профессор Джонс вместе со своими спутниками покидал гостеприимную Индию, воспользовавшись услугами авиакомпании «Бритиш Эйруэйз», и надеялся, что судьба никогда больше не забросит его в эти цветущие края.

Несколько дней назад они все-таки добрались до Белаури, затем — до Дели, уже самолетом. В Дели их действительно ждали и были изрядно удивлены задержкой. Впрочем, «удивлены» — не то слово. Сотрудник посольства, ответственный за встречу и за организацию дальнейшего перемещения путешественников, был в панике, взвинченный до предела нескончаемыми телеграммами из Катманду, из Стамбула, из Вашингтона. О путешественниках тревожились на самом высоком уровне, и сотрудник посольства предполагал, что их исчезновение катастрофически скажется на его собственном служебном положении. Очевидно, призрак Великой депрессии витал и над этим приятным человеком.

Итак, самолет уносил компаньонов в сторону Старого Света. Лилиан была счастлива — если можно так назвать ее тяжелое невротическое возбуждение, грозившее затянуться до самого Стамбула. Клопик, у которого, как выяснилось, было вполне нормальное имя Дорджи, или попросту Джи, также на время потерял спокойствие и выдержку секретного агента. Чтобы скрыть душевный трепет, он со знанием дела расспрашивал доктора Джонса, что произойдет, если «дуглас» будет подниматься все выше и выше, пока не окажется сверху неба. И доктор Джонс объяснял любознательному мальчику, что «сверху неба» нет воздуха, а значит, пассажиры обречены задохнуться, потому что корпус самолета, увы, не герметичен. Гражданский самолет с герметичным фюзеляжем еще только разрабатывается — компанией «Боинг», — и называется он, если верить газетам, «Стратолайнер».