Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – властелин трех замков Страница 48

Проснулся я почему-то задолго до рассвета. Костер уже прогорел, темный купол неба выгнулся неправдоподобно широкой чашей, звезды светят только самые яркие, остальные не могут пробиться через слой мельчайшей пыли, она не успевает осесть за короткую ночь.

Зайчик шумно вздохнул, переступил и посмотрел на меня красным глазом. Я улыбнулся ему, он презрительно фыркнул, тряхнул гривой и стал смотреть в дальнюю цепь темных кустов. Я ощутил, что он рассматривает нечто, насторожился, пробрался к нему, не забыв захватить меч и лук.

Кусты, как мне почудилось, слегка шевельнулись. Потом в другом месте. Я отполз, тронул Альдера и Ревеля.

– Поднимайтесь, – прошептал я, – только тихо!.. В кустах кто-то прячется.

Альдер сразу схватился за оружие, а Ревель попятился к телегам.

– Я подниму людей.

– Только тихо, – предупредил я. – Если те в кустах увидят, что их заметили, бросятся сразу, не дожидаясь подкрепления.

Ревель некоторое время будил, но почти сразу же какой-то идиот начал возмущаться, что ему не дают спать, что ночь тихая, нигде никого нет, мало ли что кому чудится…

Кусты затрещали, оттуда начали выскакивать фигуры, которые в темноте показались мне великанскими. Альдер и Ревель метнули по дротику и приготовили мечи, я успел выпустить не меньше чем семь стрел, потом схватился за меч, закипела схватка в темноте. Люди оказались в кожаных доспехах, лишь одного я встретил в железном панцире, но и его зарубил со спины Клотар.

Из переселенцев, судя по всему, стрелять никто не умел, хотя везли луки и стрелы, каждый встал с топором или мечом у своей телеги, и, когда два-три разбойника все же прорвались через нашу мясорубку, на них там навалились и зарубили.

Я рубил, не столько стараясь поразить насмерть, как задеть хотя бы кончиком меча: раненный даже очень легко уже не думает о нападении, это при защите вынужденно сражается до конца. Клотар устрашающе ревел, как неведомый зверь, размахивал огромным мечом, о него разбивались несчастные, как волны о скалу, что не смогли его обогнуть, но обогнувших встречал двумя мечами Альдер.

Я только-только разогрелся, как нападающие исчезли. Некоторое время слышался только женский и детский плач, потом переселенцы задвигались, ко мне подошел седой старшина, кровь капала с его длинного и очень узкого меча.

– Мы… отбились?

– Ненадолго, – сообщил я.

– Могут напасть снова?

– Что значит «могут»? – сказал я чуть ли не злорадно. Спохватился, сказал уже виновато: – Посмотрите, не ранило ли кого. И еще…

– Что?

– Когда нападут снова, чтобы никто из детей не слез с телеги посмотреть на драку вблизи.

Он выглядел шокированным.

– У нас очень воспитанные дети!

– Надеюсь, – проворчал я.

Ревель деловито осмотрел убитых. Ничего необычного, простые разбойники. Жилистые, прокаленные солнцем и с обветренными лицами, одеты небогато, но вполне добротно. В карманах отыскалось несколько монет серебром, у одного – золотая. Вполне могли бы вот так же уехать с караваном или без него на новые земли, где их не знают, зажить мирной жизнью земледельца, которому не грозит виселица…

Альдер рассматривал их дольше всех, предположил:

– А что, если они… принадлежат кому-то?

Клотар фыркнул, я осмотрелся, но небо все еще черное, рассвет близок, но там, за горизонтом.

– А кто близко?

– Сеньор Грум, а еще дальше – Нельвиг. Говорят, Нельвиг – хитрый жук. Вполне мог прислать людей, чтобы творили смуту. А он при случае мог бы предложить защиту от этого отребья.

– Возможно, – согласился я, – хотя слишком сложно для простого рыцарского менталитета.

Больше никто не спал, дождались утра, позавтракали и продолжили путь. Переселенцы вскоре отстали, но я видел, как стараются идти точно по нашим следам, где мы, так сказать, своим присутствием разминировали дорогу.

Вскоре показался очередной замок, дорога проходила от него близко, слишком близко. Мне очень не понравилось, что даже на крепостных стенах пусто, даже на башенке над воротами, где всегда торчат если не любопытные, то обязанные торчать там стражи и спрашивать всякого: «Хто идет?», но сейчас тихо, безлюдно, будто стараются не спугнуть птичку.

Мы миновали крепость, я услышал облегченный вздох Альдера, забормотал молитву брат Кадфаэль, и тут решетка ворот поднялась, подъемный мост не опустился, а обрушился на эту сторону рва. Из-под арки ворот вырвались скачущие всадники с копьями наперевес и мечами наголо.

– В круг! – страшно закричал Клотар. – В круг!

Повозки остановились, правильное решение, с тяжелыми телегами не уйти, люди торопливо хватали коней под уздцы и сдвигали повозки. Леди Женевьева выглянула, на лице легкий испуг.

– Что случилось?

– Освободители скачут! – зло ответил я.

– Освободители от жизни, – прорычал Клотар. Он выхватил меч и начал подавать коня вперед, загораживая путь к повозкам. – Ничего, нас взять не просто…

Из-под арки выплескивались все новые и новые всадники. Проскочив мост, они подавали коней в стороны, двигаясь уже не плотным ядром, а охватывая нас широким кольцом.

Они скакали слишком быстро. Слишком. Мой молот бесполезен, это не крепостная стена, что никуда не убежит, да к тому же у меня на крюке висит фальшивка, а мой упрятан в мешок…

Я торопливо схватил лук, достал тетиву, набросил на выступ, с трудом согнул и зацепил петлей за другой край. Тетива грозно загудела. Пальцы мои, дрожа от усердия, начали выхватывать стрелы, накладывать на тетиву, я выпускал их как можно быстрее, не заботясь о прицеле, а только о том, чтобы натянуть посильнее, а потом проводить стрелу взглядом.

Клотар выказал себя умелым военачальником: не позволил никому ринуться вперед, все встали за повозками и в проходах, пусть скачущие потеряют силу атакующего удара, пусть бой пойдет на равных, хоть их и втрое больше…

Я продолжал стрелять, стрелы срывались с тетивы, грозно жужжа, а скачущие впереди либо откидывались на конский круп, либо зарывались лицом в гриву, а трое вовсе слетели с седла, причем одного, запутавшегося ногой в стремени, испуганный конь волочил по земле, забирая влево и мешая другим.

Половина из скачущих осталась на поле, остальные достигли каравана. Зазвенела сталь, слышались крики, ругань, я все так же стрелял из лука, а возле меня оказался Альдер, он все понял раньше других и отчаянно защищал меня, пока мои стрелы опустошали ряды нападающих.

Схватка у повозок продлилась не больше двух-трех минут, затем оставшиеся внезапно повернули коней. Я сцепил зубы и продолжал пускать стрелы уже в спины. До замка удалось доскакать троим, там подняли мост и опустили решетку.

Подскакал на взмыленном коне Ревель, прокричал в восторге: