Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования Страница 48

Алексея Михайловича обезвреживаю не вполне безопасным, но эффективным способом. Только-только он начинает приходить в себя, я, беззастенчиво пользуясь его неустойчивым состоянием, кодирую его на восприимчивость простейшим командам и на всякий пожарный случай пристегиваю наручниками к двери.

— У Вас, — говорю, — ноги отнялись.

Они и двигаться сразу перестают. Но не беспокойтесь, не навсегда, до следующей команды.

Водитель мой пленный волнуется. Очнулся, вопросами замучил. Знаешь, — спрашивает, — что ты делаешь? Я, говорит, в инквизиции работаю. И тебе, говорит, за это знаешь, что полагается?

— Знаю, — отвечаю, — от пяти до семи за угон, пункт «б» статьи 115 УКИ плюс от 10 до 12 за похищение, статья 184 часть не помню какая. Там есть одна оговорочка… Нет, здесь она не будет применяться. Вы при исполнении? Тогда, возможно, еще чего-нибудь подкинут. В общем, Применяя частичное сложение, лет 15 дали бы. Вы за меня не беспокойтесь. Что это Вы замолчали?

— Сидела?

— Нет, — отвечаю, старательно объезжая яму на асфальте, — я с другой стороны баррикад.

— Коллега, что ли?

— А то!

— Ну так отпусти меня, коллега.

— Ни-ни, лежите. Вы плохо себя чувствуете. Вам отдыхать надо.

— Куда ты меня везешь?

— Ко мне домой. Заеду, переоденусь и на работу.

— И сколько ехать осталось?

— Километров сто. Хорошая машинка, послушная. Сколько она у Вас?

— Третий год.

Что он думает, для меня не секрет. Эмоциональный товарищ, мысли особенно не скрывает. Так что только он надумает меня чем-нибудь по голове треснуть и управление транспортом отобрать, как я его, раз, и утихомириваю. Так и едем себе, мило беседуя по дороге. Надоедает беседовать, так я его выключаю, как радио. Удобно.

— Какую Вы, Алексей Михайлович, — спрашиваю как-то, километрах в двухстах от Темска, — должность занимаете? Сектором каким ведаете?

— Начальник, — отвечает, — отдела по работе с несовершеннолетними правонарушителями.

— Вас, — говорю, — ведь тоже Синоду передали?

Вздыхает. Единомышленник, оказывается.

Иногда я останавливаюсь, чтобы коллегу моего подлечить. Особо способности свои не демонстрирую, но ведь и он не дурак.

— Что это, — спрашивает, — когда ты руку мне на лоб кладешь, у меня голова как-то подозрительно болеть перестает?

— Не знаю, о чем Вы.

— Ты не Мастер?

— Нет.

Где-то километров через сорок решаю я его выгрузить. Нафиг он мне в Темске не нужен. И девать мне его некуда. Потому я товарища усыпляю, вытаскиваю в чисто поле и там, закутав бедную жертву все в тот же очень пригодившийся ранее чехол (ну не враг же я своим коллегам — еще простудится!), и приказав, напоследок, проснуться здоровым часа через полтора, оставляю. Пару минут размышляю: не снять ли с него наручники, но потом решаю, что не стоит. В конце концов, ему они и принадлежат. Через пару километров оставляю на обочине машину. Здесь все родное, доберусь и на попутке. Благо одета я сейчас не так уж вызывающе: на мне ворованные джинсы и позаимствованная куртка инквизитора. И тапки.

Машину поймала почти сразу. Трясучий синий «козлик». Нарвалась на рыбака. Выслушиваю всю дорогу про особенности ловли карпа, который, я точно знаю, в наших водоемах не обитает. Впрочем, могу и ошибаться. Все равно я ему благодарна.

Забирая у соседки запасной комплект ключей от квартиры, выслушиваю охи и вздохи на тему моего обновленного внешнего вида. Да уж. Дома еды — шаром покати, а потому приходится вновь идти к соседке за стаканом риса. Тронутая моей худобой, она дарит мне поллитровую банку кабачковой икры домашнего приготовления. Какая милая женщина! И почему я раньше ее не любила?

Ем, вновь испытывая чувство неземного блаженства, и позволяю себе немного поспать.

Глава 10

В управлении вкратце излагаю суть дела Четвертакову.

— Это не наша территория, — отвечает он неуверенно.

— Позвоните в Буково, — прошу я, — просто намекните им. Просто намекните. Они поймут. И направьте меня им в бригаду в помощь. Я все сделаю, пожалуйста.

— Майя Алексеевна…

— Юлиан Витальевич, Вы мне должны. Вы сами знаете, что должны. Рассчитайтесь со мной таким образом. Я Вас очень прошу.

Колеблется. Вижу — расстроен искренне, и даже помочь хочет. Он ведь мне поверил, я видела, что поверил.

— Не могу, — отвечает, — без Морданова не могу, а он на это не пойдет. Прости, Майя, ничего не получится.

Выхожу, звоню Ольге.

— Слушай, — говорю без предисловия, — у меня есть сведения по делу Мухобоева. Курсант. Помнишь, я приезжала. Не закрыли еще, нет? Слава Богу. Ты знаешь, что он незадолго до самоубийства лечился? Знаешь? Монастырская тишина? Вы это учреждение проверяли? Да? Я там была. Ольга, там черт знает что творится. Там психотропные препараты применяются и пси-воздействие. Я тебя умоляю, пошли запрос в Буково, пусть они проверку организуют. Это срочно. Я оттуда еле сбежала.

Кладу трубку. Мой отпуск не закончен. И не хочется мне почему-то дома сидеть. Вернее, знаю даже, почему не хочется: уж больно у ПОПЧ лапы длинные. Инне-то я, конечно, доверяю, но она ведь ничего не подозревает. Спросят у нее адрес Дровник — она и расскажет. А сама не расскажет — укольчик поставят какой-нибудь. В общем, сменить мне надо место дислокации. А поеду-ка я на дачу. Нашему управлению местная администрация не так давно участочек выделила у реки. С домиком. Для реабилитации сотрудников. С завхозом, у которой ключи от домика хранятся, у меня очень даже неплохие отношения. Мне и на службу-то идти необязательно, могу домой к ней заглянуть. На дачке, кстати, и телефон имеется, и даже отопление можно наладить при желании, а то организм у меня мерзлявый… Еду. Ольге телефончик скину. Пусть туда звонит.

Ольга перезванивает через два дня. Все это время меня трясло, страницы имеющейся в домике служебной литературы рвались и отказывались разлепляться.

— Что это за история, — спрашивает она, — с угоном автомобиля?

— А что? — пугаюсь я.

— Ничего! Ты меня так подставила! Нет там ничего! Никаких воздействий! Они все проверили!

— Как проверили? Почему?

— Почему?! Женщину искали, которая там лечилась, которую угораздило автомобиль угнать и человека похитить. Обвинение о похищении, правда, уже снято. Но автомобиль! Майя!

— Надо же было, — ворчу, — хоть на чем-то домой добираться. И что, вообще ничего не нашли? А массажист Гена. Он же Руслан?

— Уволился. По состоянию здоровья.

— А главврач?

— Что главврач? У нее все в порядке. У женщины большой стаж работы, никаких нареканий, никаких порочащих связей. Все документы, вся рецептура — все в норме.