Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП) Страница 49

Келси, вырванная из своих мыслей твёрдостью этого голоса, кивнула в знак согласия. Невероятно, как коронация может значить так мало и одновременно так много. Её ноги подкосились, и она налетела на Булаву, шипя от боли, которая вгрызалась ей в спину подобно отвратительному насекомому

«Женщины кричат, когда им больно, ― эхом пронёсся в её голове голос Барти. ― Мужчины кричат, когда умирают».

«Как бы то ни было, я не собираюсь кричать».

― Лазарь, дайте мне на вас опереться.

Булава подхватил Келси под руку и крепко сжал, помогая ей устоять на ногах.

― Нужно вытащить этот нож, Леди.

― Не сейчас.

― Вы теряете кровь.

― Я потеряю ещё больше, если вынуть его. Лучше пока оставить как есть.

Булава бегло осмотрел рану. Краска разом отлила от его лица.

― Что там?

― Ничего, Леди.

― Что?

― Это серьёзная рана. Вы в любую секунду можете потерять сознание.

― Если это случится, ударьте меня и приведите в чувство.

― Я должен оберегать вашу жизнь, Леди, а не наоборот.

― Моя жизнь неразрывно связана с этим троном, ― хрипло ответила Келси.

Это было так, хотя она этого полностью не осознала до тех пор, пока не сказала вслух. Она сжала плечо Булавы, указывая на сапфир на своей груди.

― Этот камень теперь важнее всего. Понимаете?

Булава обернулся и позвал Галена из галереи. Два тела в голубом свалились со стены и с мокрым шлепком рухнули на каменные плиты. Впередистоящие зрители с криком отпрянули на несколько футов.

― Будьте начеку! ― рявкнул Булава. ― Следите за толпой! Кибб, врача позвать?

― Да иди ты, ― беззлобно отозвался Кибб, несмотря на то, что лицо его было бледным, а одной рукой он мёртвой хваткой вцепился в другую. ― Я сам лекарь.

Многие из охраны её дяди лежали мёртвые на возвышении. Некоторые её собственные стражники были прилично ранены, но она не увидела ни одного одетого в серые одежды тела на полу. Кто бросил нож?

Регент продолжал сидеть с полным безразличием, невзирая на кровь, что забрызгала его лицо, и четырёх королевских стражей, которые были готовы сию же секунду расправиться с ним. Однако над его верхней губой блестели капли пота, а глаза беспрерывно метались по толпе. Учитывая столь слабую боеготовность его охранников, можно сказать, что это покушение на жизнь Келси было глупым. Тактика заманивания: её дядя осознавал значимость этой коронации в той же степени, что и она сама. Нестерпимая боль снова начала охватывать плечо, и кровь потекла по её спине к пояснице. Девушка почувствовала, что у неё осталось крайне мало времени. Вытянув руку, она схватила одного из своих стражников, какого-то молодого, имени которого она не знала:

― Приведите священника.

Быстро посмотрев на неё с сомнением, он подошёл к отцу Тайлеру и приволок того обратно к помосту. Груда мёртвых тел на полу заставила старика побледнеть ещё сильнее. Келси обратилась к нему холодным голосом с приказным тоном, совсем не характерным для неё.

― Продолжаем, святой отец. Переходите к основной части.

Он кивнул, поднимая тиару дрожащей рукой. С помощью Булавы Келси снова опустилась на колени. Отец Тайлер открыл свою Библию и начал читать дрожащим голосом, слова отзывались у Келси в ушах. Помимо священника она видела красивую рыжеволосую женщину, все еще неподвижно сидящую на самой высокой ступени помоста, ее тело было покрыто кровью.

Кровь окрасила ее лицо и просачивалась сквозь голубую ткань ее одежды. Она ни на дюйм не сдвинулась, но осталась жива. Ее серые глаза все так же смотрели в пол. Келси закрыла свои глаза на секунду, и затем посмотрела на потолок, огромное сводчатое пространство, вращающееся над ней.

Сапог Булавы уткнулся в ее поясницу, и Келси прикусила свой язык, чтобы не закричать. Ее зрение немного прояснилось, и она увидела пододвигающегося к ней священника с закрытой Библией и тиарой в руке. Охранники вокруг нее напряглись. Отец Тайлер наклонился, его глаза расширились, лицо было бледным, и Келси почувствовала, как все ее предыдущие подозрения насчет него исчезают. Она хотела бы успокоить его, сказать, что эта часть его обязанностей почти закончилась.

«Но это не так», ― прошептал другой, тихий, но уверенный голос в ее голове.

― Даже не надейся.

― Ваше Высочество, ― спросил он почти извиняющимся тоном, ― клянетесь ли Вы действовать в интересах этого королевства и его людей в соответствии с законами Божьей Церкви?

Келси с хрипов вдохнула, почувствовав скрежет в груди, и прошептала:

― Я клянусь действовать в интересах этого королевства и его людей в соответствии с законом.

Отец Тайлер сделал паузу. Келси попыталась сделать еще один вдох и почувствовала, как теряет сознание, наклоняясь влево. Булава снова пнул ее, и на этот раз она не смогла остановить хриплый визг, сорвавшийся с ее губ. Даже Барти все бы понял. ― Вы присматривайте за своей церковью, Отец, а я присмотрю за этим королевством и его людьми. Вот моя клятва.

Священник помедлил ещё мгновение и затем вернул Библию в складки рясы. Его лицо носило печать смирения и сожаления, словно он мог заглянуть в будущее и предвидеть все возможные последствия данного момента. Вероятно, мог. Он протянул руки, держа в них тиару, и возложил её на голову Келси.

― Я провозглашаю вас Королевой Тирлинга Келси Рейли. Ваше Величество, да будет долгим ваше правление.

Она закрыла глаза, почти задохнувшись от облегчения, граничившего с исступлением.

― Лазарь, помогите мне встать.

Булава поднял её, но у неё мгновенно подкосились ноги. Он обхватил девушку руками, поддерживая словно тряпичную куклу, и помог ей выпрямиться, стараясь не задевать рукоятку ножа, торчавшего из её плеча.

― Теперь Регент.

Стражник аккуратно развернул Келси, давая ей возможность встать лицом к дяде и встретить его взгляд, полный тупого отчаяния. Медленно и осторожно она начала наклоняться к Булаве, пока рукоятка ножа не упёрлась ему в грудь. Новый всплеск боли, уже не такой сильный, заставил её вздрогнуть: темнота всё приближалась, ограничив её поле зрения чёрным ободом.

― Прочь с моего трона.

Регент не шелохнулся. Девушка наклонилась, прилагая все усилия, чтобы не упасть, её резкое хриплое дыхание громким эхом раздавалось в необъятном зале.

― У тебя есть один месяц, чтобы покинуть Крепость, дядя. Если не успеешь... назначу десять тысяч фунтов за твою голову.

Какая-то женщина позади неё с шумом выдохнула, и по толпе прошло приглушённое бормотание. Её дядя бросал панические взгляды куда-то за неё.