Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов Страница 5

Он подошел к костру и Аудун увидел, что руки его плотно связаны веревкой, а льняные штаны и рубаха в грязи и порваны в дюжине мест. Он позволил себе расслабиться и отбросил скрамасакс, осознав, что перед ним тот самый пленник, о котором говорил Гуннар.

– Я Лейв, – представился он, подходя ближе. – Благодарю, что спас мне жизнь. Не знаю, как беловолосый, но я уже не надеялся вернуться с этого острова живым.

– И не вернулся бы, – уронил Гуннар. Он сделал пару шагов к Лейву, подхватив с земли брошенный Аудуном скрамасакс. Глаза эриля сощурились, он присел, готовый обороняться. Но Гуннар нарочито медленно вытянул вперед нож, ткнув им в веревочные путы. Лейв, с опаской глядя на воина, вытянул вперед связанные руки. Свистнуло наточенное до невероятной остроты лезвие (все ж берсерки знали, что оружие, которым они кормятся, надлежит содержать в безупречном состоянии) и эриль улыбнулся, свободно разводя руки в стороны.

Он кивнул Гуннару, тот с непроницаемым видом уронил скрамасакс на землю, да так, что нож воткнулся острием в каменистую почву. Аудун, наигравшийся с сокровищами берсерков, поднял взгляд на беловолосого. Они несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, потом Гуннар развернулся и не спеша двинулся в сторону бухты.

– Рад бы потолковать, да мне пора, – произнес он, не оборачиваясь. – Может, свидимся еще.

– Оружия не возьмешь? – Аудун поднялся, пристально глядя в спину воина, тот на мгновение замедлил шаг.

– Тут не используют оружия, что будет мне по руке, – вкрадчиво проговорил беловолосый и вновь ускорился.

– Лодку не тронь, – буркнул Аудун, не отрывая взгляда от спины воина, что уже почти скрылась в полумраке.

– Лодка мне не нужна, – тихо проговорил тот и растворился в ночной тьме. Аудуну могло показаться, но последние слова Гуннар проговорил с едва уловимым смешком.

Лейв тем временем бесстыдно шарил по трупам. С одного он снял шерстяной плащ, с другого – худ. На данный момент копался в поясных кошелях третьего.

– А боги твои не будет против, что мертвых обираешь? – решил пошутить Аудун. Настроение у которого после обнаружения клыка подскочило до самых небес, черных и непроглядных, напрочь лишенных звезд в эту хмурую холодную ночь.

– Боги мои говорят, что забрать свое – не значит мертвых обирать, – эриль явно шутки не понял. – Плащ и худ мои были, а насчет этого, – он выудил нечто из кожаного мешочка, что висел на поясе одного из погибших берсерков, и протянул вещицу Аудуну. – Это забрать позволишь?

– Ты разрешения у меня спрашиваешь? – Аудун изогнул бровь. На узкой ладони Лейва лежал круглый предмет из серебра. По периметру предмета выведены руны, в центре – девятиконечная звезда с руной на каждом пересечении, а посреди звезды – молния с головой рогатой змеи. Руны были знакомые, такие в ходу у нордманов Вестфольда, но отчего совсем не читались, складываясь в абсолютную бессмыслицу, а некоторые имели нестандартное начертание.

– Разумеется! – Лейв удивился не меньше самого Аудуна (удивился удивлению, так сказать). – Ты сразил этих людей и все, что принадлежало им, теперь по праву твое.

– А твои худ и плащ? – улыбнулся воин. – Тоже мои?

– Хм, – Лейв почесал висок. – Нестыковочка, ага. Формально…

– Ладно, мне все равно, – прервал его Аудун. – Не претендую я на твои шмотки. И на эту штуку тоже, хотя интересная она, не спорю. Что это, знаешь?

– Догадываюсь, – многозначительно изрек Лейв. Он сел на землю рядом с костром и рывком оторвал лоскут от подола рубашки. Затем поводил взглядом вокруг, пока не наткнулся на узкую тонкую веточку, взял ее в руки и сунул в огонь. – Это оружие, древнее. С тех времен, когда здесь предки нордманов жили. От них мало что осталось, а что есть – то Хель пойми для чего нужно. Но кое-что, кое-какие вещицы свою силу сохранили.

Лейв достал веточку из огня, подул на нее, чтобы погасить пламя, и стал водить опаленным концом по льняному лоскуту, оторванному от рубахи. Он что-то бурчал себе под нос, Аудун, глядя ему через плечо, видел, что эриль рисует руны. Ис и Перт он узнал, третий символ представлял собой незнакомый рунескрипт, в котором соединялись черты Ивар и Сол.

– И что это оружие делает? – полюбопытствовал Аудун. Не сказать, чтобы он на слово поверил эрилю, мол, перед ним древний артефакт невиданной силы, с другой стороны – Лейв не производил впечатление безумца и точно верил в то, что говорил.

– Как бы это сказать, –протянул парень. Он положил артефакт на тряпицу с рунами, а потом свел углы тряпицы так, чтобы получился мешочек. – Эта штука блокирует колдовство. Мое так точно. Но теперь, – он широко улыбнулся, глядя на дело рук своих. Затем сунул неказистый мешочек за пазуху. – Теперь я его, скажем так, сделал безопасным.

Он поднял глаза, поймал взгляд Аудуна, зацепился за него и улыбка тут же покинула молодое лицо. Воин почувствовал, что в парне шевельнулась сила, мощная, глубокая, еще далеко не в полной мере контролируемая им самим. Лейв действительно был шаманом, таких нордманы звали эрилями. И знаний его оказалось достаточно, чтобы понять – перед ним не человек.

– Кто ты? – медленно произнес он, не отрываясь от глаз Аудуна. В его взгляде смешались восторг и страх, причем второй парень честно силился превозмочь. Но не получалось. – Ты ведь не человек. Больше, чем человек. Но… кто?

– Слушай, – Аудун на мгновение зажмурил глаза и потер переносицу, размышляя о том, что, возможно, парня придется убить. – Давай я не буду отвечать на этот вопрос, а ты не будешь его больше задавать. Никогда и никому, идет? Тем более, что вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся.

– Я не знаю, кто ты, – Лейв будто бы не услышал его слов. Он не моргал и даже, кажется, не дышал. – Но я видел тебя. В своих странствиях по океану вюрда. Ты пришел, чтобы изменить этот мир, ты…

– Парень, рад был познакомиться, но теперь – прощай, – Аудун отвернулся. Теперь все ясно, подумал он,