Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов Страница 6

–… ты пришел сюда, преследуя своего врага, – продолжал Лейв и эти слова заставили Аудуна вновь повернуться к эрилю. Воин больше не улыбался, его желваки напряглись. – Но ты потерял его след. Ты идешь за ним, потому что он обещал…

– Откуда ты это знаешь? – взревел Аудун. Он подскочил к Лейву и схватил его за плечи, поднял над землей, пронес несколько шагов и прижал спиной к высохшему дубу. – Никто здесь не может знать об этом! Откуда?!

– Я видел это! – прокричал в ответ Лейв. Удивительно, но страх исчез из его глаз. В них все ярче разгоралось новое чувство и оно еще меньше понравилось Аудуну. Названия у этого чувства не было, зато было название тем, кто жил этим чувством. Их называли фанатиками. – Видел в изменчивых потоках вюрда! Много лет назад!

Аудун медленно опустил эриля на землю. Внимательно посмотрел на него. Волна ярости, порожденная непониманием, быстро опадала. Аудун ненавидел сталкиваться с тем, чего не понимал или о чем ничего не знал. В последнее время это происходило настолько редко, что он совсем позабыл – даже для него в этом мире остается немало загадок.

– Так ты эриль? – сурово спросил он.

– Эриль, – кивнул Лейв, не отводя своих льдисто-прозрачных глаз. Такие глаза могли быть только у истинного нордмана.

– Шаман стало быть? – спросил Аудун, уже мягче. – Рунный шаман, как здесь говорят.

– Можно и так сказать, – Лейв пожал плечами, все еще неотрывно глядя в глаза воина, который был больше, чем человек.– В Вестфольде говорят иначе. Здесь говорят – читающий вюрд.

– Вюрд – судьба? – уточнил Аудун.

– В одном из аспектов, – вновь пожал плечами Лейв. Он тоже позволил себе расслабиться и бочком медленно покинул узкое пространство между дубом и могучей грудью Аудуна.

– Раз знаешь, зачем я пришел, то можешь мне помочь? – невозмутимо полюбопытствовал Аудун. Он не просил помощи, его тон подразумевал иное – он говорил о том, что может позволить эрилю помочь себе.

Оказавшись в землях нордманов, Аудун потерял часть своих сил и уже не мог с легкостью читать людей. В принципе, это не было проблемой, он неплохо обходился без своих особых способностей и пары фраз ему обычно было достаточно, чтобы узнать о человеке все необходимое. Вот только Лейва он пока не понимал, точнее – понимал не до конца. Зато уже не сомневался, что парню можно доверять.

– Это будет честь для меня, – эриль уважительно склонил голову. – Более того, я прошу разрешить мне разделить с тобой твой путь.

– Не думаю, что он будет простым, – хмыкнул воин, прищурив глаза. – Я уже давно иду за своим врагом и тут каждый шаг сопряжен с риском. А для смертного этот риск и вовсе неподъемен.

– Я сдюжу, – пообещал Лейв, тоже дернув уголками губ в подобии улыбки. – Если позволишь.

– Как хочешь, – развел руками Аудун. Он внезапно понял, насколько это большая удача в его положении – найти столь сильного шамана. – Так ты можешь сказать, где мой враг?

– Думаю, я здесь в том числе для этого, – проговорил эриль с двусмысленной улыбкой, подтекста которой воин не понял. – Пути вюрда неисповедимы.

– Однако ж, ты их упорно исповедуешь, – непроизвольно у Аудуна вырвался смешок, навеянной удивительной близкой аналогией. – Ну да ладно, что тебе нужно, шаман? Его вещь?

– Именно, – кивнул эриль. – Но, полагаю, ее у тебя нет.

– Нет, – согласился воин. – Но есть кое-что получше. Его образ. Долгое время подпитываемый моим гневом, а потому столь яркий, что станет маяком лучше всякой вещи.

Лейв не ответил. Он коротко кивнул и, подобрав один из бесхозных клинков, стал чертить на земле руны, раз за разом останавливаясь и задирая голову к небу. Что-то подсчитывал, прикидывал (губы его при этом беззвучно шевелились), затем снова возвращал взгляд к земле и, щурясь в свете костра, выводил острием клинка идеально ровные узоры тайных ставов.

Аудун отошел, чтобы не мешать эрилю и посмотрел вверх. Небо над островом оказалось неожиданно чистым, хотя везде вокруг его затягивали темные низкие тучи. Воина это не удивило. Удивило его то, насколько судьба оказалась благосклонна к нему. Но лишь подумав об этом, Аудун поспешил перевести мысль в другое русло.

Он посмотрел на трупы берсерков, сосредоточившись на том, что с ними тоже нужно что-то делать. Они хоть и выбрали не тот путь, все же оставались воинами и теперь их судьбы уже не во власти живых. Посему – справедливо и тела отдать на суд их богов. Но как? Сжечь или похоронить? Ведь нордманы делали и так и так, в зависимости от того, кому служил человек при жизни, – асам или ванам. Потом Аудун понял, что это глупый вопрос. Берсерски посвящали свои жизни Всеотцу. Значит – сжечь.

Лейв тем временем уже закончил, нарисовав на земле идеальный круг и вписав в него с десяток рунических символов. А в самом центре круга Аудун разобрал трискель и довольно странный гальдрамюнд, каких ему раньше видеть не доводилось. Эриль сделал все быстро и четко, явно был мастером своего ремесла, несмотря на очевидную юность.

Парню не пришлось ничего объяснять, Аудун видел массу подобных ритуалов. Они вошли в круг и воин протянул шаману обе руки, закатав рукава до локтей. Эриль сделал то же самое и они схватились за предплечья друг друга.

Лейв прикрыл глаза и сосредоточенно забубнел. Интересно, подумал Аудун, а он понимает, что слова эти едва ли что-то значат и произносятся лишь с целью повышения концентрации? Может и понимает, но пока не хватает опыта делать все, что нужно, без слов.

Он ощутил легкое покалывание в районе предплечий, потом что-то коснулось его сознания, едва уловимое движение чужой мысли, но этого было достаточно. Аудун не рискнул открыть эрилю свой разум, он просто восстановил в сознании образ своего врага так ярко и четко, что аж похолодел от вмиг пробудившегося гнева. Эриль это почувствовал и даже слегка дернулся, коснувшись столь мощного несдерживаемого чувства.

В отличие от шамана Аудун не закрывал глаза, за свою долгую жизнь он овладел собственным сознанием на таком уровне, что доступен совсем немногим. Вообще, он и сам мог бы провернуть нечто подобное, причем в