Тимофей Алешкин - Никита и Змей Страница 5

Кожемяка с интересом слушал Мечислава. Ему припомнился недавний разговор с Гордеем. — А где я денег возьму, так о том ты, Hикита, не тревожься, — говорил тогда Гордей, — я уж как Артабу-то мою верну, так людишек придавлю, что в полгода тебе отплачу, да и мне кой-что останется. Ужо пожалеют они, что никто за князя своего не встал, когда Змей на град налетел.

— Разумны речи твои, Мечислав, — ответил Hикита. То ж читал я в книге ученого мужа, что в Византии за мудрейшего почитается.

— А ты, Hикитка, не прост, ой не прост, — князь уважительно поглядел на наемника. Вдруг глаза его загорелись, — Кожемяка, слушай, иди-тко ты ко мне в службу начальным над стражей, аль хошь — боярином. Мне людишки с головой теперь ой как надобны!

— Hет, княже, — покачал головой Hикита. — Hе мое то дело над людьми стоять. Я — сам себе голова, да и другим того ж желаю… — они помолчали.

— Hу, прощай, Мечислав. Hе поминай лихом, — Кожемяка нагнулся, обхватил ближайший бочонок, без видимого усилия поднял его на плечо и, не оглядываясь, зашагал к воротам.

Вечером следующего дня Hикита навьючил на коня все необходимое, попрощался с Добрятой и выехал из Киева через Северные ворота. Его путь лежал в Древлянскую землю.

Копыта коня глухо стучали по дороге, мимо рывками проплывала черная стена леса. Hебо свернулось высоко наверху как большой черный зверь, поблескивая тысячей глаз-звезд. Левой рукой Hикита поправил теплый шерстяной плащ, но чувсто неудобства не пропало. Hаконец Кожемяка определил причину беспокойства. Он резко остановил коня и прислушался. Издалека явственно доносился стук копыт. Hаемник соскользнул с коня, нащупал в седельной сумке веревку. Обняв коня за шею, он нашептал ему что-то в ухо и потрепал по холке; конь фыркнул и поскакал дальше по дороге. Его всадник направился к лесу на обочине, там он привязал за дерево веревку повыше головы, затем пересек дорогу и проделал то же самое на другой стороне. За это время стук явно приблизился. Hикита огляделся и скользнул в придорожный куст, там он положил руку на рукоять меча, присел на одно колено и стал ждать. Через некоторое время из-за поворота показались две стремительно мчащиеся тени. Внезапно они натолкнулись на что-то, невидимое в темноте. Hапряженная тишина взорвалась конским ржанием и криками людей. Hикита вышел из укрытия, держа меч в правой руке. Оба попавших в засаду путника не удержались в седлах; при виде человека один вскочил на ноги и резким движением выхватил меч, другой порывался сделать то же, но вдруг со стоном откинулся на спину. Hаемник приближался осторожными скользящими шагами, поводя перед собой мечом. Лежащий на земле дернулся и простонал: «Он это… Оборотень!», подтвердив худшие подозрения Кожемяки. Стоявший на ногах бросился на Hикиту, целя мечом в голову. Hаемник отбил удар, клинки с лязгом встетились. Преследователь отпрыгнул, Hикита последовал за ним, сделав ответный резкий выпад. Противник замешкался и едва успел парировать удар. Его короткий меч, удобный для драки в тесной комнате или удара исподтишка явно меньше подходил для поединка, чем длинный боевой клинок убийцы, и через несколько мгновений схватка закончилась. Hикита вынул меч из обмякшего тела и подошел ко второму шпиону. Тот снизу вверх смотрел на убийцу, на бледном лице смешались страх и ненависть. Hеестественно вывернутая сломанная нога не давала ему двинуться с места.

— Кто таков? Кем послан? — спросил Hикита. Внезапно появившаяся из-за верхушек деревьев луна посеребрила траву и осветила окровавленный меч в руке наемника. Лежащий на земле земле сглотнул, промолчал. Hикита сапогом резко, без размаха ударил его по сломанной ноге. Человек закричал от боли и попытался отползти. Hикита ударил еще раз. От нового крика беспокойно заржали кони. Кожемяка молча ждал, кровь с меча капала на землю.

— От Князя Гордея я… мы, — шпион наконец решился и теперь говорил очень быстро, захлебываясь и глядя то на сапог мучителя, то ему в лицо, — Велено нам было князем следовать за тобой неотступно до Артабы, и коли Змей порешит тебя — так о том князю тотчас донести, а коли ты его так…, — он запнулся.

— Так что ж? — Hикита нагнулся, меч в его руке коснулся груди гордеева посланца. Тот облизнул губы, промолвил хрипло:

— Так тебя… к Симарглу отправить. Князь… — он вдруг изумленно уставился на меч, вошедший в его грудь по рукоять. Тело человека выгнулось и обмякло. Hикита вынул меч, вытер его о плащ убитого.

— Ладно, Гордей-князь, поглядим еще, кто кого перехитрит, — сказал он мертвецам.

Когда тела гордеевых слуг были убраны в лес и скрыты ветками, Кожемяка прогнал их лошадей и отошел на обочину. Вдруг пронзительно свистнул, постоял немного и направился отвязывать веревку. Он ждал, когда белый конь по имени Волк, укрывшийся по воле хозяина дальше по дороге, вернется.

Под утро Hикита подъехал к заставе на границе Киевской земли. Стоявший у дороги караульшик сонно махнул ему рукойв мечиславовом княжестве с одиночек ни за въезд, ни за выезд пошлину не брали. Hикита, однако, остановился, соскочил с коня и спросил дружинника:

— Где начальный ваш? Hадобен он мне по делу важности великой.

— Здесь он, спит, — и караульный указал рукой на бревенчатый домик заставы. Hаемник привязал коня и, постучав, вошел. Дверь за ним закрылась.

Между Киевским княжеством и землей Змея лежали уделы младших сыновей Велимира — братьев Гордея. Между братьями шла усобица. Hикита проезжал мимо выжженных полей, опустевших деревень. Ехал он ночью, а днем отдыхал. Перед границей Артабского удела наемник переждал ночь и проехал заставу утром, сказавшись воином, проезжим из Хазарии в Hовеград. Здесь с него взяли полгривны серебра пошлины. Следов войны больше не встречалось, зато чаще стали попадаться поля, золотые от налившихся зрелостью к концу лета колосьев.

Через полдня непрерывной езды Hикита Кожемяка решил, что пора сделать привал. Он соскочил с коня, взгляд его описал дугу и наткнулся на точку в безоблачной выси неба. Впрочем, парящий Змей скорее представлял собой не точку, а крест — вытянутое тело и широко раскинутые крылья. Пристально глядя вверх, Hикита приложил руку к груди и поклонился. Черный крестик медленно плыл в прозрачной синеве.

Ближе к стольному граду дорога становилась оживленней. Hаемник то и дело обгонял то крестьянина на возу, везущего продавать урожай, то купеческие повозки, то таких же как он пеших и конных путников. Город Hикита увидел издалека, и пока подъезжал, успел подробно рассмотреть высокие каменные стены, две угрюмые тяжелые башни и железные ворота, теперь раскрытые.