Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркграф Страница 50

Капитан Ретель насмешливо и снисходительно улыбался. В его отряде с железной дисциплиной немыслимо такое разгильдяйство. Барон по возвращении сообщил, что последняя оговорка о правой и левой руке, похоже, укрепила его решимость перейти на службу к нам.

– Но мы не воюем, – напомнил я.

Он усмехнулся.

– Капитан не верит, что сила будет пропадать зря. Полагает, что вы уже вынашиваете планы по вторжению в земли соседей. Это всегда происходило, когда королям удавалось объединить лордов.

– Пусть верит, – ответил я хмуро. – Как ров?

– Практически закончен.

– Хорошо. Отряды лучников, что я послал в обход?

– Вскоре будут на вершинах скал, – сообщил он. – Хотя не понимаю зачем. Разве что вынудите наемников принять совсем уж немыслимо жесткие требования?.. Например, сдать все награбленное? Но там не определить, что награбили, а что получили как жалованье.

– Да, – согласился я сухо, – а это нечестно, да?

– Иронизируете?

– Да еще сам не знаю, барон. Может быть, над самим собой.

Он посмотрел поверх моего плеча.

– Ого, и святая инквизиция пожаловала…

Я оглянулся, из крытой повозки заботливо помогали выбраться отцу Дитриху. На этот раз с ним был только один священник. Отец Дитрих светло улыбался, совсем не похожий на жестокого сжигателя ведьм и еретиков, крестил и раздавал благословение смиренно склонявшим головы рыцарям.

– Отец Дитрих, – сказал я, – мне очень нужна ваша поддержка.

– Слушаю, сын мой…

Я огляделся по сторонам. Рыцари посматривали в нашу сторону внимательно и с ожиданием. Я взял отца Дитриха под руку.

– Давайте отойдем.

Настороженный, он послушался, даже своего помощника отослал жестом. Я перевел дыхание, отец Дитрих смотрит встревоженно, но на лице полное доверие, за это вторжение я более чем доказал преданность церкви.

– Отец Дитрих, – сказал я и задержал дыхание, потому что к горлу подступил тугой ком, но я с усилием проглотил и продолжил, глядя великому инквизитору прямо в глаза: – Отец Дитрих, я принял хорошо обдуманное решение… наемников следует уничтожить. Всех до единого!

Он невольно охнул.

– Сын мой!.. Откуда такая жестокость?

– Они преступники, – сказал я.

– Но даже к преступникам церковь должна быть милосердной.

Я покачал головой.

– Только не к таким.

Он спросил озабоченно:

– Сын мой, чем вызвано такое… неожиданное решение? Это не по-христиански!

Я стиснул челюсти, да, выгляжу чудовищем, вопросы морали трудно бывает объяснить даже самому себе, а тут говорю с великим инквизитором, который в этом собаку съел.

Я вздохнул и сказал торопливо:

– Отец Дитрих, сейчас я как раз самый верный сын церкви, чем когда-либо! И эта вера в чистоту ее идеалов заставляет меня так поступить.

Он спросил строго:

– Не щадить даже тех, кто сдается?

– Да, – ответил я с жаром. – Святой отец, разве церковь не запрещала луки и арбалеты, как подлое оружие, когда трус может убить героя издалека?

Он ответил сумрачно:

– Запрет остался… неисполненным.

– Но он хорош! – воскликнул я с жаром. – Если бы дрались только лицом к лицу, смертей было бы меньше. И вообще войн намного меньше. Дрались бы только самые отчаянные, трусы оставались бы дома.

– А твое желание убить людей, которые готовы сдаться…

Я воскликнул страстно:

– Отец Дитрих! Это та зараза, которую нужно выжигать везде, где только можно! Каленым железом! По живому!.. Пока не стала простому народу казаться привлекательной! Более привлекательной, чем работа пахаря в поле, чем труд ремесленника, столяра, каменщика!.. А это обязательно произойдет, вот что страшно…

Он пробормотал:

– Но если наемники – отбросы общества… с чем я полностью согласен, то почему ты решил, что эта профессия станет когда-либо привлекательной?

Я с горечью процедил сквозь стиснутые зубы:

– Вы вот не можете себе представить даже такую простую вещь, что бродячие актеры станут когда-то богаче и важнее рыцарей! А куда уж поверить, что в отбросах жить легче… никаких обязывающих норм… и многие станут отбросами, и скажут, что это хорошо… Убийцы – хорошо, шлюхи – хорошо…

Он с силой встряхнул меня за плечо.

– Сэр Ричард, опомнитесь! Не пророчествуйте такие страшные вещи!

Я потряс головой, приходя в себя.

– Чтоб этого не случилось, мы и зачищаем королевство. Вернемся к нашим доблестным рыцарям. Они далеки от таких вопросов, но мы видим дальше, потому должны… Отец Дитрих, мы должны!

Военачальники в шатре ждали в молчании, по моему виду ощутили, что происходит нечто серьезное и очень тревожное. Я пару раз глубоко вздохнул, насыщая мозг кислородом, сейчас мне так гадко, что любая мелочь может помешать.

– Дорогие друзья, – сказал я глухо, – я – политик. Это значит, что просто редкостная скотина, которая ради достижения цели пойдет на все. Так вот, это и делаю. Иду на все! Даже на то, чтобы укреплять нравственность. Потому что высокая нравственность экономически целесообразна и для общества в целом выгодна.

Они слушали с недоумением, хоть и очень внимательно.

– Я не знаю более отвратительного явления, – продолжил я, – чем наемничество! В перечень смертных грехов не включено только потому, что тогда еще не было такой глубины падения… Люди не могли представить, что человек рухнет на такое дно. Наемники даже не заслуживают сожжения на костре, как еретики или ведьмы, для них это слишком велика честь… они будут истреблены, как дикие и заразные животные. Лорд Рейнфельс, ваши стрелки заняли позиции наверху скал?

Рейнфельс кивнул.

– Да, сэр Ричард. Стрелки, пращники и даже арбалетчики.

– Начинайте, – велел я. – Ни один не должен выйти живым.

Барон Альбрехт вздохнул, но покосился на отца Дитриха, смолчал. Сэр Растер прогудел с одобрением:

– Все правильно! Так их… Жаль только, что сами истребим, а не пошлем впереди себя в огонь, чтоб там погибли.

Альбрехт кивнул.

– Я именно это имел в виду. Наемники – это отвратительно, но можно их использовать в своих целях.

Я сказал со злостью и горечью:

– Вот с таких крохотных отступлений от рыцарских идеалов и начинается! Сперва, презирая наемников, начинаем использовать, бросая в самые худшие места. Потом эти наемники отвоевывают все больше места в общественном сознании… Я имею в виду, что для того, чтобы заманить в якобы нужное обществу наемничество, обществу придется романтизировать этих ублюдков! Чтобы молодые парни, пока еще тупые, как табуретки, на которых сидим, говорили в восторге: вау, это круто – быть наемником! Это здорово! Ни работать, ни учиться – убивай, грабь и насилуй! А тебе еще слава и уважение… Нет, уважение – слишком, но почтение!.. Деньги!.. Роскошные костюмы…